Тонкая структура (СИ) - Хьюз Сэм

— Вынос мозга какой-то, — произнес Тим.

— Нет, это вынос мозга, — возразила Диана, вдруг увеличив масштаб и передвинув «камеру» на север. — Я отыскала наши дни — от силы на год раньше. Смотри. — Мимо проносятся холмы и дороги. Диана проследовала вдоль маршрута, которым обычно ездит из Лондона в лабораторию TEEO. Спустя какое-то время она находит их здание, а затем, спускаясь с близлежащего холма, и ту самую пещеру, где был построен сам компьютер. Или будет построен.

Затем она начала прокручивать время по одному дню за раз.

— Да это же я! — в какой-то момент воскликнул Тим. — А это ты, вон там Брайан Б., и… вот это да, не могу поверить, что его так долго строили.

— Примерно четыре тысячи и десять дней. Точно в срок, что бы ты ни думал.

— А пролетели в один миг, — заметил он в ответ, наконец-то, опуская сумку на пол, и снимает пальто, неохотно признав, что на автобус он уже давно опоздал.

— Итак, — сказала Диана. — Мы здесь. Это машинный зал, в котором мы сейчас находимся. Это квантовый компьютер, который — как можно видеть в окне — работает внизу, в главной лаборатории. Это было неделю назад. Это вчера. Это несколько часов тому назад… А теперь… подожди-как…

Она нажала клавишу в тот момент, когда показания часов на стене совпали с точно такими же часами внутри машинного зала на мониторе. После чего опустила «камеру» вниз. На экране были они сами.

Тим помахал камере, продолжая смотреть на экран. Затем он поднял глаза и подсмотрел туда, где должен был находиться объектив. Но перед ним была лишь пустая стена.

— Я не вижу, чтобы за нами кто-то наблюдал. Жуть какая-то.

— Нет, все абсолютно нормально. Это и есть реальность. На реальный мир нельзя посмотреть с какого угодно ракурса — нужно использовать собственные глаза. Но то, что ты видишь на экране, — это по сути запрос к базе данных. Размер этой базы колоссален, но сути это не меняет. Перед тобой не зеркало и не твоя видеозапись. Вы совершенно разные люди.

— Разные люди, которые реагируют абсолютно одинаково.

— И ведут одни и те же разговоры, хотя считать оттуда звук довольно проблематично; пока что я эту проблему не решила, — заметила Диана.

— Значит, твое смотровое окно в их вселенной тоже себя никак не проявляет.

— Пока что я его на это не запрограммировала.

— … Но это возможно. Верно? Мы ведь можем что-то создавать внутри этой вселенной? Можем ее менять? — Диана кивнула. — Круто. То есть мы можем поиграть в Бога. Буквально. — Тим встал и попытался осознать сказанное. — С ума можно сойти. Можешь представить, каково это жить внутри такой машины? И однажды осознать, что ты не более чем модель в квантовой симуляции? Столько возможностей — мы могли бы взять и инвертировать гравитацию, столкнуть Землю с ее копией из антивещества, а затем обратить злодеяния вспять и повторять это снова и снова… фриуу… черт, насколько аморальным был бы такой поступок? Исключительно, надо думать. — Немного поразмыслив, он наклонился над плечом Дианы, пока та что-то целенаправленно печатала в своем компьютере. — Эта вселенная в точности совпадает с нашей, вплоть до малейших деталей, так?

— Верно, — отвечает она, продолжая печатать.

— Тогда на что смотрят они?

— На симуляцию вселенной.

— Симуляцию самих себя?

— И нас, в каком-то смысле.

— И они реагируют на это точно так же, как и я? Значит, во второй вселенной, которая находится внутри их, есть еще один я, которые проделывает то же самое в третий раз? Получается, у нас есть что, алеф-нуль вложенных друг в друга, совершенно идентичных квантовых вселенных? Такое вообще возможно?

— Бесконечная вычислительная мощь, Тим. Ты же сам эту штуковину разработал, разве нет?

— Это так, но ее функциональная реальность оказалась совершенно неожиданной. Не забывай, я просто занимался решением древних математических загадок и пытался составить план нашего пресс-релиза на предыдущую неделю. Значит… если я прав, их вселенные совпадают с нашей лишь до того момента, пока мы не начнем вмешиваться в ход симуляции. И что случится, если мы это сделаем? Точно так же поступит и каждая из наших версий, а значит, одно и то же изменение одновременно произойдет и во всех нижележащих вселенных. Получается, что в нашей вселенной мы ничего не увидим. При том, что все нижележащие вселенные моментально станут непохожими на нашу, но по-прежнему останутся идентичными друг другу. А все наши копии сразу же придут к выводу, что являются результатом симуляции; но сами мы ведь знаем, что реальны, так?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я тебя слушаю, — ответила Диана, продолжая печатать.

Тим — обе его версии — расхаживал по комнате туда-сюда. Итак, давай продолжим эту мысль. Допустим, что после этого мы перестанем вмешиваться в ход событий и будем просто наблюдать — в то время как виртуальные человечки попытаются изменить что-то другое. На этот раз каждая из симуляций также будет отклоняться от нашей вселенной одинаковым образом — ЗА ИСКЛЮЧЕНИЕМ самой верхней. И если они умны — а в нашем случае это так и есть — и готовы приложить кое-какие усилия — в чем я уже не так уверен — то обитатели симуляций за номером три и больше могут раз за разом повторять этот трюк, пока не выяснят, на каком уровне находятся… с ума сойти.

— Тим, обернись, — сказала Диана, нажимая последнюю клавишу и запуская короткую программу изменений, которую только что написала; в то же самый момент точно такую же клавишу нажимает и Диана на экране, и Диана на экране Дианы на экране, и так далее до бесконечности.

Оглянувшись, Тим едва не подскочил от испуга. У потолка зависла черная, совершенно непрозрачная сфера диаметром около 30 сантиметров, частично загородившая часы. Она была абсолютно инертной. И напоминала дыру в пространстве.

Диана криво улыбнулась, а Тим схватился рукой за волосы.

— Мы модели в компьютерной симуляции, — с горечью произнес он.

— Тим, как-то я написала ровно на эту тему одну крайне интересную статью; в прошлом году я давала тебе копию, но ты ее, наверное, так и не прочитал. Существует невероятно длинная цепочка из вложенных друг в друга квантовых симуляторов. Точнее, не просто длинная, а бесконечная. Все они идентичны друг другу, и каждый верит в то, что находится на верхнем уровне. Шанс, что наш мир окажется не наверху этой последовательности, а внутри нее, был исключительно велик.

— Это безумие. Полное безумие.

— Сейчас я уберу эту дырку.

— Ты собираешься убрать совсем другую дырку. А настоящую дырку сейчас уберет настоящая ты — где-то там, наверху.

— А теперь смотри, как и то, и другое произойдет с абсолютной синхронностью. — Она нажимает еще одну клавишу, и дыры исчезают. — Если вкратце, то происходит вот что. Здесь имеет место петля обратной связи. Каждая вселенная влияет на последующую чуть иначе. Но где-то в глубине цепочки эти изменения будут непременно стремиться к некоторой неподвижной точке, состоянию, в котором каждая вселенная ведет себя точно так же, как и ее симуляция. Как я уже говорила, шансы на то, что мы находимся на астрономическом расстоянии от начала цепочки, крайне велики. А значит, мы, с большой вероятностью, находимся совсем рядом с этой точкой. Все, что мы делаем в этой вселенной, будет абсолютно точно отражено во вселенных, стоящих как выше, так и ниже нее. Эта маленькая модель могла с тем же успехом быть нашей собственной вселенной. А это означает, что нам нужно, в первую очередь, на 100 % защитить нижележащие вселенные от любого вреда с нашей стороны, иначе этот же вред отразиться и на нас. А во-вторых, мы можем оказать недюжинную услугу обитателям нашей симуляции и тем самым помочь самим себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты уже об этом думала?

— Все это есть в моей статье, которая, как это ни печально, осталась без внимания; Тим, тебе следует больше читать.

— Ух. Сегодня выдался крайне неудачный день для моего эго, Диана. Меня утешает лишь то, что где-то наверху, у самой вершины полубесконечной башни квантовых суперкомпьютеров есть твоя версия, которая оказался как никогда далека от истины.