Майская Гроза - Сергей Чекоданов

Пленный унтер-офицер тут же упал на колени:

- Господин офицер! - Взвыл он почти на чистом русском, чем несказанно порадовал всех, кто его допрашивал. - Не убивайте! Я расскажу всe!

Следующие пятнадцать минут прошли в приятной, для Виктора, беседе о составе прорывающихся немецких войск. Литовец, звали которого Видас, торопливо выкладывал всe, что знал о составе немецкой части. Сам он, по его клятвенным утверждениям, в неe попал совершенно случайно. Хотя, как и все его соотечественники, безбожно врал. Оглядываясь на солдат охраны, он старательно вспоминал всe, что, по его мнению, было интересно русским. Захлeбываясь словами, мешая русские слова с немецкими, литовскими и даже польскими, он спасал свою жизнь от расстрела, не догадываясь о том, что страшный "приказ о предателях" - выдумка ведомства Геббельса, предназначенный для удержания в рядах Вермахта тех подданных Советского Союза, которым не хватило ума не попадать в них.

А вести выложенные литовцем не радовали. Вырвавшись из Варшавского котла остатки немецких частей под командованием генерала Зейдлица шли к Лодзи. Хитрый лис Зейдлиц старательно путал следы, каждый день изменяя направление движения. И то, что он повернeт сюда никто не ожидал. По крайней мере, прорыв ожидался севернее, и именно там перекрывали дороги батальоны механизированных частей, участвующих в ликвидации Варшавского котла. Генерал он, судя по тому, что сумел сохранить даже танки, очень хороший. Если у немцев, действительно, до батальона танков, как сообщает пленный, то остановить их будет невероятно трудно. Но и пропускать на запад, в тылы развернувшихся для броска армий, нельзя.

Подполковник посмотрел на карту. Самый подходящий рубеж, на котором немцев можно попытаться остановить, как раз этот злополучный городок Рава-Мазовецка. И единственное место где можно найти бойцов для этого - тоже этот городок. Не перекрывать же дорогу десятком охраны, да сборным отделением старшины. Зайцев отдал команду. Машины выгнали на дорогу, один из бойцов охраны оседлал не слишком повреждeнный, как выяснилось, мотоцикл. И колонна двинулась в прежнем направлении, прикрываясь с тыла переставленным на заднюю огневую точку бронетранспортeра пулемeтом.

Подполковник размышлял, благо утомившаяся докторша старательно клевала носом и не мешала думать. Хоть и хороша была военврач третьего ранга, но никакого желания кадрить еe у Виктора не возникло. Хватало других проблем. Один, пока не встреченный, представитель ставки чего стоил. Недаром ведь Виктору пришлось бросить все дела и мчаться ему навстречу. Личный приказ наркома требовал присутствия подполковника Зайцева в группе батальонного комиссара Банева. Виктор невольно покачал головой. На верхах, как всегда, мудрят со званиями. Этот батальонный, наверняка, из тех, перед которыми и дивизионные комиссары навытяжку стоят. Ещe бы - личный представитель ставки. За что интересно такие звания дают, постарался удивиться подполковник, но тут же одeрнул себя. За то же, за что и звание личного представителя наркома НКВД.

Думать стоило о том, где этот батальонный комиссар сейчас, и как его из опасной зоны побыстрее выпроводить. Встреча должна была произойти в этом самом треклятом городке, оставалось надеяться, что комиссар со своим сопровождением успел туда проскочить до того, как немцы перекрыли дорогу. В противном случае можно сразу стреляться, или храбро бросаться под танк со связкой гранат. Что в принципе одно и то же.

Томительные минуты дороги закончились шлагбаумом и долговязым бойцом с винтовкой. Тот ошарашено смотрел на подлетевший к посту мотоцикл и колонну подтягивающихся машин, бронетранспортeра он пока не видел. Ещe больше его поразил спешащий к посту командир с петлицами старшего комсостава. Он уже хотел отдать честь и открыть шлагбаум, но вспомнив утренний нагоняй сержанта, дернул за верeвку протянутую в будку караула и перекинул винтовку.

- Стой, кто идeт. - Проорал он для порядка, косясь на проeм двери. Наконец показался сержант и боец облегчeнно вздохнул.

Подошедший командир оказался подполковником. Боец вытянулся во весь свой немалый рост и больше всего сейчас походил на журавля, оглядывающего своe болото. Рассмотрел петлицы и сержант и поторопился с докладом. Выслушав стандартный доклад об отсутствии происшествий, ну а когда они происходили, если, конечно, начальство их собственными глазами не увидело, Виктор отмахнулся. Ему сейчас не соблюдения уставных норм, которые уже были нарушены докладом незнакомому начальнику, видно сержант впечатлился величиной конвоя.

Его интересовало совсем другое. Несколько минут торопливых вопросов позволили вздохнуть спокойно. Конвой какого-то большого начальника в город проходил. Почему большого? Так одних машин в колонне полтора десятка. И три БТРа, а ещe какие-то новые танки. Почему новые? Так брезентами закрытые, кто же старую технику прятать будет? Наблюдательность сержанта стоила поощрения. В другой обстановке Виктор немедленно влепил бы ему несколько суток ареста за болтливость, но сейчас обрадованный новостями, только хлопнул удивленного сержанта по плечу и заспешил в свою машину. Спустя пару минут колонна втягивалась в ближайшую улицу, оставляя позади обескураженного сержанта и довольного бойца, уяснившего, что на этот раз он сделал всe как надо.

Искомая установка обнаружилась в здании местной гимназии. В одном из классов, где местные ученики постигали, судя по надписям на партах, трудности математики, и стояло то устройство, которое в конце двадцатого века в очередной раз подняло вопрос о приоритете в изобретении первого компьютера. Большой шкаф и ящик с встроенными цифровыми клавишами не оставляли никаких сомнений в предназначении этого аппарата. Андрей довольно потирал руки, "кажется на этот раз действительно попалась крупная рыба", вспомнилось присловье из знаменитого в его годы фильма. Осталось выяснить подробности обнаружения.

К великому счастью, местное начальство не додумалось отправить дальше бойца, который всe это обнаружил. Его оставили при гарнизоне и уже скоро он весьма косноязычно рассказывал об истории нахождения этой комнаты. Выходило, что их рота прочесывала улицу города, брошенного немцами настолько стремительно, что в нeм остались практически все тыловые подразделения, которые никто не посчитал нужным информировать об отступлении. "Какое тут отступление, скорее уж бегство", - самодовольно усмехнулся Андрей. Боец подробно перечисляя все события того дня, видать особисты старательно вытрясали из него душу все эти дни, не понимая, чего же именно с ним делать? То ли отпустить, то ли в штрафную роту отправить? И только приказ, пришедший с таких верхов, что и думать об этом страшно, разрешил все проблемы. Приказ гласил, что нашедших всe необычное нужно немедленно изолировать, но содержать в самом мягком варианте, до прибытия ответственных лиц. Наконец, ответственное лицо прибыло и обрадованный старлей-особист поспешил догонять свой полк, правда, до этого пришлось пересказать все свои впечатления в непонятную штуку, названную какими-то гражданскими магнитофоном.

Боец не умел красиво говорить, но обладал очень хорошей памятью. Он старательно перечислил все заведения и жилые дома, пройденные им на этой улице. Андрей слушал всe это вполуха, спрятанный в соседней комнате магнитофон запишет всe, потом и познакомимся с несущественными деталями. Внимательным он стал только, когда речь зашла об осмотре гимназии.

- Дык, ничего здеся, товарищ батальонный комиссар, окромя этой железяки не было. - Поспешил его уверить боец. Немного подумал и добавил. - Ну рази, сторож тут ошивался.

- Какой сторож? - Поспешил зацепиться за вновь появившуюся ниточку Сашка, игравший на этом допросе роль второго следователя, хотя им до сих пор было непонятно, кто из них "злой", а кто "добрый" следователь, да и нужен ли в данном случае "злой". Но вот необходимость Сашки отвергать не стоило, так как он умел видеть те мелочи, которые Андрей в силу своего незнания реалий этого мира с лeгкостью пропускал.

- Дык, немецкий, какой же ишо? - удивился непонятливости командиров боец.

- А где этот сторож? - поспешил прервать его Сашка.

- А кажись, со мной в одном доме был. Видал я его один раз. - Огорошил их боец.

Пришлось ещe раз мысленно извиниться перед особым отделом прошедшей вперeд стрелковой дивизии. Через несколько минут озадаченный боец охраны торопливо проталкивал в дверной проeма человека в замызганном рабочем комбинезоне. Был немец долговяз, сутул и подавлен, старательно опускал взгляд, пряча глаза и лицо от встречающих его командиров Красной армии. Нервно теребил руки, хотя их ему следовало бы спрятать подальше от всех любопытных взглядов, ибо его руки никак не могли принадлежать работяге, добывающему своe пропитание физическим трудом.

Андрей старательно вглядывался в лицо "сторожа", пытаясь вспомнить ту единственную фотографию Конрада Цузе, которую ему удалось однажды выдернуть из "интернетовских дебрей". Но никаких подробностей не вспоминалось. И тогда Андрей, усердно сохраняя спокойное выражение лица, сказал: