Покой нам только снится - Юрий Станиславович Климонов

уже попала к ним и тогда… Нет, надо использовать этот козырь на всю катушку. Давай собираться в дорогу. Возьмём «вертушку» и в путь.

Почти два часа — не такой уж долгий срок ожидания. Ми-8 с дополнительными баками в грузовом отсеке — на обратный путь, доставил Халилова и Огаркова, а вместе с ними нескольких спецназовцев из группы охраны в посёлок Мирный. Несмотря на уговоры начальника регионального отдела КГБ и друга, по совместительству, Руслан не хотел менять своего решения. Слишком многое было сейчас поставлено на карту. В том числе и национальность главы КФ — с аварцем переговорщикам будет проще договориться: дагестанец — не русский: некоторые взгляды на жизнь у них общие. Поэтому Халилов остался непреклонен.

Гости к тому моменту тоже зря время не теряли: через не в меру разговорчивого повара, принёсшего им обед, удалось подтвердить информацию, что русские действительно нашли вакцину от Чумы. Более того, лекарство от этой страшной болезни передавалось только при помощи обычной инъекции крови — около двух кубиков на человека. И потом всё — никакая Чума тебе не страшна. Инал, ненавязчиво разговорив русского, разом ошалел от этой информации и всеми правдами и неправдами попросил Илоева выйти на свежий воздух. Уже там, один на один, он поведал обо всех нюансах возможной вакцинации.

— Муса, ты хоть понимаешь, что это означает? — спросил он у старика, выдав ему все подробности беседы с поваром.

— Кровосмешение с неверными? — усмехнулся тот, внимательно глядя в лицо Гасаеву. — За всё приходится платить, Инал… за всё…

— Но меня ни в одном тейпе не поймут!

— Значит, нужно подобрать такие слова, после которых не возникнет недоверия или того хуже — бунта.

— Но Коран запрещает кровосмешение с гяурами…

— Значит, гяуры останутся, а мы просто вымрем, — старик пожал плечами. — Ты этого хочешь? — Инал мотнул головой. — Вот и я не хочу. Нужно всех поставить перед выбором будущего — жить дальше в родстве с русскими или кануть в небытиё. Ты же понимаешь, что после вакцинации ночхи станут по крови братьями русским, и тогда ни один волос не должен упасть с их головы. Кто из них твой кровный брат, а кто нет — риск слишком велик, чтобы искушать судьбу. А всевышний, думаю, поймёт это… ради будущего его верных сынов, ради жизни нашего народа… нет, Инал, это не смертный грех, это новая трактовка заповедей святого шейха Кунта-Хаджи.

— Но…

— Инал, довольно! — осадил его Илоев. — Ни у тебя, ни у меня нет другого выхода. Если уедем ни с чем, больше такой возможности ни у кого не будет. При удачном раскладе ты станешь собирателем кланов, каким был сам великий шейх. И пусть часть из них не нохчи, но они наши единоверцы. А с русскими можно будет договориться. Пусть не такая помощь, как при Рамзане, но она будет, равно как и от нас. Мы сможем полностью контролировать горные перевалы, не боясь заразы, мы станем настолько могущественны и непобедимы… э-э-э, да что там говорить, — махнул он рукой.

— Ты хочешь сказать, что русские увеличат свои территории за счёт нас?

— И не только, — улыбнулся Муса. — Мы будем их глазами и ушами в горах Кавказа, но не заискивая, а честно ведя пограничную службу. Часть наших людей никогда не станут воинами и их удел вести хозяйство. Как и тех, кто примкнёт к нам. Чёткая иерархия кланов и тейпов, единоначалие твоего руководства, помощь русских… ты настолько глуп, что не понимаешь этого?

— Муса, но ты тоже должен понять, что договариваться с другими народами придётся не мне одному. Старейшины всегда договаривались между собой, а мы лишь исполняем вашу волю.

— Ради будущего своего народа я готов отдать жизнь… — старик тихо вздохнул. — На мне есть кровь несогласных с политикой руководства Ичкерии… — он снова сделал паузу — … Я хочу искупить вину перед ними, очистив душу… Может быть, Всевышний простит мне ошибки молодости…

Их разговор прервала небольшая суматоха, вызванная прибытием начальства русских. Муса встал с лавки, придирчиво оглядел себя, поправив кое-что из одежды, и с достоинством зашагал навстречу прибывшим. Пройдя примерно четверть пути, к нему первыми подошли двое военных, придирчиво косясь на одежду.

— Клянусь Аллахом, мы без оружия и прибыли на переговоры под белым флагом, — ответил старик на их недоверчивые взгляды.

— Салам аллейкум, — приветствовал старика сам Халилов.

— Валейкум ассалам, — почтительно ответил тот на приветствие. — Я бы хотел обсудить несколько вопросов и со мной будет Инал Гасаев — нынешний глава тейпа «Биной».

— Да, жаль, что времена Кадырова закончились с приходом этой Чумы, — покачал головой глава КФ. — Многие бы вопросы отпали сами собой.

— Именно на эту тему я и хотел бы побеседовать, — ответил ему старик. — Думаю, что нам и русским не нужно враждовать — не те времена сейчас, чтобы доказывать что-то друг другу.

— Золотые слова, уважаемый, — кивнул Руслан. — На обломках мира нужно строить добрососедские отношения, а не убивать последних воинов.

— Хочу узнать, кто вы, — осторожно поинтересовался Муса.

— Мне доложили, что на встречу прибыли люди из чеченских тейпов. Решил сам провести переговоры. Меня зовут Руслан Халидович Халилов. Я — глава Кубанской Федерации, входящей в состав Российского Союза Анклавов. Со мной на встречу прибыл начальник отдела КГБ по Кубанской Федерации, полковник Огарков, Олег Аркадьевич. Думаю, что вариант переговоров «два на два» будет уместным.

— Рад знакомству, уважаемый, — с чувством проговорил старик и скрепил в восточном стиле рукопожатие. — Не думал, что ради меня прилетит Глава края.

— Мы открыты для диалога с любым народом, не потерпим только держащих камень за пазухой. Простите за нескромный вопрос — вас покормили?

— Да, спасибо. Комплексный обед был великолепен, — улыбнулся Илоев.

— Тогда давайте переместимся в ближайшее удобное помещение, — пригласил его Халилов.

По мере рассказа Мусы, витиевато описывавшего тяготы и лишения его народа, борьбу тейпов и мелких кланов, Халилов периодически хмурился, но не осмелился перебивать собеседника. Наконец прошла информация о турецкой разведгруппе. Вот тут глава КФ переглянулся с Огарковым. Старик заметил это и внезапно умолк. Повисла вязкая тишина. Недолго — всего пару минут. После чего Муса осторожно спросил:

— Вы не доверяете этой информации?

— Наоборот! Мы знаем о какой-то активности