Стихийный сон - Кристина Юраш

Я терпеливо слушала все, а потом, к концу монолога, когда прозвучало: «Вы все записали?», я ответила, что теперь все это сканируйте, скидывайте мне на почту, подписывайтесь и ждите моего звонка...

Триллер «Звонок» продолжался. Позвонил какой-то Димин хмырь, сообщая, что сегодня на двенадцать он приедет за проектом. Директор вчера сообщил, что все готово. Так что ждите!

Я решила набраться смелости и набрать номер Карлсона.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался демон простуды и гриппа инфернальным голосом. Если обычных демонов вызывают при помощи круга и свечей, то для вызова этого достаточно промочить ноги, посидеть на сквозняке и быть обкашлянным в автобусе.- Вы спите?

Директор тревожно молчал, а я поняла, что таким голосом будить человека нельзя.

- Можно я сегодня не приду? Я заболела, - с надеждой поинтересовался демон вполне себе демоническим голосом. В горле запершило, и я прокашлялась, как биологическое оружие массового поражения.

- Так, стоп! Ты хочешь отпроситься? А работу за тебя кто делать будет? Этот придурок уволился. Конечно! Руки из задницы, так что же в сфере проектирования работать? И эта красавица мне вчера позвонила, сказала, что уходит. Постоянно клиенты на нее жаловались! Сидит себе, чаи гоняет, а потом отпрашивается, мол, детей из садика забрать надо! Офигеть работничек! Ты со мной согласна? Так что не ерунди. Выпила этот... как его... Посмотри в интернете и вперед. Там уже клиенты пришли! Распечатай им и отдай проекты. По поводу денег позвони мне, я скажу, сколько они должны! - заявил Карлсон. - А еще размести объявление. Напиши что-то типа: «Требует проектировщик. Знание автокада, нанокада и так далее... Зарплата от ... хм... Напиши от пятидесяти тысяч и выше!». Я после обеда приеду, и мы поговорим по поводу сайта.

Плохо говорить об уволившихся - признак любого директора Я упала на кровать, глядя в потолок. От пятидесяти? Двадцать четыре! В лучшие времена... «Требуется бессмертный, бессменный сотрудник - мазохист, любитель постапокалиптических интерьеров, для работы в неотапливаемом офисе. Зарплата звиздюлями. Больничные, соцпакет и декретные есть. Но не у нас!». И так почти везде! А все почему?

Потому, что с нормальных вакансий люди уходят только в случае переезда и вперед ногами. Нормальные вакансии не висят месяцами, намекая на то, что «Кузница Кадров» всегда рада новым рекрутам.

Звонки продолжались до бесконечности, а я лежала трупом и понимала, что до работы сегодня не доеду. Часы показывали девять. Я собралась с силами, встала с кровати, доползла до аптечки, закинулась таблеткой, запив ее теплым почти не сладким чаем. Еще немного, еще чуть-чуть полежу. Если Карлсон уволит меня, придется искать новую работу... Утешало то, что во сне диагнозы мне ставят заочно, потчуя «оскорбинками» и «звиздюлином», предназначенным исключительно для морального применения.

Одиннадцать. Я доползла до кровати, понимая, что в нынешнем положении единственное место, куда я могу пойти - только в туалет. По стеночке.

Ничего, пережили один грипп, переживем и этот. По подоконнику забарабанил дождь. В такие моменты, я всегда думаю о том, как было бы здорово, если бы рядом была мамочка, мысленно представляю, как она садится на уголок кровати, гладит меня по голове. А я ловлю ее руку и прошу не уходить...

Побыть еще немного... Я даже пытаюсь вспомнить ее улыбку, ее запах, ее глаза. У нас с ней разный цвет глаз. У мамы - карие, у меня - серые. У мамы глазки, как у лисички. Она сама похожа на красивую рыжую лисичку. Я даже пошарила рукой по одеялу... На секунду мне показалось, что поверх одеяла действительно лежит теплая мамина рука.

В дверь позвонили. Глухая трель, похожая на стрекот огромного жирного сверчка, вырвала меня из мутной полуяви. Я завернулась в одеяло и прокашлялась, в надежде, что Свидетелей Чего-то Там сдует моим кашлем. Точно они! Слышу, как позвонили соседям. На площадке кто-то разговаривает... В душе теплилась надежда, что исповедоваться пока рано.

Через пять минут позвонили снова. Опять? Люди, запомните, наконец! У меня нет перфоратора! Не было, и нет! И ключом на двенадцать я не обзавелась! У меня нет лишних бутылей для помидор, помидор для бутылей, «толкушки» для картошки, картошки для «толкушки», соли, спичек, яиц для готовки, яиц, которые готовы посмотреть, как работает выключатель, проверяют напряжение в сети и помогают повесить карниз. Опять звонок. Кто-то зажал кнопку и держал ее так, словно она намазана суперклеем. Да мне в последний раз так звонили, когда у меня трубу прорвало. Ладно, ползу- ползу... Где мои тапки? Да чтоб вас всех!

Встав, накинув халат и опираясь на стенку, я поползла делать незваным гостям предложение, от которого сложно отказаться. В процарапанном глазке я увидела высокий мутный силуэт в черном капюшоне, стоящий на лестничной клетке.

- Кто там? - прокашлялась я, обреченно понимая, что мне досталась вежливая, но настойчивая смерть. Наверняка она еще и ножки вытрет перед замерами!

- Смерть твоя пришла, - заметила смерть мужским голосом, снимая капюшон. - Рыжик. Давай, открывай.

Я сглотнула, отшатнулась от двери, тряся головой и щипая себя за руку. Снова встав на цыпочки, я припала к глазку. Секунда, две, три... Через мгновение мой взгляд упал на грязный половик, обшарпанные ботинки, сваленные на тумбочку старые газеты. Караул!

- Одну минуту, - прокашлялась я, беря себя в руки в ежовых рукавицах. Это капец! Караул! Веник! Совок! Где? Так... Газеты в мусор... Веник-веник-веник.... Ботинки куда задвинуть? А если в пакет и в шкаф? А вдруг он в шкаф полезет? Кровать расправлена! Простыня сбилась! На столе крошки! Черт, крошки теперь на полу! Раковину помыть! Срочно! А то подумает, что я - засранка!