Протекторат (Призрачная реальность) - Олег Авраменко

— Мисс Эмма Браун, если не ошибаюсь? — произнёс он официальным тоном. — У меня к вам важный разговор. Не уделите ли вы мне минуту внимания. — С этими словами он полез в карман, очевидно, за служебным удостоверением, но, встретившись с моим ошалелым взглядом, и сам замер в изумлении. — Мисс Виктория… это вы?

Однако на этом сюрпризы не закончились. Пока мы с Генри потрясённо глазели друг на друга, дверь лифта открылась, и оттуда вышли Игорь с Алёной.

У меня возникло паническое желание немедленно захлопнуть дверь и забаррикадироваться, а потом будь что будет. Словно угадав мои мысли, Алёна быстро произнесла:

— Пожалуйста, не убегай. Мы должны поговорить. Юля нам уже всё рассказала. Ты кто из двоих — Виктория или Тори?

«Ну вот, — донеслась до меня растерянная мысль моей сестры. — Похоже, мы вляпались…»

Глава 19

Мишель Тьерри, дипломат

Направляясь к дому адмирала Сантини, Тьерри не мог отделаться от странного чувства, что всё это с ним уже было — и небольшой опрятный домик недалеко от реки, и ровная дорожка к нему между клумбами с увядшими цветами, и посадочный круг для флайеров правее дорожки, и протекавшая неподалёку река, порытая лёгкой туманной дымкой. Всё это было — причём не раз.

Или он много думал об этом. Думал, не отдавая себе в том отчёт…

Едва Тьерри потянулся к кнопке звонка, как дверь открылась, и на пороге возникла Виктория.

— Привет, Мишель. Проходи.

Он вошёл в переднюю. Виктория на секунду прижалась к нему и легко поцеловала его в губы. Такие поцелуи при встречах и прощаньях были единственным напоминанием о их прежде близких отношениях, которые прекратились так же неожиданно, как и начались. Отнюдь не по инициативе Тьерри, надо сказать. Как раз он не хотел ничего прекращать — ни сейчас, ни в обозримом будущем. При всех своих странностях Виктория была именно той женщиной, которую он искал уже много лет, с которой охотно разделил бы всю дальнейшую жизнь. К сожалению, у самой Виктории были другие планы на будущее, и для него в них места не нашлось…

Пока Тьерри раздевался, в холл вошла Ева. На ней было нарядное зелёное платье, в котором она выглядела просто сногсшибательно. В первые две недели полёта Тьерри очень интересовался Евой, порой у него даже мелькала мысль, что из неё получилась бы замечательная жена для молодого политика. Однако потом появилась Виктория, и он влюбился в неё, как мальчишка.

— Здравствуйте, Мишель, — сказала Ева. — Отчим ждёт вас в своём кабинете.

Тьерри уже собирался последовать за ней, но тут Виктория схватила его за руку.

— В чём дело, дорогой? Что тебя беспокоит?

Он заставил себя улыбнуться:

— Всё в порядке, Вика. Наверно, это последствия длительного перелёта. Через день-другой я приду в норму.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Тьерри чувствовал на себе её обеспокоенный взгляд. Поразительно чуткая девушка. И очень умная. И необычайно красивая. И вообще — самая лучшая в мире. Жаль, что с ней ничего не получилось…

Адмирал Сантини принял его весьма радушно, однако не стал тратить много времени на обмен любезностями, а почти сразу завёл разговор об исчезновении Келли Симпсон. Со стороны его интерес не выглядел подозрительно — ведь Келли была дипломатом, направленным на Дамогран, а неприятность с ней случилась во время путешествия на корабле, который был приписан к дамогранской базе. Если бы Тьерри ничего не знал о тайной миссии своей помощницы, то воспринял бы расспросы адмирала без всякого удивления, как нечто само собой разумеющееся.

Но он кое-что знал, пусть и совсем немного, поэтому уловил в словах Сантини завуалированное приглашение к откровенности. Решив не тянуть дальше с выполнением поручения Келли, Тьерри спросил:

— Надеюсь, адмирал, нас никто не подслушивает?

Глаза Сантини на мгновение сверкнули.

— Насчёт этого не беспокойтесь. Подслушать нас не могут. Я об этом позаботился.

Тогда Тьерри рассказал о полученном от Келли Симпсон письме, постаравшись как можно точнее процитировать его по памяти. Адмирал слушал внимательно, затем ещё минуту молчал, раздумывая. Почему-то у Тьерри создалось впечатление, что известие о действительной причине перевода на Дамогран коммодора Конте не явилось для него неожиданностью.

— Ну что ж, — наконец произнёс Сантини. — Благодарю вас за предупреждение, господин посланник. Надеюсь, вы никому не рассказали об этом письме?

— Конечно, нет, — без колебаний ответил Тьерри, ожидавший этого вопроса. — Но, разумеется, я должен доложить об этом в региональную штаб-квартиру на Нью-Джорджии.

— Да, безусловно, — согласился адмирал. — Это ваша обязанность… Гм. Не сочтите за навязчивость, но я настоятельно рекомендую адресовать донесение лично послу Бьёрнсену.

Тьерри кивнул. Оле Бьёрнсен, земной посол на Нью-Джорджии, одновременно был координатором всех дипломатических представительств Земли в этом регионе Галактики. Именно он утвердил его временное назначение на Дамогран взамен предыдущего посла, который был срочно переведён на планету Зинаве.

— Хорошо, — сказал Тьерри. — Я учту ваше пожелание.

После этого с секретными делами было покончено, и адмирал завёл с гостем светский разговор о его прежних местах работы. Тьерри отвечал вежливо, но без особого энтузиазма, а его взгляд то и дело останавливался на застеклённом стеллаже за спиной Сантини, где лежал весьма громоздкий и неуклюжий на вид, явно устаревшей конструкции армейский бластер.

Наконец адмирал заметил его взгляды и охотно поведал ему историю этого оружия. Тьерри, конечно, знал о сражении при Кашимбу и о той роли, которую сыграл в захвате планетарного разрушителя молодой лейтенант Сантини, однако выслушал его рассказ с неподдельным интересом — адмирал весьма красочно живописал подробности битвы и, не выпячивая своих заслуг, сумел тем не менее подчеркнуть, что во время штурма «Хо Син» находился в первых рядах атакующих.

Под конец Сантини достал из-за стекла бластер и предложил гостю осмотреть его вблизи.

— Не бойтесь, что ненароком выстрелите. Он в рабочем состоянии, но стоит на предохранителе и любая случайность исключена.

Тьерри осторожно взял оружие в руки. Бластер оказался более лёгким, чем можно было ожидать, судя по его виду. Несмотря на свою кажущуюся громоздкость и неуклюжесть, он был весьма удобен и функционален: рукоять как влитая ложилась в правую ладонь, указательный палец удобно дотягивался до спусковой гашетки, а резонатор был покрыт дополнительным теплоизолирующим кожухом, чтобы в случае необходимости бластер можно было придерживать и левой рукой, не рискуя обжечься при интенсивной стрельбе.