Закат Пятого Солнца (СИ) - Штаб Юрий

«Разумеется, эта фигурка не является изображением бога, но ведь она вполне может быть изваянием демона, одного из тех, которым здесь поклоняются, — думал он. — Поведение, описанное Мариной, как раз подходит для какой-нибудь пакостливой дряни из преисподней. И здесь, в Новом Свете, сила адского отродья должна быть велика! Эта тварь внушает человеку рискованные и гибельные идеи? Разве не после того, как статуэтка попала ко мне в руки, я решил отправиться в путешествие? И сколько опасностей я пережил за это время!»

— Лучше бы тебе от нее избавиться, Фернан, — не скрывая тревоги, посоветовала Марина.

«С другой стороны, разве не к такой жизни я стремился уже давно? К жизни, полной опасностей и приключений. Да и потом, даже если эта тварь пыталась сжить меня со света, то ей это явно не удалось! Не по зубам исчадию ада испанский кабальеро! Все трудности, выпавшие на мою долю, я преодолел, все испытания выдержал»

Эти мысли помимо воли наполняли молодого человека гордостью. Статуэтку Фернан не то чтобы ценил, но избавляться от нее только потому, что она опасная, казалось ему признаком позорного малодушия. Такого, которое непростительно для мужчины и рыцаря, потомка знаменитого рода.

— Я прибыл в Новый Свет, чтобы искоренить здесь веру в этих демонов, — уверенно ответил он. — Не хватало мне еще испугаться золотого идола. Эта статуэтка со мной уже давно, но, как видишь, я все еще жив. Ложные языческие боги должны понимать, что им не по силам совладать с испанским кабальеро и истинным христианином.

Марина не стала спорить, но неодобрительно покачала головой. Она уже убедилась, что эти удивительные чужаки не только не боятся опасностей, но и наоборот — ищут их повсюду. Понимая, что Фернана ей не переубедить, она больше не заводила разговоров о статуэтке. Хотя ей было бы куда спокойнее, если бы испанец внял ее словам. Но как его убедить? Она уже не раз видела, что конкистадоры с откровенным пренебрежением относятся к вере местных жителей и не придают ей значения.

Марина все же набралась смелости и обратилась к священнику, падре де Ольмедо, сопровождавшему экспедицию. Она просила его убедить Фернана выбросить фигурку. Но священник лишь укорил девушку за языческие суеверия и сказал, что эти истуканы, сделанные из камня, дерева или металла, не имеют никакой силы, а она теперь христианка и должна уповать на истинного бога. Поняв, что здесь ничего не поделать, Марина вновь полностью переключилась на изучение испанского языка. К этому у нее был явный талант. Фернан, помнивший, с каким трудом он сам осваивал речь местных жителей, не переставал удивляться, глядя, каких успехов добивается Марина.

Время шло, припасы подходили к концу, москиты и солнце продолжали портить жизнь. Индейцы упорно игнорировали расположившийся на берегу испанский лагерь. Перед Эрнаном Кортесом встал вопрос — что же делать дальше? Он знал, что среди солдат многие заводят разговоры о возвращении на Кубу. Золота они добыли много, его вполне хватит, чтобы потушить пламя негодования, пылающее в груди губернатора. Да и участникам экспедиции немало останется. Но генерал-капитан не мог себе позволить отступить.

Его беседы с Фернаном Гонсалесом были не пустой болтовней. Эрнан Кортес желал добиться чего-то небывалого. Такого, чтобы потом, после победы, даже самому не верилось, что он сумел это сделать. Основать новую колонию? Да, это было бы великолепно. Но небольших колоний, со всех сторон окруженных неизведанным и зачастую враждебным миром, в Новом Свете уже хватало. Сумеет ли он покорить эту землю полностью? Хороший вопрос. Знать бы еще, что это вообще за земля! Остров? Материк? Насколько он велик и где его границы?

Когда генерал-капитан покидал Кубу, пятьсот человек казались на редкость большим отрядом. И лишь теперь, своими глазами увидев бесконечную береговую линию, вдоль которой можно плыть неделями, Кортес осознал ничтожность собственных сил. Да если бы еще и знать, что скрывается в глубине этой чужой и незнакомой территории! Идти вперед наобум было бы чистой воды самоубийством. Вскоре Кортес приказал сниматься со стоянки и двигаться дальше. Блуждающий город Веракрус, остававшийся все еще скорее документом, чем реальным поселением, начал кочевать вдоль побережья. Туда, откуда не так давно к ним приходили послы из Семпоалы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

8. В гостях у тотонаков

Через пару дней навстречу им попалось еще несколько брошенных селений. Жители разбежались, но в домах все оставалось нетронутым, вплоть до еды, которая сейчас для испанцев была дороже золота. Весть о приходе конкистадоров вскоре достигла и тотонаков. Навстречу им вышли посланники из Семпоалы. Они принесли с собой провизию и радушно приглашали чужеземцев в гости.

И вот испанцы прибыли в Семпоалу. Ничего подобного они в Новом Свете еще не видели. Даже ветераны Грихальвы не попадали еще в столь большое поселение. Лишь Фернан и Себастьян знали, что в этих краях есть города и куда больше. Семпоала возвышалась как колосс посреди скромных рыбацких деревушек. Хотя здесь хватало и тростниковых хижин, но немало оказалось и каменных домов, с идеально ровными, оштукатуренными стенами. На широких просторных улицах толпились взволнованные горожане. К тому же Семпоала просто утопала в зелени. Повсюду простирались сады, на деревьях росли разнообразные яркие плоды, зачастую незнакомые испанцам. Их насыщенный аромат кружил голову.

Местные жители смотрели на процессию с нескрываемым удивлением. Они возбужденно перешептывались, подталкивали друг друга локтями, показывая на чужаков пальцами. Никто из них раньше не видел таких странных людей: рослых, белокожих, в непривычной одежде. Близко не подходили, но и не разбегались во все стороны. Видно было, что горожане привыкли чувствовать себя в безопасности. Крупный военный отряд казался скорее удивительной диковинкой, чем смертельной угрозой. Самое большое восхищение вызывали лошади. Защищенные стальными нагрудниками, украшенные звонкими бубенчиками, жеребцы и кобылы чинно вышагивали, неся на своих спинах наездников.

Единственное, что напугало местных жителей, так это боевые псы. В этих краях собаки водились, но лишь совсем мелкие. Рослые мастифы с огромными головами и массивными челюстями, мощные и широкогрудые, весом не уступающие взрослому мужчине, казались индейцам чудовищами. Крупные гончие тоже вызывали опасения. К собакам тотонаки не решались приближаться. Испанцы, на всякий случай, вели псов на поводках.

Особенное внимание приковывал к себе Альварадо. Буйная шевелюра отросших золотисто-рыжих волос и густая щетина сияли на солнце. Педро с надменным видом сидел верхом, окидывая встречных пронзительным взглядом внимательных глаз. Его решительное и волевое лицо, в сочетании с могучей фигурой, всегда привлекало к себе внимание даже среди самих испанцев. Что уж говорить про индейцев, никогда на видавших светловолосых людей. Им казалось, что в Семпоалу пожаловал чуть ли не бог солнца собственной персоной.

Не обошлось и без курьезов. Зеркально-гладкая белая стена одного из домов так сияла на солнце, что кому-то из конкистадоров показалось, что вся она отлита из серебра, о чем он тут же возвестил восторженным криком. Когда испанцы подошли поближе и поняли, что это всего лишь штукатурка, то так смеялись над доверчивым солдатом, что не осталось места даже для досады из-за того, что это не серебро.

В центре города возвышались две гигантские каменные пирамиды. Украшенные резьбой, с замершими по периметру гранитными изваяниями, они поднимались вверх уступами, а на вершине их стояли величественные храмы с раскрашенными стенами. Несколько в стороне высился дворец с массивными колоннами. Именно это огромное строение, с бесчисленными комнатами и высокими потолками, и стало квартирой для приглашенных в город испанцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эрнан Кортес бдительности не терял. Многочисленные часовые тут же заняли свои посты. На возвышениях установили пушки, лишние дверные проемы забаррикадировали. Генерал-капитан обошел весь дворец лично. В глубине души оставалось смутное подозрение, что приглашение — это ловушка. Тайный приказ Монтесумы проявить дружелюбие к чужакам, лишить их бдительности, заманить на свою территорию, где и атаковать. Осмотром Кортес остался доволен. В случае нападения здесь теперь можно держать оборону.