Месть - Фиона Макинтош

«Соррель спрашивает: твоя подруга – девственница?»

«Ее зовут Ийсеуль… Похоже, так оно и есть. Ее брата будут приносить в жертву вместо теленка, а еще у них есть какой-то карлик. Он будет вместо вола».

Гидеон подождал, пока Лаурин передаст его слова Соррели.

«Соррель говорит, что ты ничего не сможешь сделать. Уходи».

«Когда Свет перевернется, тогда я и уйду! Они хотят ее убить! Ядал слово, что спасу и ее, и ее братика».

Лаурин бранилась, напоминала слова Соррели, но Гидеон был непреклонен.

«Разговор окончен, Лаурин. Оставь меня в покое».

«И не подумаю. А если с тобой что-нибудь случится?»

«Я не могу думать, когда твой голос звучит у меня в голове. Пожалуйста, прошу тебя. О, подожди… А вот и она. Все, Лаурин. Потом поговорим».

Связь прервалась, и Гидеон вздохнул с облегчением.

Ийсеуль держала за руку маленького мальчика. Оба почти бежали. Девушка совсем запыхалась и, достигнув укрытия, тяжело опустилась на землю.

– Гверис, – она заставила себя улыбнуться, – это друг, про которого я тебе рассказывала. Его зовут Гидеон.

Если бы не рассказ Ийсеуль, невозможно было поверить, что этот малыш – ее брат. Волосы у него были мягкие и пушистые, а нос усеян конопушками. Мальчуган лучезарно улыбался, и было видно, что передние зубы у него недавно выпали и только начали расти.

– Привет, Гидеон, – поздоровался мальчик.

Гидеон улыбнулся в ответ, хотя это было непросто.

– Как тебе это удалось? – спросил он.

– Ясказала, что нашла гнездо и хочу показать Гверису птенчиков. Старый боров вчера напился и теперь мучается. Он не сообразил, что птицы еще и гнезда вить не начинали. Как я его ненавижу!

– Ятоже, Ийсеуль, – радостно сказал мальчик. – Так ты ему наврала?

– Да.

– Гверис. Теперь мы от них сбежим.

Мальчик заметил жука, который полз у него по сапожку, и тут же утратил интерес к разговору.

– А его жена?

– О, она дома, но мы так мчались… Надо убираться отсюда. Пожалуйста, Гидеон, сделай, как обещал. Если нас поймают, то Гвериса будут пытать.

– Идем, – мрачно буркнул Гидеон, касаясь руки Ийсеуль. Потом подхватил Гвериса на руки, и они побежали.

Глава 26

Ритуал

Фиггиса швырнули на пыльный пол. Значит, роковой день настал. С тех пор, как карлик попал в плен, его избивали каждые несколько часов. Его тело превратилось в сплошной синяк, кости были переломаны. Просто кусок мяса… Лисе покинула его. И впереди – только позор: он не справился с поручением, подвел своих друзей-Паладинов, и Триединство никогда не будет обретено. Даже за время борьбы с Орлаком Фиггис никогда не чувствовал себя таким беспомощным.

Даже его смерть в этой борьбе помогла Триединству. Оно готовится к воссоединению и пользуется каждым мигом, который Паладинам удалось продержаться. Потом Фиггис получил новую жизнь. Знает ли Орлак, что все сраженные им Паладины возрождаются? Знает ли он, что они возвращаются в Таллинор, откуда в свое время пришли – возвращаются, чтобы снова вступить с ним в схватку? Хотя откуда знать об этом Орлаку, запертому в клеть, которая висит посреди Пустоты? Сотни веков все его усилия направлены лишь на противостояние Паладинам. Но теперь, когда Орлак снова сойдется в схватке со своими стражами, Фиггис уже не сможет порадовать душу, глядя на его лицо.

Фиггис закашлялся, и на его одежде, и без того побуревшей от крови, появилось несколько свежих капель. Он только что узнал, почему его постоянно бьют. Из него попросту делают отбивную, как объяснил своим подручным Скэргил. Значит, это правда… Его собираются съесть. Что ж, у горных карликов мясо невкусное.

Да, удовольствия от трапезы они не получат, это точно. В другой раз Фиггис рассмеялся бы при этой мысли, но сейчас ему было не до смеха. Отчаяние мучило его куда сильнее, чем боль в истерзанном теле. Неужели он так кончит? Заживо превращенный в отбивную, а потом зажаренный и поданный к столу, в желудках у толпы оголтелых деревенщин, которые вознамерились устроить какой-то безумный обряд?

Нет, этого нельзя допустить. Он должен что-то придумать. Что угодно.

Однако выбор был невелик. Лисе говорила, что в нужный час он поймет, что может творить волшебство, но пока ничего подобного не происходило. Наверно, Торкин Гинт думает, будто это он, Фиггис, Девятый из Паладинов, спас того отважного мальчика по имени Локлин Гилбит. Как бы не так! Что наполняет землю влагой – садовая лейка или вода, которая из нее льется? Вернувшись в этот мир, Фиггис утратил свой дар, а сила, которая остановила клинок Серебряной Девы, просто проходила сквозь него. Возможно, источником этой силы была Лисе. Во всяком случае, карлик даже не пытался понять, что произошло. Богам Сонма не разрешалось самим вмешиваться в дела миров. Не исключено, что Лисе будет сурово наказана. Впрочем, сейчас его занимало другое: доведется ли ему еще хоть раз почувствовать, как тот ток волшебной силы проходит сквозь него.

Фиггис попытался сосредоточиться, хотя в голове последнее время стоял туман. Надо постараться. Он один из Паладинов. Он защитник мальчика. Это цель его жизни. Он должен сделать так, чтобы мальчик целым и невредимым достиг Сердца Лесов. Явившись ему во сне несколько дней назад, Лисе сказала ему, что мальчик близко. Но он, Фиггис, связан по рукам и ногам – и веревки очень прочные! Остается только одно. Собрав все силы, забыв про боль в разбитом теле, карлик представил себе мальчика – потерявшегося, испуганного, растерянного – и коснулся его разума.

Гидеон безжалостно подгонял своих спутников. Сейчас беглецы пересекали широкое поле где негде было укрыться. Слава всем богам, Ийсеуль знала здешние места и вела своего спасителя прочь от деревни, на юго-восток – на этом настоял Гидеон. Однако бежать было тяжело.

Внезапно Гидеон почувствовал прикосновение к своему разуму… нет, это больше напоминало резкий щелчок. Нет, это уже слишком! Он бежит во весь дух по полю, тащит на себе пятилетнего малыша и пытается притворяться спокойным и тут…

«Потом, Лаурин!» – рявкнул он.

Ответа не последовало, хотя связь разумов не прервалась. Тот, кто установил ее, был не на шутку удивлен. Потом мягкий, глубокий голос у него в голове – несомненно, мужской, – произнес:

«Это не Лаурин».

Человек едва переводил дух.

Гидеон споткнулся и упал в траву. Он слышал голос Ийсеуль: девушка спрашивала, что случилось. Гверис заплакал – наверно, ушибся.

«Кто это?» – спросил Гидеон – шепотом, хотя в этом не было нужды.

Он снова услышал тяжелое дыхание, потом кашель. Похоже, этот человек тяжело болен…

«Меня зовут Фиггис».

«Фиггис?»

По спине у Гидеона пробежал холодок. Ийсеуль, которая только что пыталась успокоить Гвериса, растерянно посмотрела на него. Гидеон дал ей знак помолчать.