План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

— А? — удивлённо поднял бровь древний.

— Я тебе сейчас такое расскажу, — сообщил, улыбаясь во всю ширь рожи, и сбросил мыслеобраз, чем мы тут с Дланью последнее время занимались, а особенно способы планирования.

Сегодня у поддельного рикса тяжёлый день. Приходиться много думать, а главное как эти думы в кучу собрать? Осознав мыслеобраз с понятием плана номер ноль он кивнул:

— Архераил, у меня действительно был свой план, но потом он стал, как ты говоришь, номер ноль. Я сам изучил науку предсказаний. Надоело общаться с полусумасшедшим жульём и выжившими из ума. Настоящие предсказатели очень редко могут сделать что-то по просьбе и стараются не появляться на виду. Опасно быть тем, кто видит будущее, особенно будущее тех, кто силён. Нужны веские причины, чтобы сделать настоящее предсказание, при этом самому не попасть в проблемы. Моё так и звучало почти дословно, что появится герой, обладавший могуществом, которого нет, ни в Вечности, ни в Единстве. Вот именно так, обладавший, не сейчас, а давно. Он придёт и вернёт мне дочь. А для этого я должен собрать армию.

— А какие-то другие варианты? — спросил у древнего на всякий случай.

Я отлично помню историю Крыса и чем заканчиваются настоящие предсказания. Арандесу тогда влетело по полной за своё видение будущего, ещё и неизвестно, успела ли крыса его спасти? На момент смерти Длани он был жив, но даже так, за хорошее предсказание он сильно пострадал. Видя мои раздумья, древний засмеялся:

— Какие варианты? Ты хоть представляешь силу твари которая ворует детей? А где твоё могущество, которого нет даже у Вечности? Как я это должен увидеть? Когда ты им обладал? Почему я не знаю о великом и древнем воине? На тебе не написано. Ты каким-то образом уничтожил малую сферу червей, но может ли так повезти хоть кому-то? Между прочим, в мои руны для великих героев попались сразу двое.

— А кто второй? — изумился я.

В ответ картинно вздохнули, а Длань хихикнула. Я заткнулся. Согласен, туплю. А потом решил спросить.

— А как связан великий герой и толпа в гробах?

— Никак. Поэтому я решил, что больше ничего делать не стану, не буду придумывать и строить планы, а вот как получится, так и получится. Если бы это предсказание делал кто-то другой, то мой гнев на его глупость не знал бы границ, но это сделал я.

Теперь уже задумался скромный капитан малого тральщика. Оказывается, это не мой план номер ноль, а его. А ещё на огромном просторе Единства встретились те, кто таким образом планирует, а время планирования- миллионы лет. План номер ноль на миллион лет. Вот кто настоящий стратег.

— Да ладно, — сказал я и сбросил мыслеобраз, как вытащил дочку Маханта из лап чудовища.

Кел замер. И ещё один, когда вытаскивал девочку рикса народа Разлома.

— Я тебе отдам все свои руны, и моей платой будет клятва тебе, — спокойно и безэмоционально заговорил древний.

— Нет-нет, это точно не надо, — а про себя подумал, что не имею желания получить сумасшедшего, который будет за мной таскаться и полностью уверен, что он причиняет мне помощь.

А потом я отказывался. Не от похода в морозный замок страшной твари, закрытый убивающим барьером, а от ценного имущества. Победоносный прямо впихивал руны, вплоть до небесной, готов был залить мне звёздной крови так, что кинги будут ниц падать, но я не брал. Древнее творение червей, ворующее любимых детей, на мой взгляд, могло противопоставить равного противника любой силе. Нет никакой разницы, на сколько ты будешь силён, главное, что ты станешь делать.

Между прочим, рун в коллекции прибавилось. Помимо моего набора, у меня появился подлый ледяной мост, который постоянно хотел платы и змеюка с клинками. Они привязались к душе, и теперь будут со мной всегда. Единственно, от чего не смог отвертеться, так это древний мне перекинул пяток больших звёзд, мотивировав это тем, что я не смогу даже корзинку удовольствий вытащить и пожрать нормально. Тут я согласен, с полным нулём звёздной крови ходить не обязательно. Всё остальное, к сожалению, включая небесного Ястреба, осталось где-то там, и мой рунный набор состоял только из текущей коллекции, и новой добавки.

Вскоре мы были у барьера убивающего всех, кроме червей, теневых хищников и капитана малого тральщика. Завернулся потеплее в громоздкую накидку из шкур и шагнул в ледяную жуть.

— Архераильчик! — визжа от восторга, ко мне бросилась очень молодая, симпатичная и совсем не обременённая одеждой девчонка.

В этот раз, возможно специально для меня, прихватили тело девушки из народа воды. Склизкая, Нимфея и остальные представительницы рыбьего племени очень мало внимания уделяли одежде, используя минимальный набор чисто функциональных предметов, или сразу кутаясь в шубу на голое тело, когда было ну очень-очень холодно. Поэтому несколько броских украшений и скромная тряпочка сейчас завершала набор одежды. Но в этот раз было и отличие. Она была из глубоководных, с хвостом.

На меня смотрели восторженно и радостно, обняли и тихо спросили:

— Ты герой?

— Нет, я не герой, — прошептал я, принимая обнимашки.

— Ты умрёшь, — томно и с придыханием прошептали мне на ухо, так, как будто уже раздели и повалили.

— Я знаю, — так же тихо шепнул я в ответ.

От меня слегка отстранились, внимательно рассматривая некоторое время:

— Может, ты всё-таки герой? — удивилась тварь, притворяющейся молодой девушкой из народа воды.

— Нет, я точно не герой. Я телохранитель и пришёл только за своей девочкой.

Она ловко выскользнула из моих рук, отбежала, рассмеялась, звонко и чисто. Весело крикнула:

— Тогда посмотри, жива ли она.

Дочку Победоносного увидел сразу. Девчушка в странной одежде висела посреди комнаты, как будто лежала на кровати, но её тело зависло на высоте в метр, а одежда просто свисала. Вокруг были остатки тел, но не тлен, а скорее ископаемые окаменелости, как вполне нормального размера, так и совсем маленьких, и всё это угадывалось контурами. Они у мерли так давно, что не берусь предположить сколько тысяч, а может миллионов лет прошло.

— Жива? Не ранена? — традиционно уточнило древнее чудовище, притворяющееся рыбой.

— Нет. Не ранена, — ответил я на ставший привычным ритуальный набор вопросов.

Она подошла, широко и радушно улыбнулась, обняла меня за шею, и слегка выгнувшись, сместила центр тяжести назад, практически повиснув у меня на плечах, сказала:

— Ты умрешь.