Деревянные облака - Эдуард Геворкян

– На самом деле здесь работы немного. День, от силы полтора. Возможно, мы успеем в столицу. Когда нас вели в лагерь, я услышал ржание коней.

– Как только работа будет исполнена, я подарю вам двух жеребцов, подобных ветру, – пообещал Ленивый Тигр.

– Вы собираетесь вступить на путь праведности? – спросил мастер. – Иначе зачем вам молитвенная беседка?

– Кто знает, куда заведет нас судьба, – уклончиво ответил разбойник, отведя глаза в сторону.

Разложив инструменты на плоском камне, мастер велел ученику замерить толщину колонн, а сам взобрался по приставной лестнице наверх, проверить, в каком состоянии зазоры между деревянными пальцами.

– Нам повезло, – сказал он негромко ученику, спустившись вниз. – Дерево пропитано маслом холодного отжима, крыша не сгнила. И звуковые пластины сделаны с запасом. Кое-где обломаны, но можно соразмерно подогнать. Иначе пришлось бы сушить древесину три, а то и четыре месяца.

– Никогда не видел четырехладонных крыш, – заметил Идо.

– Старинная работа. Только во времена Второй династии стали делать шести– или восьмиладонные беседки. Раньше с этим было строго, но потом появились уступчивые мастера, которые сейчас по прихоти богачей делают даже беседки о двенадцати ладонях. Но это все преходящая мода. Великий мастер Гок говорил, что человеку хватает двух ладоней, обращенных к небу. Того же достаточно как для молитвенных беседок, так и для храмов.

– Как вы думаете, мастер, разбойники нас отпустят?

– Если я буду думать о таких пустяках, то не смогу настроить беседку, а ты никогда не овладеешь мастерством, если станешь отвлекаться во время работы.

Смешливый разбойник, присматривающий за мастером, с интересом наблюдал, как Ганзак сменил наперсток на молоточек, который тоже надевался на палец, только с помощью двух колец. Одна из сторон молоточка была сделана в виде головы буйвола с прямыми рогами. Стукнув по той или иной детали беседки, мастер прислушивался к звону бронзовых рогов. Таких молоточков было несколько, и каждый звенел по-особому.

Кое-где мастер аккуратно прошелся рубанком, так насмешившим разбойника. Тонкая стружка вилась из-под рук Ганзака то подобно длинному локону городской красавицы, то полоске вощеной бумаги. Кистью из жесткой щетины подмастерье проходился по всем щелям и трещинам, вычищая древесную пыль, которая в изобилии полетела после того, как мастер надел рукавицу из кожи зеленой гадюки и принялся шлифовать тонкие пластины железного дерева, словно зажатые между деревянными пальцами ладоней, составляющих крышу.

Так и прошел весь день – звон молоточка, шелест рубанка, скрип резцов и стамесок, потом снова простукивание, рубанок, молоточек, рубанок, рукавица… Ближе к вечеру мастер послал за Ленивым Тигром.

– Работа сделана, – объявил мастер. – Надеюсь, уважаемый предводитель сдержит свое слово.

– Непременно, – заверил Ленивый Тигр. – Осталось только убедиться, что молитвенная беседка и впрямь исправна. Скоро начнется ветер, да и Вторая луна как раз в зените.

Мастер и ученик переглянулись и не смогли сдержать улыбок.

– Ваше сомнение было бы оскорбительно для меня, – добродушно сказал мастер, – если бы оно хоть в малейшей степени задевало мое достоинство. Сомневаться в моем мастерстве – это всего лишь веселая шутка, очень смешная в силу своей неуместности, хотя и неумная.

– Мне кажется, это вы хотите меня оскорбить, – заметил предводитель, но тут один из разбойников, чье лицо скрывалось в тени широкополой соломенной шляпы, поднял руку, и все замолчали.

Тут и пришла пора вечернего ветра.

Ветер сердито протискивался сквозь узкие щели, рассыпался на струйки и обтекал тонкие пластины, заставляя их трепетать. Звук поначалу напоминал трель одинокой цикады, потом возник еще один и еще один… Пение ветра словно исчезло, растворилось в сумерках, но зазвучало в каждом из тех, кто стоял поблизости.

Ленивый Тигр и еще двое разбойников неверными шагами приблизились к беседке и вошли в нее. Усевшись на пол, они обратили скрещенные ладони к небу и замерли, вслушиваясь в музыку, идущую сквозь них.

Мастер Ганзак тоже ощутил прилив благодатной мелодии, взывающей к добру, умеренности и покою. Вместе с тем он прислушивался – не прозвучит ли фальшивая нота, искажающая небесный замысел, не обратится ли доброе послание в свою противоположность.

Но тем и славен был мастер, что все его творения отличались безупречностью.

Чуть позже, когда ветер ослаб настолько, что молитвенная беседка перестала откликаться созвучию небес и людей, Ленивый Тигр и его разбойники сошли вниз и устроили в честь мастера Ганзака пир. А утром предводитель, как и обещал, подарил мастеру двух резвых скакунов, чтобы они с подмастерьем успели в столицу вовремя.

Не успели мастер и его ученик скрыться за перевалом, как разбойник, скрывающий свое лицо, откинул шляпу на затылок. Если бы путники увидели его, то удивлению их не было бы предела. Круглые глаза и бледная кожа выдавали в разбойнике большеглазого дьявола.

Ленивого Тигра и его людей вид чужака не удивил.

– Вы довольны, господин? – спросил Ленивый Тигр.

– Держи серебро, – голосом, подобным скрипу несмазанной петли, сказал большеглазый дьявол. – Напрасно отпустили мастера, – добавил он.

– Слово Ленивого Тигра равно весу этого серебра, – заявил предводитель, взвешивая в руке тяжелый мешочек. – Впрочем, если господин удвоит вознаграждение, мы можем догнать мастера.

– Ты дал ему лучших коней.

– Да, действительно… Но вряд ли мастер приведет сюда правительственные войска. Ему сейчас не до этого, а завтра нас здесь не будет. Кстати, что господин собирается делать с молитвенной беседкой?

– Я заберу ее отсюда.

Разбойники недовольно заворчали, но Ленивый Тигр взглядом приказал им замолчать.

– Я слышал о ваших повозках, летающих подобно ночным птицам. Но моим людям не нравится, что вы забираете беседку. Не оскверняются ли этим наши места?

– Хорошо, я дам еще серебра, – проскрипел чужак.

– Вот это великодушный господин! – вскричал Ленивый Тигр, а потом обратился к разбойникам: – А вы чего встали, бездельники? Живо сворачивайте лагерь, мы уходим к Черной реке. Все, что не сможем забрать с собой – сжечь.

И больше о Ленивом Тигре и его людях мы ничего не слышали.

В столице мастер Ганзак и подмастерье остановились в гостином дворе недалеко от дворца Наследника. Коней они удачно сбыли хозяину гостиного двора, вырученные деньги пригодились на взятки чиновникам и надзирателям. Последние слитки пришлось отдать тюремщику, чтобы он устроил свидание с Отором. Впрочем, мастер знал, что легко может занять средства под залог или в рост, ибо его имя – лучше всяческих рекомендаций. Тут еще выяснилось, что можно было и не спешить, – дело получило огласку, и разбирательство оказалось долгим.