Очерк православного догматического богословия. Часть I - Протоиерей (Малиновский) Николай Платонович

II. Сверхъестественность рождения И. Христа отвергают разного рода рационалисты и пантеисты как древнего, так и нового времени. Общим основанием к такому отрицанию является для них чудесность этого события и непостижимость его для разума. Основание, конечно, не достаточное. Для ума человеческого составляет тайну и зарождение каждой человеческой жизни. Законы природы вообще, и в частности законы относительно распространения человеческого рода через рождение, установлены живым и личным Богом, и Он имеет власть изменять их согласно целям Своего благодатного царства. Думать иначе значило бы признавать естественный порядок выше Бога и отрицать Его всемогущество. Не желая видеть в И. Христе ничего более, как только сына Иосифова, рационалисты думают находить в самом Писании доказательства естественного происхождения И. Христа. Указывают, что в евангелиях И. Христос везде представляется сыном Иосифа и Марии: таким знали Его соотечественники и весь еврейский народ (Ин 6, 42; 7, 27; Мф 12, 17); братья Его не веровали в Него (Ин 7, 5), что невозможно было бы, если бы они признавали Его рождение чудесным. Сама Дева называет Иосифа отцом Его (Лк 2, 48). Ни Сам И. Христос, ни Матерь Его, ни ученики ни разу не делали попыток доказать Его божественность указанием на сверхъестественное рождение и опровергнуть общее мнение. Сама Дева Мария умолчала перед Иосифом ο чудесном Его зачатии. Но все эти возражения против сверхъестественности рождения И. Христа нельзя признать основательными. Неверующие современники {стр. 404} И. Христа могли называть и называли Его сыном Иосифа потому, что юридически Он действительно был «сын» Иосифа, как и сам Иосиф юридически мог быть назван «мужем» Марии (Мф 1, 16, 19). Иосиф был обручен Марии, а обручение, по закону иудейскому (Втор 22, 23–24), считалось равносильным браку. Иисус и жил в доме Иосифа и пользовался его отеческими попечениями. При неизвестности тайны Его рождения, они иначе и не могли называть Его, как сыном Иосифа. Равно и сама Мария, когда говорила: «отец Твой (Иосиф) и я», то так говорила потому, что это был единственно возможный способ, как она могла говорить с своим Сыном об Иосифе в присутствии других и в годы отрочества И. Христа. Разглашать об этом событии не было возможности и необходимости ни Матери Иисуса, ни Ему Самому, ни Его ученикам, ибо иудеи еще не созрели для понимания этого чуда, а неверие могло сделать предметом злоречия самую тайну рождения. Поэтому И. Христос, а также и Его ученики, в доказательство божественности Христа ссылались на более очевидное, — на Его чудеса. В этой же прикровенности событий и причина умолчания ο тайне зачатия со стороны Марии перед Иосифом (Злат. На Мф Бес. IV, 4). По той же причине могли не знать ο тайне рождения Иисуса и Его братья (не дети Девы Марии). Вообще же должно помнить, что обыкновенные способы человеческого понимания не приложимы к таким необыкновенным событиям, как чудо рождения Спасителя, описанное евангелистами. Ни Писание, ни Предание не сообщают нам столько данных, чтобы поднять завесу, которая скрывает от нас эту тайну.

§ 91. Безгрешность Иисуса Христа

Господь И. Христос есть человек безгрешный. Он свободен от наследственного и общего всем потомкам Адама греховного повреждения по душе и по телу, хотя и принял от Девы Марии всю природу нашу со всеми ее немощами. Не совершил Он и никакого греха личного. Поэтому, хотя Он «во всем подобен нам», но «кроме греха».

{стр. 405}

I. И. Христос заимствовал Свое человечество хотя от дщери человеческой, по естественному происхождению от родителей причастной первородному греху, но родился от Нее по наитию Св. Духа, а потому и родился чистым и непорочным. Наитие Духа Св. предочистило и освятило недра Пресвятой Девы для восприятия Бога Слова; без этого благодатного действия немыслимо не только безгрешное вочеловечение Его, но и то, чтобы Дева удостоилась воспринять Сына Божия. Вследствие такого предочищающего и освящающего вещество для плоти и крови Сына Божия действия Духа Божия и плод чрева освященной Матери был чистейшим и совершеннейшим: темже и рождаемое свято (το γεννώμενον ‘Αγιον — рождаемое Святое) наречется Сын Божий, т. е. Тот, Кто рождается свято, без порока (Ин 1, 13; 3, 6), по наитию Св. Духа, назовется Сыном Божиим.

II. С свободой от первородного греха откровение усвояет И. Христу и полную и совершенную личную безгрешность. Безгрешность этого рода должно понимать не в смысле только нравственного превосходства И. Христа перед всеми, когда-либо жившими людьми (необычайную нравственную высоту И. Христа признают и рационалисты, отвергающие однако безгрешность Его), но и в том, что И. Христос во всей Своей жизни не совершил греховного действия, свободен и от всякой скрытой греховности, или внутреннего (чувственного и духовного) греховного движения Своей человеческой природы. Свидетельством совершенной безгрешности И. Христа служит начертанный евангелистами чудесный образ И. Христа. Но в писаниях самовидцев и служителей Слова немало и таких свидетельств, в которых прямо утверждается совершенная безгрешность И. Христа.

Так, Сам И. Христос, не опасаясь обличений даже ожесточенных врагов Своих, открыто спрашивал их: кто от вас обличит Мя ο гресе (αμαρτίας — Ин 8, 46). Пред Своими крестными страданиями Он говорил: грядет сего мира князь, и во Мне не имать ничесоже (Ин 14, 30). Заповедуя каждому из Своих последователей молиться Отцу: остави нам долги (т. е. грехи) наша и призывая всех к покаянию, Он один не просил об оставлении Своих грехов, а между {стр. 406} тем именно в самых святых людях всех времен сознание греха и проявляется особенно сильно (1 Ин 1, 8, 10). Все это показывает, что И. Христос сознавал Себя безгрешным. Свидетельство Его ο Своей безгрешности имеет особенную силу как потому, что внутренний мир человека известен лишь самому человеку, так и потому, что невозможно допустить в Его самосвидетельстве ни самообольщения, ни обмана.

О безгрешности И. Христа свидетельствуют близкие к Нему лица — Иоанн Предтеча и апостолы. Иоанн свидетельствовал ο Иисусе: се агнец Божий, вземляй грехи мира (Ин 1, 29), имея в виду пророчество Исаии ο Нем: яко беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его; язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша (Ис 53, 9, 5). Убеждение в безгрешности И. Христа было общим и у всех апостолов. Таковым они признавали Его еще во время Его земной жизни. После чудесного улова рыбы, ап. Петр, от лица всех их, говорил: изыди от Мене, яко муж грешен есмь (Лк 5, 8). Но с особенной ясностью они свидетельствовали ο безгрешности И. Христа по вознесении Его на небо. Ап. Петр именует Его непорочным и пречистым Агнцем (1 Пет 1, 19), и научая подражать Его примеру, свидетельствует ο Нем: Христос греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его (1 Пет 2, 12), что Христос единою о гресех наших пострада, праведник за неправедники (1 Пет 3, 18; сн. Деян 3, 14). Ап. Павел учит, что Его, т. е. И. Христа, не ведевшаго греха, Бог по нас грех (жертвою за грех) сотвори, да мы будем правда Божия (праведными перед Богом) ο Нем (2 Кор 5, 21).

Наконец, безгрешно святым признают Его и сами враги. Иуда предатель, терзаемый укорами совести, говорил: согреших, передав кровь неповинную (Мф 27, 4). Пилат вслух всего народа исповедует: никоея же обретаю вины в человеце сем (Лк 23, 4); неповинен есмь от крове праведнаго сего (Мф 27, 24); жена его трепещет ужасного мучения за кровь праведника (Мф 27, 19). Сотник, стоящий при кресте на страже и пораженный знамениями, сопровождавшими смерть {стр. 407} Спасителя, исповедует: воистину человек сей праведен бе (Лк 23, 47). Даже сами иудеи, наблюдавшие за Ним, чтобы обвинить Его в чем-либо, не ослепленные чувством пристрастия, не находили в Нем недостатков, кроме жалких обличений в несоблюдении предания старцев. На суде они прибегли к лжесвидетельству. Невольное признание Его безгрешности выразили даже фарисеи, когда, искушая Иисуса, говорили Ему: вемы, яко истинен еси, и пути Божию воистину учиши и нерадиши ни ο комже, не зриши бо на лице человеком (Мф 22, 16). Да и вообще с именем Его не мирится представление ни ο какой нравственной нечистоте или пороке.