8-я книга. Полет "Уригленны". - Алекс Карр

Ударный крейсер, которым командовал мой отец, тоже космос-адмирал, направился к Ракалине с дипломатической миссией, чтобы решить этот вопрос путем переговоров, но стал жертвой вероломного нападения. Ракалы направили к нему свою делегацию, состоящую из нескольких десятков фанатиков-самоубийц и те, подойдя на близкое расстояние, подорвали на своем курьерском корабле термоядерное устройство огромной мощности.

Это была их первая и последняя военная победа. Я рвался в бой, но командование поручило возглавить карательную операцию другому космос-адмиралу. В течение всего каких-либо трех с половиной месяцев военно-космические силы Ракалины были полностью уничтожены с минимальными потерями для нас. Каста воинов была полностью истреблена, а каста жрецов, подстрекавших их к войне, отправлена на планеты-тюрьмы отбывать пожизненное заключение. Другие миры, входящие в Гегемонию Интайра, требовали полного уничтожения ракалов, так как на Ракалине погибли и их собратья, но Интайр воспротивился этому и лишь поставил на Ракалине свою управляющую Администрацию.

Ракалы, которых я всегда искренне уважал и считал равными интари, убили моего отца, космос-адмирала Актара Клиота, мою мать – Лоэ Клиот и еще пять тысяч семьсот двадцать интаров и интар, которые даже не вынашивали против них каких-либо планов мести за гибель во время мятежа полутора десятков тысяч интари, живших на этой планете и помогавших ракалам достичь высот в науке и технике. Возможно, наши союзники были полностью правы, когда требовали уничтожить Ракалину за то, что они подвергли интари и других разумных существ ужасным пыткам и истязаниям, но Тарат Зурбин не стал выносить смертного приговора ракалам.

Из всех членов моей семьи у меня остался только старший брат Крайгол и потому мы решили в память о своей матери дать жизнь еще одной интаре и обратились в Главный Административный Совет Интайра с просьбой разморозить оплодотворенную яйцеклетку нашей матери и родиться ребенку. Совет удовлетворил нашу просьбу, поскольку я был еще не женат и у меня не было детей. А еще через несколько дней, Старик Вадж известил меня о том, что мне поручено взять на себя командование достройкой новейшего, огромного суперкрейсера "Уригленна" и стать его командиром после завершения строительства. Именно это обстоятельство и побудило меня к тому, чтобы я принял на себя опекунство над своей сестрой Вирати, ведь мне теперь предстояло добрых двадцать лет жить на космических верфях и моя жизнь обещала быть тихой и спокойной.

Большая часть космолетчиков и космодесантников, почти двенадцать тысяч интари, служивших под моим началом в Золотой эскадре, согласились продолжить службу на новом космическом корабле, который замышлялся его конструкторами, как принципиально новая боевая единица интайрийского космофлота – боевой, сверхтяжелый крейсер освоения. Таких звездолетов Интайр еще не строил и потому для меня было очень лестно принять на себя командование такой махиной.

Уже с первых дней весь личный состав моей эскадры смог разместиться на "Уригленне", хотя ее корпус был смонтирован только на две трети. Я поселился вот в этой самой каюте и единственное, с чем я поднялся на борт "Уригленны" так это с ручным контейнером, заполненным едва ли на две трети и родильной камерой, в которой росла маленькая Вирати, да ещё вот этой самой мебелью и картинами, которые забрал из дома после гибели родителей.

На той половине каюты, – Серж указал Джейн рукой на дверь – Была установлена родильная камера и прочее медицинское оборудование, а также обустроено четыре комнаты, в которых предстояло расти Вирати. Этим именем хотели назвать свою дочь наши родители и потому, еще задолго до своего рождения моя сестренка получила имя. Видимо, как раз из-за этого мои шалопаи и сменили мое старое прозвище – Адмирал Кувалда, на новое – Звездный Отец.

Вместе с этим, так же еще до рождения Вирати, вся команда и космодесант "Уригленны" стали считать ее своей дочерью. Большинство этих интар и интаров начали службу молоденькими девушками и юнцами. На моих глазах они повзрослели, возмужали и стали матерыми космическими волками, отличными космолетчиками и космодесантниками, на чью долю выпало всего, и космических сражений на просторах галактики Хизан, и военных операций на различных планетах.

Хотя эта зона Синего сектора Срединной доли галактики Хизан и называлась Гегемонией Интайра, наши союзники, частенько, грызлись между собой за каждый паршивый астероид и интайрийскому космофлоту постоянно приходилось приструнивать то одних, то других. Случались, порой, нападения и из других секторов галактики. В отличие от галактики Магеланово Облако, галактика Хизан была населена доброй сотней рас разумных существ и не всегда разум возобладал над чувствами. Так что космофлоту Метрополии частенько приходилось вступать в схватки и моя Золотая эскадра по праву считалась одним из самых боеспособных отрядов военного космофлота как Интайра, так и всей Гегемонии. Особенно хорошо это запомнилось космофлоту Суренны, который мы здорово потрепали за восемь лет до этого.

Тем приятнее мне было видеть, как рвались мои парни подобраться поближе к адмиральскому отсеку, чтобы из первых рук получить информацию о Вирати. В общем, у меня практически не было хлопот по наблюдению за родильной камерой, возле нее постоянно дежурило двое-трое интари, свободных от вахты и все они прежде, чем попасть в мою каюту, выдержали сложный экзамен у главного судового врача Глана Радми. Да, и сам Глан, не смотря на всю его занятость, частенько захаживал в мою каюту за тем, чтобы проследить за развитием Вирати.

Мои инженеры-вооруженцы конструировали для Вирати игрушки, а баталеры всеми правдами и неправдами доставали тончайшие ткани для распашонок. Несколько десятков молодых интар вызвались стать кормилицами, а уж кроваток для нее было изготовлено вообще не менее сотни и когда Вирати, наконец, извлекли из родильной камеры, это событие праздновали не только мои ребята, но и все космомонтажники.

Шел год за годом и корпус "Уригленны" принимал все более законченные очертания, а вместе с кораблем росла и Вирати. Когда ей исполнилось шесть лет, а интайрийский год лишь на девять дней длиннее земного, при почти одинаковых сутках, разница буквально в минутах, Вирати знала буквально каждый закоулок этого огромного корабля. Мне не раз приходила в голову мысль отправить ее на Интайр, чтобы она росла среди детей, но всякий раз я отгонял ее, так как для меня не было большей радости баюкать ее на ночь и петь малышке колыбельные. Да к тому же, пока "Уригленна" достраивалась, многие члены экипажа привезли на ее борт своих жен и детей, благо места хватало. Поэтому у Ви вполне хватало друзей и подружек и она нисколько не тяготилась такой жизнью. Когда же мне удавалось вырваться на несколько дней на Интайр, то Вирати там совсем не нравилось. Слишком много интари, слишком много машин и никуда не пойди без взрослых.