Алина Дымова - Инесса Заворотняя

— Да нет, вроде, — пожал он плечами, а потом виновато на меня посмотрел

— Да ладно, мы с ней к тому времени почти не общались, — делая вид, что мне все равно отмахнулась я. Хотя на самом деле было неприятно и обидно. Я поспешила сменить тему, — Так значит, это она из-за тебя тогда исчезла?

— Наверное. Там потом с этим делом Царя все закрутилось, я не смог с ней больше ви-деться, — делая глоток из бокала, ответил он почти равнодушно. Вот это самое "почти" его и выдало. Кажется, что-то серьезное у них там было.

— Совсем-совсем исчез? — с надеждой уточнила я. Димитрий лишь кивнул

— М-да, дела, — протянула я. В голове уже кружилось парочка планов по их примирению. Правда для начала надо бы узнать нужно ли им это примирение. И вообще что случилось с Димой? Где мой беззаботный и лохматый юморист в очках?!

— Чудодейственный чай, — торжественно проговорила я, внося в гостиную заварник и чашки. Димитрий улыбнулся и потянулся за чашкой, — А теперь вернемся в настоящее. Что у тебя случилось? — стоя над ним, спросила я

— Да все нормально, — несколько заторможено ответил он

— Нормально? Да ты ни разу меня чокнутой не назвал! Ни разу пошлой шуточки не пу-стил! Ты что болен? — постепенно возмущение полностью уступило место волнению

— Я здоров, — поднимая руки, воскликнул Димитрий почти испугано

— Тогда что с тобой?! — не унималась я, уперев руки в бока и по-прежнему нависая над ним

— Я так понимаю, не отстанешь? — мне показалось или он действительно спросил это с надеждой в голосе?

— Ты же знаешь, — легко согласилась я, усаживаясь на свое прежнее место

— Знаю, — со вздохом ответил он, — Да я и сам не знаю, что со мной, — проговорил Дима и опять замолчал. В этот раз я решила не давить на него. Итак вижу, что-то серьезное.

— Не знаю, может это кризис, — попытался пошутить он

— Тебе еще рано, — авторитетно заявила я

— М-да? — без особого энтузиазма, спросил Дима. Немного помолчав, он неожиданно для меня сказал, — Просто я понял, что меня даже похоронить некому

— Ого, какие мысли! — тихо воскликнула я, скрывая внутреннюю дрожь от этих его слов, — Если тебя это успокоит, то я тебя похороню. Заметь, совершенно бесплатно

— Спасибо, — шутка удалась. Дима улыбнулся. А что теперь делать? Интересно, с чего это его такие мысли посетили?

— А почему… ты о смерти вдруг думать начал? — немного труся, спросила я и налила се-бе и ему чай

— Я и не переставал, — пожал Дима плечами, — просто вдруг как-то осознал, что у меня ни-кого нет, — совершенно серьезно проговорил он и потянулся и к бокалу. Он что ко мне, дей-ствительно, напиться пришел? Кстати, а чего он вообще ко мне пришел?

— Не, ну наглец! Как тебе не стыдно вообще?! — нападение не только лучшая защита, но иногда и весьма действенная терапия

— Почему стыдно? — удивился Дима и даже про бокал забыл

— Сидит мне тут, чай мой чудодейственный распивает и при этом разглагольствует о том, какой он одинокий! Совесть твоя где?! — продолжала наседать я, стараясь не выйти из образа

— Какая совесть? — совершенно потерялся Димитрий

— Это такая сугубо индивидуальная вещь, у меня лично она весьма вредная и любит очень не кстати просыпаться, — доверительно сообщила я, специально уходя от серьезного тона

— А-а, это такая маленькая, тихенькая с противным голосом? — О! Кажется, терапия дей-ствует. Огонька в глазах не вижу, но мы уже шутим. Хороший признак!

— Да-да-да, — подхватила я, в тайне молясь, чтобы Дима вновь стал самим собой

— Только я так и не понял, причем здесь моя совесть? — совершенно невинным тоном спросил он. Я внимательно посмотрела на него. Что-то такое просящее мелькнуло в глазах Димы. Ладно, я скажу. Ладову же смогла сказать и ему скажу

— Потому что, придя в гости к другу, некрасиво говорить о том, что ты совершенно оди-нок, — серьезно сказала я. Дима улыбнулся, а я, наконец, увидела своего любимого вечно лох-матого очкарика, — Чай пей, остынет! — с улыбкой добавила я, отпивая из своей чашки

Прервал наш разговор звук открываемой двери. Я глянула на часы и ахнула

— Слушай, мы с тобой всю ночь тут просидели! Снегов вернулся

— Снегов? Так вы теперь вместе? — удивился Димитрий, — Эх, опоздал я!

— Дурак! — ласково сказала я, и тут в дверях появился Витя. М-да, картина маслом. Вид у него был не очень добрый.

— И? — вот что это такое? Произнес все лишь один звук, а такое ощущение как будто на допросе с пристрастием побывала! Обещал ведь на мне эти свои штучки с голосом не приме-нять!

— Привет! А мы вот тут развлекаемся, — решил пошутить Дима. Мне резко захотелось его придушить и судя по взгляду Вити, не мне одной

— Хорошо веселитесь? — уже другим "страшным" тоном спросил Витя с каменным ли-цом. Не знаю, правда, как у нормально человека может быть каменное лицо, но у Вити оно было именно такое!

— Да не жалуюсь. Ты же знаешь, какая Алина у нас мастерица! — опять сострил Димит-рий. Он что совсем голову потерял так шутить? Или он специально Витю дразнит?

— Мастерица говоришь? — почти просвистел Снегов и сделал шаг в комнату, лицо у него по-прежнему было каменное.

— Снегов, остынь, — совершенно другим, серьезным тоном вдруг сказал Димитрий и встал со своего кресла. Я оставалась сидеть, стараясь не так сильно вжиматься в кресло, и эти двое казались мне такими исполинами, что даже становилось страшно

— Да это вам тут жарко, а не мне, — проговорил Витя. Не поняла, это что за намеки такие?! От возмущения я вскочила на ноги и даже уже открыла рот, но Дима меня опередил

— Ты что, Снегов?! От ревности совсем ополоумел?! Да чо… Алина мне как сестра! — воскликнул он и, покосившись на меня, добавил, — Старшая

— Сестра? — переспросил Витя, прищурившись. Мне же отчаянно хотелось стукнуть Ди-митрия чем-нибудь тяжелым. За "старшую" отдельно. Я, между прочим, почти на пять лет его младше!

— Представь себе, — немного ядовито ответил Дима. Снегов посмотрел на меня, потом опять на Димитрия, тот откровенно ухмылялся. В этот момент что-то дрогнуло у Вити на ли-це. На секунду я испугалась, что он сейчас набросится на Димитрия, но вместо этого он толь-ко скептично проговорил

— Ну-ну, — и вышел из комнаты.

— М-даа, тяжелый случай, — качая головой, протянул Димитрий. Я подошла ближе и от всей души дала ему подзатыльник

— За что? — тут же завопил он

— За "старшую", братец! — копируя его едкую улыбку, ответила я.

Когда я, вытолкав Димитрия из квартиры, зашла в спальню, я застала Витю за складыва-нием вещей