Железо и кровь. Франко-германская война - Андрей Владимирович Бодров

позади основных немецких позиций, самовольно остался в городке Бон, усилив находившуюся там пехоту[895]. Такие действия в прусской армии поощрялись — если, конечно, они отвечали обстановке и приводили к успеху. Противоположный пример представляло собой командование 1-й кавалерийской дивизии, которая находилась рядом с полем боя, однако на протяжении всего дня играла роль статиста.

Исход битвы окончательно решило появление на левом фланге французов авангарда III корпуса. Потери немцев составили 900 человек, их противника — более 3 тысяч, включая 1800 пленными[896]. Фактически французское правое крыло потерпело весьма серьезное поражение. С немецкой стороны это было осознано далеко не сразу — Фридрих Карл полагал, что произошло сравнительно небольшое столкновение, и не принял никаких мер для преследования отходившего противника.

Фрейсине, в свою очередь, считал результат позитивным — по его мнению, новые формирования продемонстрировали неплохую боеспособность. Кроме того, он получил информацию о том, что Трошю 29 ноября планирует большой прорыв. У Луарской армии не было даже нескольких дней для того, чтобы отдохнуть. Стальная воля новых правителей гнала ее вперед.

30 ноября у французов состоялся военный совет, в котором приняли участие Фрейсине, Орель, Шанзи и еще ряд генералов. Фрейсине требовал как можно скорее начать наступление на всем фронте и разгромить армию Фридриха Карла в районе Питивье. Военные возражали, заявляя, что для начала необходимо сконцентрировать силы и что атаковать возможно не ранее 6 декабря. При этом французы примерно в два раза преувеличивали численность противостоявшей им немецкой группировки. Фрейсине мало что мог возразить по существу, сославшись на то, что привез из Тура приказ и генералы вправе обсуждать только конкретную форму его выполнения. Фридриха Карла следовало разгромить не позднее 3 декабря, чтобы прийти на помощь Дюкро[897]. В Туре твердо рассчитывали на успех прорыва парижан.

Дальнейшие события развернулись на левом фланге и в центре фронта Луарской армии. 1 декабря в небольшом столкновении при Вильпьоне 16-й корпус французов смог отбросить части I баварского корпуса. 16-й корпус, находившийся под командованием генерала Шанзи, являлся, пожалуй, самым боеспособным из корпусов Луарской армии. Противостоявшие ему баварцы были, напротив, крайне истощены, значительную их часть составляли новобранцы. Тем не менее, отход баварских подразделений был произведен в полном порядке. В Туре вечером того же дня был устроен большой праздник; звонили все церковные колокола, ликующие толпы на улицах пели патриотические песни[898]. Однако побежденным этот бой принес едва ли не больше пользы, чем победителям; направление удара французов стало более или менее понятным.

На следующий день центр и левое крыло Луарской армии атаковали группировку великого герцога Мекленбургского на рубеже, проходящем через деревни Луаньи и Пупри к западу от большой дороги Орлеан — Париж. На правом фланге наступал 15-й корпус, на левом — 16-й, позади которого двигались части 17-го корпуса. В общей сложности у французов было около 90 тысяч человек, измотанные предыдущими операциями германские дивизии насчитывали менее 40 тысяч. Ситуация складывалась весьма опасно для немцев, тем более что Фридрих Карл, совершенно неверно оценивая силы, противостоящие армейской группе великого герцога, не спешил помочь ей. К счастью для них, координация действий французских корпусов по-прежнему была крайне несовершенной. По сути, наступление Луарской армии вылилось в серию разрозненных атак.

Сражение началось благоприятно для французов: 16-й корпус смог потеснить части I баварского корпуса в районе Луаньи. Однако немцы сражались упорно, постоянно переходя в контратаки. На помощь фон дер Танну пришла 17-я дивизия, которая нанесла удар по правому флангу французов и вместе с баварцами вынудила их сначала остановиться, а затем отступить. Одновременно на левый фланг французов оказывала давление 4-я кавалерийская дивизия принца Альбрехта Прусского.

В районе Пупри, на левом немецком фланге, разворачивалось отдельное сражение. Здесь 22-я дивизия смогла отразить все атаки двух дивизий 15-го корпуса. Фридрих Карл, получив утром донесение о французских атаках, отправил на помощь армейской группе герцога Мекленбургского IX корпус, который, однако, не успел принять участие в сражении. Между левым и правым крылом армейской группы зияла широкая брешь, однако французы так и не воспользовались представившейся им возможностью.

Подразделения 17-го корпуса Луарской армии фактически опоздали к сражению, появившись на поле боя только вечером. Уже после наступления темноты Шанзи попробовал с их помощью еще раз атаковать немецкие позиции, однако наступление уже выдохлось. Пытаясь воодушевить своих солдат, командир 17-го корпуса генерал де Сони шел в первых рядах атакующих и был тяжело ранен (после боя ему пришлось ампутировать левую ногу).

Потери немцев составили около четырех тысяч солдат и офицеров, потери французов — не менее шести с половиной тысяч; треть из этого числа составляли нераненые пленные[899]. Хуже для французов было то обстоятельство, что их подразделения — в особенности это касалось частей мобильной гвардии — отступали в полном беспорядке, а местами просто бежали. Несмотря на то что попытка германской стороны окружить французов не удалась, победа осталась явно за немцами. Вечером 2 декабря Орель, надеявшийся, что основные силы противника переброшены к Парижу, понял, что ошибался, и приказал отступать[900].

В этот же день Фридрих Карл получил от Мольтке категорический приказ атаковать врага. «Прусского фельдмаршала приходится подгонять!» — ядовито писал Блументаль[901]. Для Фридриха Карла вопрос заключался в том, как выполнять этот приказ. В качестве возможного варианта рассматривался выход к Луаре выше и ниже Орлеана с целью устроить французам «второй Седан». Однако в конечном счете был принят более консервативный вариант — концентрическое наступление на город через Орлеанский лес.

На следующее утро немецкие корпуса двинулись на юг по обледеневшим дорогам. Дул пронизывающий ветер. Условия местности делали фактически невозможным масштабное использование кавалерии и артиллерии. Фридрих Карл не имел ни малейшего представления ни о расположении, ни о составе сил, ни о планах противника. В другой ситуации это могло обойтись «красному принцу» довольно дорого. Однако французские солдаты, страдавшие от непогоды и убийственного огня германской артиллерии, уже подошли к пределу своих возможностей. Отступавшая Луарская армия начала разваливаться; все чаще на отдельных участках организованный отход прекращался и начиналось паническое бегство. «Сырые», наспех сколоченные корпуса были лишь бледной тенью тех профессионалов, которые насмерть стояли при Гравелотте и Седане.

К вечеру 3 декабря Орель понял, что Орлеан не удастся удержать. Однако правительство в Туре категорически запретило отход. Несмотря на все усилия и местами упорное, но разрозненное сопротивление, помешать немцам было уже невозможно. Отдельные очаги обороны немцы просто обходили, заставляя противника отступать под угрозой окружения[902]. Дивизии Луарской армии расходились в разные стороны;