Бенкендорф - Дмитрий Олейников

Совершенно очевидно, что два начальника и 16 сотрудников, пусть даже самых опытных, не могли охватить своим вниманием всю гигантскую империю с пятидесятимиллионным населением.

Поэтому Бенкендорф предложил использовать в государственных целях военную организацию жандармов. Ещё в 1807 году, в трудные дни зимней кампании против Наполеона, ему приходилось применять драгунские части в качестве внутренних войск для поддержания дисциплины в тылу действующей армии. Затем уже в 1812-м с помощью драгун наводился порядок и в провинции, во время партизанских рейдов, и в покинутой Наполеоном Москве. У французов для подобной функции с 1791 года существовали специальные части — жандармы, «вооружённые всадники». Как писал Наполеон брату Жозефу 16 мая 1806 года, жандармерия — это «самый эффективный способ поддерживать в стране мир», это «надзор полувоенный, полугражданский, распространяющийся по всей территории и доставляющий самую точную информацию»161. Император ушёл в историю, а жандармерия осталась: во Франции периода Реставрации было признано, что это полезное учреждение должно сохраниться «как одна из наиболее надёжных гарантий порядка и внутреннего спокойствия»162. Франция стала образцом для подражания, так сказать, законодательницей мод и в полицейской сфере: так или иначе, практически все страны Европы, от Средиземноморья до Скандинавии, переняли революционное нововведение.

П. А. Вяземский передал историю о каламбуре великого князя Константина, впервые встретившего Бенкендорфа, одетого в жандармский мундир. Игра слов на русский непереводима, но смысл диалога довольно показателен. Окинув взглядом новый светло-синий мундир Бенкендорфа, Константин Павлович спросил:

— Savary ou Fouche? (Савари или Фуше?)

— Savary, honnête homme (Савари, порядочный человек), — отвечал Бенкендорф.

— Ah, ca ne varie pas! («Ах, ca не вари na», то есть «Да какая разница». — Д. О.), — последовала реакция Константина.

Вяземский поясняет далее: «Савари и Фуше были оба министрами полиции при Наполеоне I, причём Савари пользовался общим уважением, Фуше напротив»163.

Таким образом, идея использования жандармов для укрепления порядка не была изобретением Бенкендорфа — скорее, приспособлением к российским условиям общеевропейской тенденции. В качестве военной полиции жандармерия показала себя достаточно эффективно во время Наполеоновских войн. В России её учредителем стал главнокомандующий Барклай де Толли, подписавший 10 июня 1815 года приказ о создании в армии отдельных жандармских команд, отличавшихся от прочих войск характерной красной повязкой на рукаве. «Во всяком кавалерийском полку, — писал Барклай, — избрать по одному благонамеренному офицеру, знающему французский язык, которому дать из каждого эскадрона по одному унтер-офицеру и по пять рядовых, старослужащих и отличного поведения. Людям сим именоваться жандармами. В обязанности их будет блюсти порядок на марше, биваках, кантонир-квартирах, находясь позади войск; в сраженьях же составляют они цепь за войсками, препятствуют выходить мародёрам, которых обращают в свои места, а раненых отводят на места перевязок. Также могут быть употребляемы… для охранения деревень, господских домов и проч.»164. Вскоре жандармские команды стали формироваться из эскадронов Борисоглебского драгунского полка, который 27 августа 1815 года стал именоваться жандармским полком; его офицерам «по высочайшему повелению» стали выплачивать двойное жалованье. С того же времени жандармы получили мундиры, шинели и «фуражные шапки» «светло-синего», как указано в приказе войскам, цвета.

В гвардии в том же году был сформирован свой жандармский полуэскадрон. Параллельно шло создание жандармских команд из частей корпуса внутренней стражи — это была конная полиция, род внутренних войск. Они употреблялись губернской администрацией «при поимке воров и разбойников, в случае неповиновения власти, при взыскании податей и недоимок».

Всего же к 1826 году в России насчитывалось 59 жандармских частей и подразделений, различающихся и по численности, и по назначению. Большинство из них (за исключением гвардейского полуэскадрона) 12 июля 1826 года перешло в ведение Бенкендорфа. Как сообщал «господину генерал-адъютанту и кавалеру» Бенкендорфу начальник Главного штаба И. И. Дибич, «государю императору угодно было назначить ваше превосходительство шефом жандармов. Посему все жандармы, как гвардейские, так и при армиях, и при отдельном Литовском и Сибирском корпусах и внутренней страже состоящие, поступают под непосредственное начальство ваше»165. Правда, ещё почти год длилось обустройство жандармской службы на новых основаниях.

Бенкендорф занялся изучением состояния жандармского вопроса всерьёз: из Главного штаба ему поставлялись «все выписки разных постановлений, до жандармов относящихся»; он специально затребовал себе «Положение жандармского полка и образования жандармов Царства Польского» 1816 года166. Однако ещё до выработки нового Положения Бенкендорф издал приказ, согласно которому все командиры «жандармского полка и команд» обязаны были «с первой почтою» доносить своему начальнику «обо всех происшествиях, случившихся как в вверенных им частях, так и в местах их квартирования или о которых дойдут до них сведения… О тех же, которые им покажутся особенно заслуживающими внимания, надписывать на конверте “в собственные руки”».

Окончательно новый корпус жандармов был учреждён 28 апреля 1827 года. Специальное «Положение о корпусе жандармов» создавало из разрозненных команд единую централизованную организацию с общим руководством и местными округами во главе с жандармскими генералами. Эти округа покрывали по восемь — одиннадцать губерний и делились на четыре — шесть отделений, возглавляемых офицерами в чинах от майора до полковника. Роль жандармского офицера в губернии Бенкендорф ставил очень высоко, приравнивая её к роли полномочного царского посланника, сопоставимого с послом в Лондоне, Вене, Берлине или Париже167.

В Санкт-Петербург, Москву, Киев и Финляндию были назначены специальные офицеры, в обеих столицах дополнительно расквартировано по жандармскому дивизиону. Жандармский полк и гвардейский полуэскадрон сохранили свои обязанности по поддержанию порядка исключительно в армии. Так немногочисленное Третье отделение получило в своё распоряжение не только военную силу, но и разветвлённую информационную сеть. К концу 1828 года численность жандармов составила 4278 человек, в том числе три генерала, 201 офицер, 3617 нижних чинов, 457 нестроевых168.