Князь Олег - Галина Петреченко

— Это правда, отец? Я обещана Ингварю?

— Да.

— И давно?

— Лет пять назад…

Она молча повернулась и ушла в свою гридню, даже не дослушав отца. Она начала думать, как же ей быть дальше? Она знала, что большинство девушек ее возраста сначала полностью постигнут своего нареченного, а затем решают, выходить за него замуж или нет.

Но ни одна из ее подруг не подарила свою любовь нелюбимому. Поэтому Ольга и решила одарить Бориса…

Но случилось как раз то, чего больше всего она боялась. Борис понял все и отверг ее дар.

Теперь оставалось одно: отомстить Борису за его проницательность, за ту простую мудрость, сила которой разрушила ее хитрость.

В середине вресеня весь Плесков собрался посмотреть на княжескую свадьбу.

Шутка ли сказать, сам великий киевский князь Олег с княжичем Ингварем да со своей дружиной приехали сватать плесковскую княжну Ольгу, равной которой по красоте не было в городе, да и, чай, в Киеве не было, раз сюда приехали.

Князь плесковский и изборский русич Вальдс с доброй сотней слуг с нор сбился, готовясь к свадьбе. Было зарезано три теленка, десять баранов, настреляно с сотню дичи всякой: все это было зажарено на жаровнях, углях, отварено в котлах. Выкатили прямо во двор десятки бочек с питьем всяким: брусничным, морошковым, клюквенным и медовухой.

Все ждали. появления жениха с невестой.

— Ну как? — Ольга крутанулась перед Анисьей: оживленная, тревожная, неуверенная, в белой рубахе, в белом, шитом серебром сарафане, поверх которого была надета богатая душегрея, расшитая золотыми и серебряными нитями, и ждала от своей няньки одного — материнской поддержки.

— Красавица, да и только! Жемчуг! Жемчуг не забудь! — приговаривала добрым голосом Анисья, бросаясь к шкатулке, что лежала рядом с Ольгиной постелью. Раскрыла, дрожащими руками достала великолепную нить жемчуга и осторожно надела на прекрасную шею невесты. — Ну вот! Теперь вроде все! — Анисья отступила назад и залюбовалась Ольгой: что и говорить, хороша! Молодость, что ли, так красит Ольгу, подумала Анисья. Глаза вот только как у испуганной пташки: все никак не успокоятся. Зато какова стать! Словно лебедь!

Анисья подошла и по-матерински поцеловала Ольгу в обе щеки. Затем смахнула слезы и шепотом спросила:

— Ну, как Ингварь-то? По сердцу?

Ольга встрепенулась. Вспыхнула. Хотела спрятать глаза, но от Анисьи не убережешься.

— Думала, он хуже… — вздохнула она и больно укусила себе губу.

— А ты не тревожься, что он старше… Да и на много ли? Всего на пятнадцать лет… Был бы человек добрый!.. К тебе-то он всей душой! Сразу видно: люба ты ему! Все глаз с тебя не сводит!

Ольге мучительно было слышать все это, она думала об одном’ придет ли Борис на свадьбу? Если придет, то она будет самой веселой невестой. Если нет, то она тихонько пошлет за ним кого-нибудь из своих верных слуг. Он должен! Он должен быть на свадьбе! Пусть видит, что тот, кому он ее так легко отдал, не так уж и плох, как все думали. Он даже красив по-своему, вот только взгляд немного не по душе ей, ну да ладно! Зато какая борода! Как у настоящего мужчины!

В это время в дверь осторожно постучали.

— Кто это? — вздрогнула Ольга.

— Кто? — громко переспросила Анисья.

— Дружки! — хором ответили молодые мужские голоса.

— А-а! — звонко ответила Анисья. — Ну, входите, входите! — Она распахнула дверь, и в комнату вошли два молодых красивых парня.

— Ну и ну! — ахнули они, оглядывая Ольгу. — Не зря тебя в великие княгини берут!

Ольга, польщенная, улыбнулась, затем схватила одного из них за руку и горячо попросила:

— Василь, милый! Не отдавай меня дешево! — А в глазах вдруг сверкнули слезы, тяжелая коса упала на плечи и скользнула по груди. Ольга закрыла лицо руками.

— Как можно такую красавицу и дешево продать!

— Ну вот! — воскликнул Дитмар, увидев ее слезы. — Все, что ли, девки перед свадьбами плачут, даже самые счастливые?

Ольга вдруг бурно разрыдалась, уткнувшись в плечо Василя. Анисья бросилась успокаивать:

— Свет мой, ну не надо! Не плачь! Успокойся! Подумай, что с лицом будет! Ведь на тебя весь город пришел смотреть! Ну, перестань, милая моя!

Ольга рыдала навзрыд. Бурно. Безутешно. Понимала, что должна остановиться, и не могла. Она искусала себе губы, но не перестала плакать до тех пор, пока не иссякли все слезы.

Василь и Дитмар, пораженные такими горестными слезами, в один голос спросили:

— Не люб, что ли, великий княжич?

Анисья цыкнула на них, и они растерянно замолчали. Затем она живо послала Василя за куском льда и, когда тот вернулся, проворно, но осторожно протерла лицо Ольги льдом. Ольга безжизненно повиновалась, опустошенная и замученная бурными рыданиями.

Затем Анисья принесла небольшой кувшин с брусничной водой и подала ей выпить. Ольга нехотя отпила несколько глотков, но Анисья потребовала:

— Пей еще! Уходишь не на час! Всю ночь будешь на виду у всех!

Уговор подействовал, и Ольга выпила почти весь настой.

— Уснуть бы сейчас, Анисья! — жалобно проговорила она и опять чуть не разрыдалась.

— И не думай Об этом, милая! Ты должна быть умницей! Вспомни о папоротнике! Где он у тебя подшит? — Анисья с беспокойством заглянула ей в глаза.

— Вот здесь! — Ольга загнула поясок от сарафана и показала Анисье веточку папоротника.

— Ну вот и хорошо! Помни о его мудрости!.. Ба! А коса-то!.. — Она проворно подхватила Ольгину косу и уложила ее вокруг головы, искусно украсив полевыми цветами.

— Ну все? — нетерпеливо спросил Василь. — Пора! Уже заждались все!

— Да, пора! — вздохнув, ответила Анисья, еще раз оглядела Ольгу и, не найдя никакого изъяна, добавила: — Идите!

Парни взяли Ольгу под руки и торжественно повели ее во двор княжеского дома, где, окруженный толпой горожан и гостей, стоял стол, специально приготовленный для купли-продажи невесты.

Весь двор был залит прощальными лучами солнца, которые окрасили все вокруг нежным розовым светом и особенно высветили красавицу невесту, шествующую осторожной тихой поступью.

Важно поклонившись гостям, которые заняли весь просторный двор княжеского дома, дружки усадили Ольгу за стол и сами, как верные стражники, сели по обе стороны от нее.

Недалеко, за другим столом, сидели великий князь Олег, княжич Ингварь, послы и воеводы знаменитого князя: Стемир, Руальд, Свенельд, Фарлаф, Велмуд, Рогвольд, Ленк — и, с интересом наблюдая за появлением невесты, подбадривали Ингваря.

Стемир, немного уставший, как только увидел Ольгу, улыбаясь Олегу, заметил:

— Не зря нас сюда приволок княжич. Какую красавицу выглядел!

— Да… Молода и хороша, — грустно ответил Олег. — Ну, Ингварь! Пора! Невеста ждет выкупа! Не скупись! — И великий киевский князь подтолкнул племянника.

Княжич, взволнованный, встал.

Руальд, Свенельд, Ленк, Фарлаф и Велмуд, взяв с собой довольно увесистые мешки с серебром, встали рядом с Ингварем.

— Да иди же, — Олег настойчивее подтолкнул оробевшего княжича. — Что ты топчешься на одном месте!

Ингварь вспыхнул. Одернул парадный наряд и крупными шагами под приветственные крики горожан-гостей направился к столу, за которым сидела взволнованная Ольга.

Гости азартно закричали:

— Дружки, не продешевите!

— Такую красавицу надо за серебряные Горы отдавать!

— Ольга! Смотри в оба!

Но вот Ингварь подошел к столу:

— Что, дружки, крепко держите красавицу? — глухим голосом задал он традиционный вопрос.

— Да вот прилетели голуби, принесли весть нам грустную: соседку нашу, княжну Ольгу, хотят в жены взять, — ответил Василь традиционным ответом и спрятал глубокий вздох.

— А чем же новость грустная? — спросил Ингварь, следуя древнему обычаю.

— Да тем, что красавицу нашу Ольгу хотят далеко увезти. И некому будет веселить нас, учить уму-разуму! — ответил Дитмар.

— Жаль с красавицей расставаться, — сказал княжич окрепшим голосом, — но за то, что вы дружили с ней, оберегали ее от злых людей и любили, как сестру родную, я заплачу вам серебром.

— И сколько же? — в один голос спросили дружки.

— Сто гривен![56] — громко ответил Ингварь, чтобы слышали все.

Гости ахнули:

— Молодец! Дружкам сто гривен, а отцу же сколь даст?

— Вот это по-княжески!

— Что ж! Мы согласны! — ответили дружки. — Но невеста отцова! Надо сторговаться и с отцом, — звонко посоветовали они жениху-княжичу.

Ольга, польщенная таким торгом, хотела поднять глаза и оглядеть гостей, но знала, что невесте этого не полагается делать, пока не закончится торг.

С крыльца сошел плесковский и изборский князь русич Вальдс. Поклонившись высоким гостям из Киева, гостям-землякам, он неторопливо подошел к столу, где выкупали Ольгу.