Кумиры. Тайны гибели - Федор Раззаков

Актер Всеволод Абдулов однажды тоже угодил в жуткую автокатастрофу, которая едва не стоила ему жизни. Случилось это за два с половиной года до описанного выше случая. В те дни Абдулов находился в Баку, где снимался в детской сказке (играл роль доброго волшебника). 21 августа 1977 года съемки эпизодов с его участием закончились, и Абдулов засобирался в Москву. Перед отъездом заехал на коньячный завод, где взял две канистры коньяка, фруктов, овощей и тронулся в путь. Однако по пути его ждало несчастье. 23 августа, когда Абдулов подъезжал к городу Ефремов Тульской области, у его автомобиля лопнуло переднее колесо. Машина пошла юзом, после чего сделала шесть (!) полных переворотов через капот. Спустя несколько минут, когда к месту аварии примчалась «Скорая помощь», Абдулова извлекли из искореженной машины и отвезли в хирургическое отделение Центральной районной больницы Ефремова. Сразу взяли пробу на алкоголь, но она показала отрицательный результат. Поставили диагноз: ушиб головного мозга средней тяжести с поражением правого полушария, закрытая травма черепа с подоболочным кровотечением, ушибленная рана в теменной области. Из Тульской областной больницы за Абдуловым специально приезжал врач Валерий Драбушев, чтобы перевезти к себе, но сделать это сразу не удалось – была опасность навредить больному. Это произошло только 29 августа, когда в состоянии Абдулова появилось некоторое улучшение. В Тулу, в нейротравматологическое отделение областной больницы в Глушанках его доставили с помощью санитарной авиации. В карточке больного в те дни были сделаны записи: «ведет себя неадекватно», «сознание затемненное».

После этого случая всем казалось, что карьера Абдулова в кино и театре завершена. Но вышло иначе. Спустя полгода он вернулся в театр, а летом 1978 года Высоцкий уговорил Абдулова составить ему компанию в фильме «Место встречи изменить нельзя» – Абдулов сыграл там предателя-муровца. Поскольку последствия тяжелой травмы еще сказывались, Абдулову специально писали слова его роли на бумаге и в виде транспаранта растягивали за кадром.

«Мушкетер» Михаил Боярский мог расстаться с жизнью неоднократно. Так, летом 1978 года, снимаясь в «Д’Артаньяне и трех мушкетерах» в Одессе, он был поражен… шпагой. Дело было на съемках эпизода, где его герой – Д’Артаньян – фехтует с Рошфором (Борис Клюев). В пылу азарта Боярский пропустил один из уколов, и острие шпаги угодило ему прямо в небо. Актеру выбило зуб, а чуть позже врачи ему сообщили, что если бы укол пришелся чуть выше, в гортань, то смертельного исхода было не миновать.

Спустя год Боярский опять едва не погиб, но на этот раз в автоаварии. Дело было 27 июня 1979 года. В тот день утром он приехал поездом «Красная стрела» из Ленинграда в Москву, чтобы здесь участвовать в съемках фильма «Сватовство гусара». С киностудии «Мосфильм» группа вскоре направилась в Подмосковье, где должны были проходить натурные съемки: Боярскому, который играл бравого гусара, предстояло гарцевать на лошади. Он сидел на переднем сиденье автомобиля, который вела художник фильма, и всю дорогу предвкушал удовольствие от предстоящей верховой езды, да еще в компании с такой партнершей, как Елена Коренева. Увы, его мечтам в тот день не суждено было сбыться. Где-то на полпути, когда Боярский задремал, убаюканный быстрой ездой, на их полосу внезапно выскочил легковой автомобиль. Видимо, его водитель на мокром асфальте не справился с управлением. Два автомобиля столкнулись лоб в лоб. В итоге Боярский очнулся только в больнице: у него было сотрясение мозга, повреждение позвонка, почек. Повреждения были настолько серьезными, что врачи запретили ему двигаться. Он так и пролежит почти без движения целый месяц.

В ноябре 1979 года едва не умерла Ирина Понаровская . Неприятности начались еще летом, во время гастролей певицы в Иркутске. Она внезапно почувствовала сильное переутомление и была вынуждена лечь в местную физиотерапевтическую клинику. Первое, с чего начали лечение врачи, было девятидневное голодание. На третий день Ирине сделали чистку печени, избавив все желчные протоки от холестериновых пробок. После этого у нее нормализовалось давление (в клинику она поступила невротиком с очень низким давлением), а через несколько дней ее выписали. Но история на этом не закончилась.

В начале ноября, во время гастролей в Курске, у Понаровской начались сильные почечные колики (у певицы врожденный порок – деформация мочевого канала). Боли были настолько сильными, что ей несколько раз вызывали «Скорую», вводили очень сильные лекарства и наркотики. Отменить концерты было нельзя, и Понаровская после лечения продолжала петь. И во время одного из выступлений (9 ноября) прямо на сцене произошел болевой шок от чрезмерной нагрузки. Сердце певицы не выдержало и остановилось.

И. Понаровская вспоминает: «Меня увезли в реанимацию. Сначала оживили, потом сделали снимок и увидели какое-то препятствие в нижнем мочеточнике. Спустя две недели пришлось лечь на операцию. Как выяснилось, это был не камень, а сужение протока, которое и пришлось оперировать, потому что сердце уже с трудом справлялось с чрезвычайной почечной нагрузкой. Представляете, на операционном столе, когда я была в глубоком наркозе, случилась еще одна остановка сердца. В истории болезни так и написано: две остановки сердца… Но на третий день после операции я уже делала зарядку, чтобы быстрее войти в форму. А ведь из меня во все стороны торчали аж восемь трубок!»

Другой кумир – Владимир Высоцкий – за свою 42-летнюю жизнь мог погибнуть не один десяток раз. Еще в середине 60-х он предпринял попытку самоубийства (хотел повеситься с горя), затем еще пару раз пытался выброситься с балкона, но друзья, которые находились поблизости, успевали буквально вытащить его с того света, схватив за полы пиджака. Дважды у Высоцкого была клиническая смерть: в июле 1969 года (в Москве) и ровно десять лет спустя (в Бухаре). А уж сколько раз Высоцкий попадал в автомобильные аварии, вообще подсчету не поддается. Самый первый серьезный случай произошел в начале 70-х. Вот как его описывает М. Влади:

«Ты едешь на машине в Армению с Давидом (Карапетяном. – Ф. Р. ) – приятелем, который там родился. Ни у одного из вас нет водительских прав, и едете вы, естественно, с запасом коньяка в багажнике…

При выезде из Москвы все трагично. Мы только что в энный раз расстались, ты ушел из театра после страшного скандала с Любимовым. К тому же, плохо вписавшись в поворот, вы несколько раз переворачиваетесь через крышу и остаетесь невредимы лишь потому, что, как ты говоришь, бог пьяных любит. Немного собравшись с силами и заменив бутылки, разбитые во время невольного каскада, вы снова трогаетесь в путь. Мишель – жена Давида, которой, кстати, принадлежит машина, – уже не знает, каким святым молиться. Я в это время еду в Париж и узнаю подробности эпопеи лишь значительно позже…»