Эскадра его высочества - Алексей Барон

Лишь после гибели «Прохорста» ситуация начала понемногу проясняться. И совсем все встало на свои места, когда в трех милях севернее неизвестная эскадра открыла огонь по следующей своей жертве – несчастному «Коншессу». Уж это-то было несомненным нападением!

Капитан Кенто приказал объявить тревогу. Неплохо обученный экипаж за несколько минут привел корабль в полную боевую готовность. Здравый смысл подсказывал, что следует подтянуться к линкору «Эписумус», чтобы совместно встретить нападение, это решение просто напрашивалось. Однако Кенто имел четкий и совершенно недвусмысленный приказ: охранять со стороны моря резиденцию эпикифора.

Капитан запросил инструкции у Адмиралтейства. Через несколько долгих минут на сигнальной башне замелькали вспышки фонаря.

«Ждите».

Пока ждали, померанцы успели расправиться с «Коншессом» и направились к «Эписумусу». Едва успевший сняться с якорей «Эписумус» слал отчаянные призывы о помощи.

Старпом не выдержал.

– Обрат капитан! Ну не можем же мы спокойно смотреть…

Послышался грохот сдвоенного залпа. «Эписумус» скрылся в дыму наполовину высоты своих мачт.

– Да, – сказал Кенто. – Да. Не можем. Будь что будет. По местам стоять…

– …С якоря сниматься! – немедленно подхватил старпом.

Пришел в движение барабан шпиля. Под свист боцманских дудок матросы разбежались по реям. Еще через несколько минут, ощетинившись стволами пушек, «Орейя» набрала ход и устремилась в атаку.

Кенто выбрал самое оптимальное решение – повел свой корабль вдоль самой границы песчаного бара, впритирку к отмели, лишая неприятельские корабли малейшей возможности обойти себя справа. Померанцы после этого могли пройти только слева, а в этом случае к «Орейе» были бы обращены их борта с уже разряженными стволами.

Кенто рассчитывал спокойно отстреляться по флагману, проскочить вдоль строя и после этого оказаться рядом с магрибинской эскадрой. Тогда по «Орейе» стрелять не станут из опасения спровоцировать марусима. Можно было бы спокойно перезарядить орудия и подумать над тем, что делать дальше. Оставалось только посмотреть, что же в ответ на этот замечательный план придумает померанский адмирал.

Некоторое время казалось, что померанский адмирал ничего не придумал. Почти с минуту «Денхорн» шел встречно-параллельным курсом. Но затем померанские корабли с удивительной синхронностью повернули на девяносто градусов, освободили дорогу «Орейе» и начали удаляться в сторону Адмиралтейства.

При этом они добивались сразу нескольких выгод – замыкавший эскадру фрегат получал возможность еще раз обстрелять уже сильно пострадавший «Эписумус» своим правым бортом; «Орейе» в случае сохранения прежнего курса предстояло попасть под огонь всех кормовых пушек инсургентов, а «Денхорн» убирал от выстрелов свой разряженный и немного поврежденный левый борт. Становилось ясным, что противник тоже умел думать.

– Так. Что же дальше? – спросил помощник.

– Лево на борт, – сказал Кенто. – Нам безразлично, какой стороной стрелять, все пушки заряжены.

«Орейя» тоже повернула к весту и легла на курс параллельного преследования. Увы, тут же выяснилось, что в лавировке она уступает неприятелю, который мог идти круче к ветру.

– Уходят, – с досадой сообщил старпом.

– Ну и хвала Пресветлому, – отозвался Кенто. – Мы выполнили обе свои задачи – и Сострадариум больше не обстреливают, и «Эписумусу» дали передохнуть.

– Да, – кивнул помощник, – и со стороны выглядим эффектно: целая эскадра удирает от одного корабля. Только вот что будет… – он не договорил.

– Когда они перезарядят пушки?

– Да.

– Тогда они посмотрят на восток.

– Зачем?

– Ну, это очевидно. Затем, что светлеет. Скоро восход. Померанцы должны подумать о том, что в Контамаре рано или поздно приведут в порядок хотя бы часть орудий. Да и Василиу в любой момент может появиться. В общем, пора бы им и убираться, как мне кажется.

Умудренный большим опытом капитан Кенто не ошибался. Ничуть не менее опытный адмирал Мак-Магон в это время действительно отдал приказ об отходе. Только вот отход он задумал не совсем обычный.

Оторвавшись от «Орейи», померанские корабли еще раз выполнили поворот «все вдруг» и легли на курс полный вест.

– А вот этого нам не простят, – сказал Кенто.

– Что именно, обрат капитан? – не понял помощник.

– Вы не поняли? Померанцы идут к адмиралтейским верфям!

Оба переглянулись.

– Вот че-ерт… – пробормотал помощник.

В Адмиралтейской гавани, у достроечной стенки № 1, стоял недавно спущенный на воду линкор «Пресветлая Покаяна», краса и гордость императорского флота. Но – будущая краса и гордость. Пока ее называли «ноль-пушечной», поскольку ни одно из ста двадцати шести орудий еще не успели поднять на борт. Все они ровными шеренгами стояли на берегу… Да что там – пушки, корабль только-только начал принимать основной балласт, был еще очень неустойчив и даже не освобожден от строительного мусора! Словом, представлял собой очень крупную и совершенно беззащитную мишень.

– Придется все же драться, – вздохнул капитан Кенто. – На руле!

– Есть на руле.

– Еще раз – лево на борт! Идти вдоль самой линии буйков!

– Есть вдоль буйков…

Описав полукруг, «Орейя» вновь поползла по кромке отмели, только в обратном направлении.

Конечно, они не успели. Мало того что померанские корабли сами по себе были быстроходнее, на циркуляции «Орейе» пришлось еще побороться со встречным ветром, тогда как неприятель все время шел весьма благоприятным курсом бакштаг.

Пользуясь превосходством в скорости, померанская эскадра быстро сблизились с верфью и «Денхорн», опять оказавшийся во главе колонны, первым открыл огонь. Было видно, как десятки светящихся точек полетели к обреченной «Покаяне».

– Брандскугели, опять эти дьявольские брандскугели, – сквозь зубы бормотал Кенто.

– Ничего, зато теперь им от нас не увернуться! – бодро сказал старпом.

Он подразумевал то, что после обстрела «Покаяны» померанцы не могли повернуть на запад, в сторону Южного пролива, где сорокафунтовые батареи Адмиралтейства просто в порошок их размолотят. Они могли повернуть только на восток. То есть прямо навстречу «Орейе». И вновь им предстояло пройти мимо «Орейи» с разряженными бортами. На этот раз – правыми.

– Нет, теперь не отвертятся! – предвкушал старпом. – Не может быть…

Но Кенто не спешил поддаваться оптимизму. Он все отчетливее представлял и глубину оперативного замысла адмирала Мак-Магона, и скрупулезность расчетов его штаба, и качество подготовки плавсостава курфюрстенмарине. Все это находилось на таком уровне, что померанцы в каждой фазе боя постоянно оказывались на один, на два, а то и на все три шага впереди своего противника. С трудом верилось, что у них не осталось еще какого-то сюрприза про запас.