Сокровенные тайны (За семью печатями) - Сандра Браун

— Нет, спасибо. — Злобно глядя на Алекс сверху вниз, она сказала:

— Отцепитесь от Джуниора со своими бесконечными расспросами.

— Ну-ну, Стейси, никто и не цепляется, — возразил он, пытаясь сгладить неловкость.

— Может, вы наконец прекратите все это?

— Не могу.

— А вы смогите. Всем от этого будет только лучше.

— Особенно убийце, — спокойно заметила Алекс.

Худая напряженная фигура Стейси задрожала, как струна.

— Катись отсюда, чтоб духу твоего здесь не было! Самовлюбленная мстительная сучка, ты…

— Только не здесь, Стейси, — быстро вмешался Джуниор, выскочив из кабинки и подхватив ее под руку. — Я провожу тебя до машины. А что ты здесь делаешь так рано.? А-а, ваша карточная компания собралась на завтрак, — сказал он, заметив столик, за которым сидели женщины, с любопытством наблюдавшие за происходящим. — Очень мило, — он весело махнул им рукой.

Алекс, тоже заметившая назойливые взгляды, сунула под блюдце пятидолларовую бумажку и вышла из кафе почти вслед за Джуниором и Стейси.

Она стороной обошла машину Стейси, краем глаза наблюдая за ними, и видела, как Джуниор привлек к себе Стейси и, утешая, погладил по спине, нежно поцеловал в губы. Она прильнула к нему, спрашивая его о чем-то, что, очевидно, сильно тревожило ее. Судя по всему, его ответ ее успокоил. Она с облегчением прижалась к его груди.

Джуниор высвободился из ее объятий, но сделал это так обворожительно, что, когда он запихнул ее в машину и помахал на прощание рукой, на лице Стейси сияла улыбка.

Алекс была уже у себя в номере, когда он, постучав в дверь, сказал:

— Это я.

Она отперла дверь.

— Что все это значило?

— Она решила, что раз мы вместе завтракаем, то, значит, и ночь провели вместе.

— О господи! — прошептала Алекс. — Вот уж действительно у людей здесь очень богатое воображение. Уходите-ка лучше, а то снова что-нибудь подумают.

— А вас это задевает? Мне, например, все равно.

— А мне нет.

Алекс бросила смущенный взгляд на неубранную постель. Обычно горничная являлась, когда она еще принимала душ. Сегодня же, как назло, задерживается. Алекс боялась, что постель выдаст ее тайну. В комнате пахло Ридом. Его запах тончайшим слоем обволакивал все вокруг. Она опасалась, что Джуниор тоже это почувствует.

Бережным движением он снял с нее темные очки и легонько коснулся темных подглазий.

— Плохо спали?

"Мягко сказано», — подумалось ей.

— Лучше уж я сама вам расскажу. Ведь рано или поздно вы все равно узнаете. Вчера я побывала у Норы Гейл. От удивления он раскрыл рот.

— Вот это да!

— Мне нужно было поговорить с ней. Похоже, она и есть алиби Рида, он был с ней в ту ночь, когда убили Селину. Короче, пока я разговаривала с ней, там выстрелом из револьвера ранили человека. Было много крови, кого-то арестовали.

Джуниор недоверчиво рассмеялся.

— Вы шутите.

— Если бы, — хмуро заметила она. — Получается, что я, представитель прокуратуры штата, оказалась замешанной в перестрелке двух ковбоев в борделе, И вдруг ее словно прорвало. Вместо того, чтобы заплакать, она начала хохотать. И никак не могла остановиться. Она смеялась, пока у нее не заболели бока и слезы не покатились по щекам.

— Господи, это же невероятно. Если только Грег Харпер узнает об этом, он…

— Пат Частейн ему не скажет. У него есть девочка в…

— Я знаю, — перебила она. — Мне Рид сказал. Он приехал на вызов и выдворил меня оттуда. Похоже, он думает, что ему все сойдет с рук. — Она пренебрежительно передернула плечами, про себя надеясь, что ее притворство не слишком заметно.

— Приятно слышать ваш смех, — улыбаясь, заметил Джуниор. — Мне бы хотелось остаться и еще больше развеселить вас.

Он положил руки ей на ягодицы и стал поглаживать их. Алекс оттолкнула его.

— Если вам так хочется кого-нибудь развеселить, то нужно было поехать со Стейси. Вот уж кому это не помешало бы. Он виновато отвел глаза.

— Чтобы ее осчастливить, особых стараний не требуется.

— Потому что она по-прежнему вас любит.

— Я ее недостоин.

— Для нее это не имеет значения. Она вам все, что угодно, простит. Да уже простила.

— Простит убийство? Вы об этом говорите?

— Нет, о вашей любви к другой — к Седине.

— Ну зачем сейчас об этом, Алекс, — прошептал Джуниор и наклонился, чтобы поцеловать ее. Она увернулась от его губ.

— Нет, Джуниор.

— Почему нет?

— Сами знаете почему.

— Я все еще только приятель?

— Друг.

— Почему только друг?

— У меня настоящее все время путается с прошлым. Ваши слова о том, что вы хотели бы стать моим отцом, подавили во мне всякие романтические порывы.

— Глядя на вас сейчас, я вижу совсем не ту кроху в колыбели, а волнующую меня женщину. Я хочу вас обнять, хочу любить вас, но отнюдь не как отец.

— Нет, — она непреклонно покачала головой. — Ничего у нас не выйдет, Джуниор. Просто не складывается, и все тут.

Эти же слова нужно было сказать Риду. Почему она не сказала? А потому что она притворщица, вот почему. И еще потому, что одни и те же правила не всегда можно применить в схожих ситуациях, даже если и хочется. И потому, что сердцу не прикажешь. Они с Сединой в этом схожи.

— Мы никогда не будем любовниками. Он беззлобно улыбнулся и сказал:

— Я упрямый. Когда это расследование закончится, я постараюсь, чтобы вы посмотрели на меня по-новому. Мы сделаем вид, что встретились впервые, и вы влюбитесь в меня до потери сознания, «Что ж, пусть тешит свое самолюбие», — подумала Алекс. Она знала, что этому не бывать никогда, как не могло этого быть между ним и Сединой.

И в обоих случаях причиной был Рид Ламберт.

Глава 37

Секретарша Ангуса провела Алекс к нему в кабинет, размещавшийся в штаб-квартире концерна «Минтон Энтерпрайзес». Концерн скромно занимал несколько комнат в большом, специально построенном под конторы здании; с одной стороны соседом компании было заведение зубного врача, а с другой — помещение занимали два совладельца юридической фирмы. Ангус вышел из-за стола навстречу Алекс.

— Спасибо, что зашли, Алекс.

— Я рада, что вы позвонили. Я и сама собиралась поговорить с вами.

— Хотите выпить?

— Нет, спасибо.

— Давно виделись с Джуниором?

— Сегодня утром вместе пили кофе.

Ангус был доволен. Его нотация, очевидно, подействовала. Джуниору, как обычно, нужна была нахлобучка, чтобы он начал поворачиваться.

— О моем деле потолкуем потом, — сказал Ангус. — Так о чем вы хотели поговорить со мной?

— О том самом вечере, Ангус, когда умерла моя мать. Широкая улыбка исчезла с его лица.

— Садитесь. — Он подвел ее к небольшой, обитой тканью кушетке. — Что вы хотите знать?