Левенхет - Владимир Калашник

не знаешь, какую жизнь прожил Виктор, Бракас и другие из нашей гильдии, тебе твой Ант покажется счастливой историей. Просто они начали жить по-новому, не оглядываясь назад.

— К чему весь этот разговор? Я не испытываю никаких сожалений.

— Я простак, но далеко не дурак. Скажи почему ты решил научиться у меня магии?

— Ради силы.

— А для чего она тебе?

Марк открыл рот не в состоянии, что-либо сказать Фиме и просто замолчал. Он понял, что чародей имел ввиду, однако и сам того не замечал. Марком двигала скрытая ненависть, которую он так хорошо замаскировал где-то внутри себя, и сила нужна была ему для того, чтобы однажды использовать её как инструмент для этой самой ненависти. И что он сейчас просит от него? Чтобы он просто взял и забыл, как антийцы, которыми он так восхищался, отправили на войну его родителей, убили деда, а также лучшего друга? Слишком сложно, а может быть даже невозможно.

— Знаешь, что было самое сложное, — начал говорить Марк, — оставаться патриотом, при всё при том, что я был чародеем, которого бы без какого-либо суда расстреляли, если бы обнаружили. Убили бы за то, что я хотел жить как обычный человек. И всё же я разделял идеи антийского штаба и постоянно искал в них наставления. Наверное, таки образом я пытался полюбить свою страну и однажды доказать пользу и преданность, чтобы жить не скрываясь. Чтобы ты не говорил, но я не назвал бы свою жизнь счастливой.

— Ты помнишь своих родителей? Какими они были?

— Конечно помню. Мне было пять, когда они погибли. Я очень их любил, а они меня.

— Значит не нужно говорить, что твоя жизнь несчастливая. Ты хотя бы помнишь отца и мать.

— А ты не помнишь своих? — Марк развернулся к Фимало.

— Я помню отца. Отношения у нас были сложные, но возможно я его даже любил когда-то… До тех пора пока не убил.

После этих слов, Марк потерял дар речи, даже не решившись узнать подробности. Фима сказал это без доли печали, а лишь улыбнулся, продолжая смотреть в озадаченные глаза Марка. Чародей на мгновение стал серьёзен, услышав что-то позади себя, после чего поднялся на ноги и обернулся в сторону тракта, откуда они пришли. Со стороны Челока торопливо шагало трое раскольников, одетых в длинные серые походные плащи, и на спинах у них висели небольшие сумки. Завидев наёмников, они ещё сильнее прибавили шаг, направляясь прямо к ним. Виктор и Бракас уже стояли на ногах, второй даже успел вооружиться своим двухсторонним топором, называющийся «секира». Шила сидела рядом с леовинами и не обращала внимания на незнакомцев.

— Слава Богам, хоть кого-то встретили, — запыхавшись, сказал один из раскольников, когда они наконец дошли до путников.

— Извините, господа, — сказал им Виктор, — но мы благотворительностью не занимаемся, так что ничем помочь не можем, о чём бы вы там не просили. Бракас, Фима, поднимайте леовинов и поехали.

— Нет-нет вы нас не так поняли! — оправдывался всё тот же раскольник, который был с очень короткими чёрными волосами, на двух других одеты странные круглые шляпы, — посмотрите на нас, у нас нет скакунов, и мы далеко не воины, а этот участок тракта очень опасен, в любой момент с высот могут спуститься хадралы, поэтому мы и искали себе компанию с которой будет хоть немного спокойнее.

— У вас, мы как поглядим, оружие имеется, — сказал другой раскольник, смотря на вооружённого секирой, Бракаса, — наверняка воины знатные. Позвольте присоединиться к вам до тех пор, пока не пройдём Рассветные высоты. Если нужно, то у нас и немного серебра имеется.

— Сколько? — Бракас поставил секиру на землю и сделал очень заинтересованное выражение лица.

— Ему ничего не давать! — предупредил их Виктор, поднимая за поводья отдыхающего леовина, — Какие к черту хадралы? Они никогда не нападают на тракт, их племена всего лишь охраняют свои территории. Некоторые из них и вовсе спускаются к дороге, чтобы обменять клафир, которого у них навалом, на мясо или сталь. Вот банды фогби на востоке ещё промышляют грабежами и налётами, но это явно не в духе хадралов.

— Ну, знаете, — задумался короткостриженый раскольник, — всякое бывает. В Челоке нам рассказывали, что на этом участке уже три каравана пропало. Кто это ещё мог сделать, если не хадралы? И всё же с вами поспокойней будет, — он достал из-под плаща небольшой мешочек, — вот возьмите, здесь двадцать серебряников, увы, но больше дать не можем.

— Вам повезло, что вы натолкнулись на нашу гильдию! — Бракас схватил мешок с серебром и сразу сунул себе во внутренний карман, поймав при этом презрительный взгляд Виктора, — Чего? Он сам предложил, так что будем считать, что это обычный найм. Отдавать деньги обратно — плохая примета.

— В кого же ты такой жадный? — вздохнул Виктор, — Ладно, будете идти впереди нас. А ведь я только расслабился.

— Да хранят вас Боги, — раскольники сделали небольшой поклон, — клянёмся, что не доставим вас никаких проблем.

Наёмники, Шила и Марк оседлали своих леовинов и вновь, выстроившись в привычную колонну, отправились в путь, пропуская троих раскольников вперёд. Те шли совсем рядом, всего в паре метров впереди Виктора, облаченные в свои слишком просторные плащи. Марк задумался. Неужели Челок и Гелемона, будучи городами, обладающими большим магическим потенциалом, не в силах провести новый тракт, соединяющий их города? Зачем пользоваться дорогой, ведущей в непосредственной близости к Рассветным высотам, откуда может совершить свои набеги раса местных кочевников? Судя по реакции остальных, они были удивлены заявлению раскольников, о том, что хадралы вообще нападают на караваны.

— И куда вы направляетесь, если не секрет? — спросил Виктор у идущих впереди раскольников.

— Мы как раз направляемся в Гелемону, — ответил ему раскольник, тот, что был без головного убора, — там наша конечная точка. Мы торговцы.

— Из торговой гильдии значит?

— Да-да, из торговой гильдии, — подтвердил коротковолосый, — в Гелемоне наша головная гильдия, а в Челоке мы были в другом нашем здании. Пришло магическое сообщение, чтобы в Гелемону отправили людей на помощь с делами, так как нашу организацию покинуло несколько человек. Вот мы и добираемся.

— У вас там, что только люди работают? — спросил Виктор.

— Что? — не сразу понял торговец, — О, нет-нет, это так просто разговорная форма. У нас там много кто работает и афы, и пилимы и, само собой, раскольники.

— Насколько мне известно, — с конца колонны обратился к ним Фимало, — в Гелемоне действует лишь одна торговая гильдия Крикса.

— Мы как раз оттуда, уважаемый, — повернулся торговец, — господин Крикс нас, собственно говоря, и вызвал.

— Эх, старина Крикс, — проговорил