Бой на Калиновом мосту - "Народные Сказки"

Ну, этого времени прошло уже много, так что Маня с Ваней забыли про эту мельницу. Когда Ваня пришел с охоты, сестра рассказала все, что учил ей черт. Как скорее сказку сказать, и на этот раз Ваня справился в путь-дорогу. Пришел он к мельнице, но медведь да кобели и говорят:

— Вот что, Ваня, вы с соловьем останьтесь здесь, а мы зайдем и достанем обмолу.

Когда они заскочили за двенадцать дверей, то эти двери замкнулись на двенадцать замков; тут Ваня вспомнил про мельницу, что это та мельница, заход есть — а выхода нет.

Поплакали Ваня с соловьем, повыли медведь и кобели, но делать нечего — пошел Ваня один с соловьем. Приходит он домой. Уже на этот раз черт не стал и бояться, видит, что у Вани один соловей, и говорит Ване:

— Я тебя сейчас съем!

— А что тебе меня есть? От солнца у меня тело запеклось и от ветра завеялось. Стопила бы сестрица байну, я бы сходил помылся и отдал бы на съеденье черту теплое мягкое тело.

А сестра отвечает;

— А думала давно я про тебя топить! Коли хочешь байну, дак иди, топи, дано времени!

Тут видит Ваня, что у сестры вся жалость к брату отошла, потужил, да делать нечего. Пошел топить баню сам. Топил он день, топил второй, стал топить и третий, соловей и говорит Ивану:

— Ваня, я полечу к мельнице, узнаю, жива ли наша охота.

Прилетел он, сел на мельницу и просвистал, охота свыла и кричат:

— Жив ли наш хозяин?

— Жив хозяин. байну топит!

— Пусть топит ещё три дня, мы трои двери прогрызли, ещё тестеры прогрызем, а трои с пятниками вырвем — и выйдем.

Прилетел соловей в байну к хозяину и передал всё, что наказывала охота. Протопил он ещё два дня и стал носить воду. А соловей полетел проверять, жива ли ещё охота. Прилетел, просвистал, охота провыла и спрашивает:

— Жив ли наш хозяин?

— Жив хозяин, в байну воду носит!

— Пусть он дольше носит, мы тестеры двери прогрызли, трои прогрызем, а трои с пятниками Вырвем. Ну а все равно на свободу выйдем!

Прилетел соловей и рассказал все хозяину. Вот Ваня носит день, носит второй, и носит третий, и пошел мыться. Промылся день, промылся второй, начал мыться и третий. А соловей полетел к мельнице узнать, жива ли охота, Прилетел он на мельницу, просвистал, охота свыла:

— Жив ли наш хозяин?

— Жив хозяин, в байне моется!

Тогда они рванулись и вырвали трои двери с пятниками долой, а соловей стал указывать им дорогу. Прибежали они к байне, видят, что хозяин живой, и говорит соловью медведь:

— Лети, соловей, к черту, скажи ему, что хозяин готов, не хочет он идти в дом, а хочет в байне предать свое тело на съедание тебе. А вы, кобели, станьте в припередке по бокам, когда черт придет к байне, вы покручее его сдернете в байну, я буду здесь стоять, схвачу его и брошу в каменку, пусть там сгорит. (Так что каменка была нажжена докрасна.)

Прилетел соловей, рассказал черту, что учил его медведь, и черт пошел в баню есть Ивана. Только подошел в припередок — кобели схватили и толкнули его в баню, а медведь там схватил его в свое беремя да взвалил его в каменку. Так и сожгли черта.

Вышел Иван с бани, поставил на середине двора столбу поднял туда одну бочку смолы, а другу бочку порожню, поднял туда сестру и говорит ей:

— Вот тебе, сестра, за то, что ты меня подвела черту на съедение, не прощу я до тех пор, пока не выпьешь этой бочки смолы, а этой бочки не наточишь слез.

А сам отправился путешествовать. Соловей полетел впереди, кобели пошли по бокам, а медведь пошел сзади. Ну, как скорее сказку сказать, приходят они в один город, и видит Иван; в городе все в траурах.

Заходит он ж бабушке к одной на задворье.

— Бабушка, что у вас в городе все в траурах?

— А вот что: раньше выходил трехглавый змей, пожирал народ, ел кого попало, а теперь стали ему давать на съеденье по жребию, И Жребий пал на царскую дочь: как она одна у отца, так вот поэтому все в траурах. Она уже свезена к морю. Там есть сторожева избушка, и уехал спасать её жизнь один хромой конюх с полком солдат, для того нахвалился спасти папскую дочь, чтобы взять её замуж.

— А вот что, бабушка, у вас есть хлев?

— Есть.

— Запущу я охоту туда, а сам пойду куда-нибудь схожу, ежели будет моя охота выть, то ты, бабушка, выпусти ее.

И ушёл. Запер свою охоту. Приходит он к морю, в сторожеву избушку, видит — сидит там барышня. Вот и говорит ему:

— Зачем вы, добрый человек, пришли сюда? Выйдет с моря трехглавый змей, меня съест и вас не оставит!

— А съест — да к и подавится! Поищи-ко лучше у меня в голове.

Вот барышня стала искать в голове у него, а он заснул. Всколыхнулось море, и выплыл трехглавый змей и закричал:

— О, сегодня царь разбогател, дал сразу две головы!

Барышня тут стала будить Ивана, так как змей близко был у избушки. Она заплакала, и слезина обожгла Ивану щеку. Иван проснулся, увидел змея, выскочил из избушки и отрубил ему три головы сразу; туловище бросил в море, головы подложил под камень, а сам обратно зашел в избушку и от такой трудной работы уснул. А хромой конюх все видел, как человек выходил и заходил в избушку, так что он недолго стоял в лесу. Приезжает он к избушке и видит, что человек спит. Взял он меч и отрубил голову. Рубил три дня, три часа, три минуты и три секунды. Взял царевну и увез к царю, велел ей, чтобы она сказала, что он её спас. Царь с радостью хотел свадьбу играть, но царевна отложила свадьбу на три дня.

Охота стала выть у бабушки, и бабушка выпустила её на волю. Она сразу же побежала к морю. Прибежала, видят, что мертвый хозяин. Соловей сразу достал живой воды и мертвой, оживили они хозяина. Приходят они к бабушке на задворье, говорит Иван своей охоте:

— А ну-ка, кобели да медведь, сходите к царю в гости, примут ли вас там.

Ну, прибегают два кобеля да медведь к царю, царь удивился — откуда взялись звери?

А те не спрашивают у ворот приворотников, а у дверей придверников. Пробежали в столовую и сели за стол. Вышла царевна, догадалась, что не простые кобели да медведь. Приказала подать самые хорошие кушанья. Накормила медведя и кобелей, и она каждому привязала по галстучку. Только что успела последнему привязать, они выскочили из-за стола и убежали. Прибежали к Ивану, а Иван и говорит:

— А, царевна не забыла, кобелей да медведя приняла, значит, примут и меня. Пойду теперь я сам.

Соловей полетел впереди, кобели побежали по бокам, а медведь сзади пошел. Подошли они к царскому дворцу, царевна сразу увидела в окно у кобелей и у медведя свои галстуки. Приказала слугам принять Ивана. Когда заведен был Иван в палаты, она бросилась к ему на шею и стала целовать и говорить:

— Вот что, папенька, этот человек меня спас от змея, а не хромой конюх, хромой конюх зарезал его и мне был поднесен нож, чтобы я сказала, что он зарезал змея.

Привели хромого конюха и расспросили, как он зарезывал змея. Иван и говорит:

— Коли ты зарезал змея, дак иди, укажи царю, где лежат змеиные головы.

Ну вот и приезжают все к морю, а хромой конюх ходит и говорит:

— Туловище брошено в море, а головы под этим камнем!

А Иван и говорит:

— Дак вынь да покажи царю-то!

А хромой конюх не мог и воздуху подпустить под камень. Подходит Иван к камню, поднял его одной рукой, другой достал головы, показал царю, положил их обратно под камень и говорит конюху:

— Дак покажи снова!

Тогда царь видит, что от хромого конюха ничего не вышло, приказал сказнить его, а Ивана сразу же хотел повенчать на своей дочери.

— Вот что, государь, есть у меня в родне всего одна сестра, дак надо ей достать на свадьбу!

— А скажи, где она находится, я сейчас пошлю расписные кареты и конюхов, и сразу же достанем вашу сестру.

— Ну, как хотите, государь, а мне самому надо съездить и достать её!

И отправился за сестрой. Приходит к сестре, спускает её со столба, спускает и бочки, и видит, что ложка смолы не выпита и капля слёзы не выпущена, потому что она была напитана чертовым духом. Тогда и говорит он ей: