Эдо 2103 (СИ) - Елизавета Коробочка

— Слушай, Сакура, а твоя сестра… Она же из небедной семьи, да?

— Денег у нее не проси.

— Я не об этом, — возмущенно цокнула она и помахала чипом перед его лицом. — Нам надо, чтобы кто-то через неделю помог нам привести себя в порядок, а если она из родовитых, то наверняка разбирается, как сделать круче! Будто ты сам об этом не думал!

— Как ты узнала?! — Сакура испуганно вылупился на нее, и Акеми ухмыльнулась.

— Да ладно, это очевидно. Ну так что? Она свободна через неделю?

— Хочешь устроить девичник?

— По-моему, из тебя фиговая девчонка для девичника, — она мечтательно улыбнулась и кивнула. — Ну, почему бы и нет? Тем более это всегда весело. А тебя нам все равно красить по инструкции от Ягью, тут нужен кто-то с набитой рукой, а то первые разы всегда комом.

Наконец, дверь открылась, и самый прилежный в мире маменькин сыночек вышел наружу. Господи. Как хорошо, что он не слышал, как Сакура его только что назвал, а то оторвал бы уши, как новое, так и старое.

Ягью беспристрастно — действительно, в отличие от Кумогакурэ — взглянул на них.

— Если вам больше ничего не нужно, можем расходиться и начать подготовку к заданию. Я надеюсь, — отчеканил он, — такие костюмы пробудят в вас самое лучшее. Внешний вид должен соответствовать духу, а дух — внешнему виду. Они зависят друг от друга.

Все это время Акеми слушала его с самой что ни на есть хищной ухмылкой. Это что, было связано с тем вопросом про Хотару?..

— Хацунэ. После этого дела сделай что-нибудь со своими волосами. Они в очень плохом состоянии. За ними нужен уход.

На лице у той мелькнуло недоумение, но она медленно кивнула.

Они пожали друг другу руки, и, чувствуя хватку Ягью — сильную, крепкую, уверенную — Сакура не сумел сдержать языка за зубами и произнес то, за что убил бы себя моментально. Впрочем, где-то в мыслях он ликовал.

— Ягью. Передай маме спасибо.

Когда его ручной имплант едва не треснул, он лишь ослепительно улыбнулся.

Перед ней вновь была эта беловолосая девушка.

Акеми стояла на границе родного района. Рекламные щиты тут уже давно работали без звука, и она бы легко прошла мимо этого, если бы не знакомое лицо — все та же таинственная незнакомка, продолжавшая играть на биве. Вновь она.

Вокруг никого не было, никто не мог сказать, действительно ли она видела ее, или же все это было чьей-то злобной шуткой, заставлявшей ее раз за разом наблюдать за чем-то несуществующим. Затылок внезапно начал теплеть, и Акеми спешно схватилась за блистер с таблетками и проглотила несколько, надеясь, что это успокоит разбушевавшуюся фантазию.

По разъему прокатился приятный холодок, но девушка не исчезла.

Вокруг нее, словно надерганные из разных реклам, нескладные, начали складываться слова.

«Ты думаешь, я галлюцинация?»

Акеми сильно сглотнула.

Если даже это не помогало… Если все это было не иллюзией вируса или взлома ее имплантов… Что же это было такое?

«Осталась только одна. Один-ноль-восемь. Вспомни».

— Как я могу вспомнить?! — в отчаянии воскликнула Акеми в полной тишине, и буквы на экране сложились вновь:

«Вспомни свою жизнь».

— Но я помню свою жизнь…

«Вспомни своих знакомых».

— Я их и не забывала!

«Вспомни свое детство».

Детство?

Но она помнила свое детство. И то, что было до этого. Родителей, какие-то события… Акеми начала хаотично перебирать все это в голове, и, чем дольше ее память подсовывала те ответы, что удовлетворяли ее раньше, тем больше (и с откровенным ужасом) она понимала: все это было… бессвязно. Неправильно.

Она помнила родителей, но не видела их лиц. События не следовали одно за другим, постоянно путаясь в последовательности. Друзей, старых, тех, с которыми она ходила по вечеринкам, она не видела уже много лет — и никак не могла назвать ни единого имени. Образы постепенно расплывались, как красивая иллюзия, которая наконец дала понять, что ее никогда и не было.

Но она же училась! На медика!

… или на кого-то еще?

«Номура».

Девушка ударила по струнам бивы.

«Холдингз».

И вновь.

«Все ответы там».

А затем, экран треснул.

Глава 22. Даже суши-бои взвоют

Подготовка продолжалась полным ходом.

Сперва-наперво Сакура тщательно объяснил остальной команде (исключая Кайю), как именно стоило вести себя, играя роль корпоративного рабочего. Он мало что знал о техническом персонале, но представлял себе все заморочки и этику, а потому рассказал все, что только мог вспомнить.

Затем Хотару и Сатоши заказали себе поддельные удостоверения, последний так же связался с Нико и его бандой бездельников, заказывая у них тачку (неприметную, а не с огромными яйцами тануки) на случай, если Юаса их всех кинет. Сакура искренне сомневался, что такое произойдет, он все же достаточно давно работал с ним и не мог припомнить случаев, когда тот бы предал своих подчиненных, тем более, что это мгновенно поставило бы крест на его карьере фиксера, но он не стал возражать. Вдруг пригодится в другом случае. Хотя, конечно, звать Нико на опасное задание не хотелось — как бы Сакура не бесился от одного его вида, он все же понимал, что тот был подростком, а в такие годы надо было именно что по улицам гонять, а не ввязываться в аферу против крупнейшей корпы.

Все это, разумеется, проходило в клинике у Акеми: и, возвращаясь оттуда следом за Хотару, Сакура с унылым видом оглядел пространство вокруг; угасание, вот что его окружало. Где-то внутри неприятно мелькнула мысль, что он уже привык быть в этом месте — тут, где дома налезали друг на друга, сверкая разбитыми окнами, где неба почти не было видно из-за нависающих сверху шоссе, отчего вместо дождей тут лились целые потоки воды. От всего этого веяло прошлым — неприятным, поганым.

Он поспешил догнать Хотару, но не успел — потому что, как ему показалось, на него кто-то смотрел. Обернувшись к одному из полуразрушенных зданий, он увидел кучу бродяг, столпившихся вокруг горящей бочки. Один из них, грязный неприятный старик, смотрел прямо на него.

На секунду ему почудилось, как будто его глаза сверкнули зеленым.

— Не опаздывай, — раздался впереди голос Хотару, и Сакура вздрогнул.

Наваждение исчезло, и он лишь рассеянно повел плечом, следом за этим бросившись за Хотару. Отчего-то по спине пополз неприятный страшный холодок. Он уже хотел было спросить ее о чем-то отвлеченном, однако, не успел, потому как Хотару резко задрала голову