Горькое лето 41-го - Николай Ефимов

«Не только друзья признают, — говорилось в приказе, — но и враги наши вынуждены признать, что в нашей освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками части Красной Армии, громадное их большинство, их командиры и комиссары ведут себя безупречно, мужественно, а порой — прямо героически. Даже те части нашей армии, которые случайно оторвались от армии и попали в окружение, сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен, стараются нанести врагу побольше вреда и выходят из окружения».

Да, и в первые, самые горькие, самые трагические для нашей армии дни и недели войны все обстояло так. Только трудно согласиться, что части оказывались в окружении случайно. Начало войны складывалось бы иначе, если бы Красную Армию своевременно привели в готовность к отражению неизбежного нападения противника, если бы у политического и военного руководства страны не было стратегических заблуждений по поводу характера предстоящей войны, если бы Кремль вовремя преодолел теряющее всякие оправдания стремление не дать гитлеровцам повода для вторжения.

Примеры же организованности, самообладания, силы духа, проявленных частями Красной Армии в окружении, в приказе убедительны. В них, что тоже справедливо отмечено, тогда не было недостатка.

«Зам. командующего войсками Западного фронта генерал-лейтенант Болдин, — гласил приказ, — находясь в районе 10-й армии около Белостока, окруженной немецко-фашистскими войсками, организовал из оставшихся в тылу противника частей Красной Армии отряды, которые в течение 45 дней дрались в тылу врага и пробились к основным силам Западного фронта. Они уничтожили штабы двух немецких полков, 26 танков, 1049 легковых, транспортных и штабных машин, 147 мотоциклов, 5 батарей артиллерии, 4 миномета, 15 станковых пулеметов, 3 ручных пулемета, 1 самолет на аэродроме и склад авиабомб. Свыше тысячи немецких солдат и офицеров были убиты. 11 августа генерал-лейтенант Болдин ударил немцев с тыла, прорвал немецкий фронт и, соединившись с нашими войсками, вывел из окружения вооруженных 1654 красноармейца и командира, из них 103 раненых.

Комиссар 8-го мех. корпуса бригадный комиссар Попель и командир 406-го сп полковник Новиков с боем вывели из окружения вооруженных 1668 человек. В упорных боях с немцами группа Новикова — Попеля прошла 650 километров, нанося огромные потери тылам врага.

Командующий 5-й армией генерал-лейтенант Кузнецов и член военного совета армейский комиссар 2-го ранга Бирюков с боями вывели из окружения 498 вооруженных красноармейцев и командиров частей 5-й армии и организовали выход из окружения 108-й и 64-й стрелковых дивизий».

10-я армия оказалась в окружении уже к концу июня 1941 года, героически сражалась с противником до 8 июля, сковывая и замедляя его продвижение, а затем при остром недостатке боеприпасов и горючего небольшими группами и отрядами по тылам врага прорывалась на восток.

Один из таких отрядов, численно прираставший в пути, возглавил заместитель командующего войсками Западного особого военного округа генерал-лейтенант Иван Болдин, опытный военачальник, командовавший в предвоенные годы войсками Калининского, Одесского военных округов. Его опорой в отряде стал полковник Иван Стрельбицкий, командир 8-й артиллерийской противотанковой бригады. На одном из переходов группа приняла в свой состав двух генералов — командира 21-го стрелкового корпуса Владимира Борисова и командира 27-й стрелковой дивизии Александра Степанова. Все боевые вылазки отряда, не имеющего связи со штабом фронта, были дерзкими и в то же время осмотрительными. На счету был каждый человек, каждый патрон. Всепроникающими разведчиками проявили себя в тылу врага старший политрук Кирилл Осипов и лейтенант Андрей Дубинец. После прорыва к своим они стали Героями Советского Союза. Осипов дожил до Победы, а Дубинец погиб в 1942-м под Сталинградом.

С ноября 1941 года генерал-лейтенант Болдин командовал 50-й армией, которая героически обороняла Тулу, участвовала в контрнаступлении под Москвой. Иван Стрельбицкий в дальнейшем командовал артиллерией 2-й гвардейской армии, в 1944 году стал генерал-лейтенантом артиллерии, был награжден орденами Суворова I степени, Кутузова I и II степени.

Упомянутый в приказе бригадный комиссар Николай Попель после прорыва к своим был членом военного совета 38, 21, 28-й армий, 1-й гвардейской танковой армии. В ноябре 1943 года получил звание генерал-лейтенант танковых войск.

Его собрат по окружению командир 406-го стрелкового полка полковник Тимофей Новиков, приняв под свое командование 181-ю стрелковую дивизию, тоже стал генералом. Но участь его трагична. В 1942 года в результате тяжелого ранения он был захвачен немцами в плен и замучен.

Генерал-лейтенант Василий Кузнецов, воевавший подпоручиком еще в Первую мировую, и после выхода из окружения командовал армиями — 21, 58, 1-й ударной, 63-й, 1-й гвардейской, в звании генерал-полковника брал Берлин. Вписал свою строку в историю войны и Николай Бирюков. Он закончил службу генерал-полковником танковых войск. После Победы командовал бронетанковыми и механизированными войсками ЗабВО, был заместителем командующего бронетанковыми и механизированными войсками Советской Армии по политчасти.

Далеко не у всех, кто вырывался с остатками войск из окружения, судьбы складывались благополучно. Командира, полк или дивизия которого попадала в окружение и несла из-за этого особенно большие потери, легко было обвинить, говоря языком УК РСФСР того времени, в «бездействии власти, халатном отношении к службе и сдаче неприятелю вверенных ему сил». Эта статья коснулась, ломая судьбы, многих.

Отметив стойкость наших войск, высокий моральный дух бойцов, командиров и комиссаров, приказ № 270 далее гласил:

«Но мы не можем скрыть и того, что за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен врагу. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам.

Командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов, находясь вместе со штабом группы войск в окружении, проявил трусость и сдался в плен немецким фашистам. Штаб группы Качалова из окружения вышел, пробились из окружения части группы Качалова, а генерал-лейтенант Качалов предпочел сдаться в плен, предпочел дезертировать к врагу:

Генерал-лейтенант Понеделин, командовавший 12-й армией, попав в окружение противника, имел полную возможность пробиться к своим, как это сделало подавляющее большинство частей его армии. Но Понеделин не проявил необходимой настойчивости и воли к победе, поддался панике, струсил и сдался в плен врагу, дезертировал к врагу, совершив таким образом преступление перед Родиной, как нарушитель военной присяги.

Командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Кириллов, оказавшийся в окружении немецко-фашистских войск, вместо того чтобы выполнить свой долг перед Родиной, организовать вверенные ему части для стойкого отпора противнику и выхода из окружения, дезертировал с поля боя и сдался в плен врагу. В результате этого части 13-го стрелкового корпуса были разбиты, а некоторые из них без серьезного сопротивления сдались в плен».

Генерал-лейтенант Владимир Качалов попал в приказ, гулким эхом отозвавшийся в войсках, как выяснилось спустя годы, с подачи армейского комиссара 1-го ранга Льва Мехлиса, которому чем-то очень не понравился. В момент подготовки приказа данных, подтверждающих сдачу в плен командующего 28-й армией, не было.

Перед войной В. Я. Качалов командовал войсками Архангельского военного округа. С началом войны штаб округа стал штабом 28-й армии, включающей в свой состав семь необстрелянных стрелковых дивизий. Выдвинутая из Кирова под Брянск в прифронтовую полосу армия стала вторым эшелоном Западного фронта. В середине июля 1941 года из армии была выделена группа из двух стрелковых дивизий (149-й и 145-й) и одной танковой —104-й, переброшенной из ТуркВО. Группа, которую возглавил Качалов, получила наступательную задачу — из района Рославля, с берегов Десны пробиться на помощь сражающемуся Смоленску. Задача в той обстановке оказалась непосильной: многократное превосходство было на стороне врага. Противник господствовал в воздухе. Спасти группу от полного окружения и уничтожения можно было только отводом за Десну. Этим и занимался до своего последнего часа генерал Качалов. Спасти лично себя ему было нетрудно. Последний раз его видели живым как раз на переправе, подвергаемой непрерывным бомбовым ударам с воздуха. С горечью убедившись, что к реке пробилось слишком мало войск, командарм отдал последние распоряжения, решительным жестом отправил за спасительную Десну даже своего порученца подполковника И. Погребивского с автомашиной и на танке Т-34 отправился спасать истекающие кровью уже разрозненные подразделения группы.