Иди и не греши. Сборник (СИ) - Винниченко Игорь Александрович

— Вы хотели получить объяснения?

— Разумеется! В условиях нашего соглашения не предусматривались никакие экстремальные ситуации. Я хотела немедленно возвращаться в Москву.

— И вы не нашли его?

— В том-то и дело, что нашла.

— Убитого?

— Живого! Случайно встретила его в скверике, недалеко от почтового отделения. Кажется, он беседовал с каким-то человеком, но когда заметил меня, то поспешил мне навстречу.

— Он вам что-то объяснил? Про Валерию?

— Он сказал, что это глупейшее недоразумение. Умолял меня поскорее успокоиться и утверждал, что в нашем плане ничего не изменилось.

— И что было потом?

— Просил меня подождать его на лавочке в скверике, ему предстоял какой-то серьезный разговор. Он сказал, что все идет по плану и беспокоиться нечего.

— И вы успокоились?

— Во всяком случае, сделала вид. Я присела на лавочку в скверике, стала ждать. Я видела, как Серж ходил вокруг памятника, дожидаясь кого-то, но потом ко мне подсел какой-то местный хам…

— Кто?

— Какой-то развязный молодой человек. Он стал со мной знакомиться, и мне пришлось подняться и уйти. Когда я снова посмотрела в сторону памятника, Сержа там уже не было.

— Понятно, — кивнул Дима.

— Я отделалась от своего воздыхателя…

— Каким образом?

— Пригрозила ему полицией…

— Полицией? И он испугался?

— Во всяком случае оставил меня. Я вернулась на лавочку и стала ждать. Потом ко мне подбежал какой-то местный гаврош и сказал, что меня зовут за магазин.

— Вы его запомнили?

— Не уверена, может быть, я его узнаю. Я пошла туда, за магазин…

— Что вы подумали при этом?

— Я решила, что дело подошло к решающему моменту и там понадобилось мое участие. Я представить не могла…

— Вы сразу его увидели?

Она судорожно вздохнула и кивнула головой.

— У него ноги торчали из-за ящиков, — сказала она, всхлипнув. — Я сама там чуть в обморок не свалилась, не помню, как выбралась оттуда.

— А что потом?

— Даже не помню… Кажется, со мной была истерика, и, эта добрая женщина привела меня сюда.

— Почему вы не вернулись в гостиницу?

— Я не смогла, — произнесла она дрожащим голосом. — Вы же должны меня понять, Дима, мне всюду мерещились убийцы.

— Ничего, — сказал Дима. — Успокойтесь. Сейчас мы вместе с вами пойдем в гостиницу, и никто вас не тронет.

— Я хочу поскорее вернуться в Москву.

— Я понимаю, — сказал Дима. — Но и вы должны понять, что здесь совершено преступление, а вы являетесь важным свидетелем.

— Боже, что я могу им рассказать?

— Например, зачем вы сюда приехали?

Она раздраженно качнула головой.

— Вы же прекрасно все знаете.

— Я только догадываюсь, — поправил ее Дима. — Он сам нашел вас в Париже? Или это ваша инициатива?

— Нет, это его инициатива, — вздохнула Натали. — Я сама не до конца поняла, как он хочет меня использовать. Но он посулил мне хорошие деньги.

— Значит, вы знаете, о чем речь?

— Конечно. Коллекция монет моего прадеда. В Париже мы оформили все документы, чтобы заявить свои права на эти монеты. Но, насколько я понимаю, это все равно было очень сомнительно, не так ли?

— Нынче мы проживаем в чрезвычайно мутной водице, — вздохнув, сказал Дима. — Сейчас нет никаких законов, так что все может пройти, если знать, как.

— Значит, я еще сохраняю свои права? — спросила она с интересом.

— Возможно, — сказал Дима, покосившись на нее. — Вероятно, эти гангстеры тоже захотят вас использовать.

— Нет! — воскликнула Натали. — Ни за что!.. Я не собираюсь с ними сотрудничать!..

— А зачем, по-вашему, они устроили эту демонстрацию?

— Какую демонстрацию?

— Зачем они позвали вас полюбоваться на труп Сергея Захаровича? Это ведь прямое психологическое давление.

У Натали стала мелко дрожать губа, и Дима поспешил ее успокоить:

— Но вы можете не волноваться. В наших краях беспредел не набрал тех оборотов, что в столицах, и в условиях села бандиты будут легко выявлены. Но в милицию вам явиться надо.

Она кивнула головой.

— Да, я понимаю. Эта гостиница, она охраняется?

— Рядом с вами будет находиться следователь прокуратуры, — улыбнулся Дима. — Молодой Рэмбо, жаждущий подвигов. Вы можете на него положиться.

Она слабо улыбнулась.

— Расскажите, что произошло в поезде? — спросил Дима.

Она пожала плечами.

— Я ведь не слишком вникала в ситуацию. Знаю, что Лера пришла взволнованная, и, чтобы дать им поговорить, я вышла в коридор. Потом Серж предложил сойти с поезда и продолжить путешествие на машине.

— Он никак это не объяснил?

— Он объяснил это прекрасными пейзажами, — сказала Натали. — Какие могут быть пейзажи в ноябре? Но я не стала спорить.

— Как предполагалось действовать здесь? — спросил Дима. — Что вы знаете о том, с кем контачил Сергей Захарович, у кого находится коллекция?

Некоторое время она размышляла.

— Он не посвящал меня в подробности, — сказала она задумчиво. — Из того, что он говорил, я поняла, что коллекция находится у какого-то человека из монастыря. Когда я удивилась тому, что монах торгует монетами, он рассмеялся и ответил, что монахи тоже жить хотят.

— Значит, это монах?

Натали помолчала.

— Я не уверена. Был случай, когда я высказалась в том духе, что только плохой монах может участвовать в таком деле, и он ответил, что в монастыре живут не одни только монахи. Я даже грешным делом подумала на вас, Дима…

Она улыбнулась.

— Спасибо, я тронут, — кивнул Дима.

— Не обижайтесь, — попросила она ласково. — Теперь я думаю, что из вас получится исключительно ортодоксальный монах.

Дима кивнул и стал подниматься.

— Так что, — спросил он. — Пойдемте?

Натали тоже поднялась.

— Я еще боюсь, — призналась она. — Можно, я буду держать вас под руку?

— Можно, — сказал Дима. — Пока из меня не получился исключительно ортодоксальный монах, это не возбраняется. Вы ничего не оставили?

Они вышли во двор, и Натали тепло поблагодарила приютившую ее женщину. Она хотела заплатить ей, но Дима дал ей понять, что в этих местах так не принято. Сошлись на том, что Натали оставила хозяйке в подарок свой кулон с изображением зодиакального знака Льва.

— Чего мне с ним делать-то? — тихо поинтересовалась хозяйка у Димы.

— Прими с благодарностью, — ответил Дима также тихо, — а потом спрячь подальше.

Хозяйка так и сделала, доставив тем много радости Натали.

Когда они шли по селу и Натали крепко держалась за руку Димы, вздрагивая от резких звуков, Дима невольно замечал, что некоторые прихожане монастыря, знавшие библиотекаря и учителя, посматривали на них озадаченно. Дима смиренно сокрушался, но разговор с перепуганной Натали поддерживал вполне беззаботным тоном. Когда проходили мимо памятника в центре, Натали указала Диме на лавочку.

— Я вон там сидела.

Дима кивнул и подумал о том, что через некоторое время ему тоже придется здесь сидеть и ждать человека, связанного с этими убийствами.

На пороге гостиницы они натолкнулись на следователя Женю Дружинина, и тот воскликнул:

— Никитский! Я вас с самого утра ищу, знаете ли… Пойдемте, подпишите показания.

— Дружище, — сказал ему Дима. — Вам следовало бы проявить такт и почтение в присутствии иностранных граждан. Позвольте мне представить вам нашу гостью из Франции Натали Мишене.

У стажера рот раскрылся от удивления.

— Это… вы? А мы вас по всему селу ищем!..

— Плохо ищете, — усмехнулась Натали. — С кем имею часть?

Женя вытянулся, разве что каблуками не щелкнул.

— Стажер районной прокуратуры Евгений Дружинин.

Натали улыбнулась ему и протянула руку. Женя пожал ее, потом подумал, наклонился и поцеловал. Натали рассмеялась.

— Какая прелесть!..

— Имейте в виду, Женя, — сказал Дима наставительно. — Натали была подвергнута психологическому давлению со стороны преступников и потому находится в стрессовом состоянии. Она надеется, что вы сможете организовать для нее охрану.