Дамочка с фантазией - Елена Арсеньева

Она открывает дверь в баню – и в эту секунду что-то грохочет неподалеку, да так, что я невольно пригибаюсь, потом вижу, как из косяка двери брызнули щепки.

Валентина громко визжит. Я не успеваю ничего сообразить – все существо мое действует быстрее мозга. Я отвыкла не только ужасаться по поводу и без повода, но и тратить время на пустые размышления. Я могу только действовать.

Поэтому с силой вталкиваю Валентину в дверь, влетаю следом – и захлопываю ее за собой с такой силой, что банька отчетливо содрогается.

Окидываю взглядом предбанник и бью по выключателю. Становится темно, и я вижу, как мечется снежная пелена за окошком.

Окно! Оно невелико, однако вполне достаточно для того, чтобы в него мог просунуться человек и решетить пулями все вокруг.

Я не думаю над тем, кто этот человек. Я думаю только о нашем спасении.

Скорей задвинуть щеколду на входной двери. Подтащить к ней стол, лавку. Распахнуть дверь в мыльню, втолкнуть туда Валентину, влететь самой. Через секунду я выскакиваю обратно, хватаю со стола стопу полотенец – и захлопываю за собой дверь. Здесь нет засова, поэтому я проталкиваю в дверную ручку палку старой, растрепанной щетки, предназначенной для сбора мусора с полу. Мне чудится или там, в предбаннике, зазвенело разбитое стекло? Возвращаться проверять я не собираюсь.

Валентина смотрит на меня огромными карими глазами.

– За-зачем по-пол-полотенца? – выстукивает она дробь зубами.

Я не отвечаю: просто оборачиваю одно вокруг себя, а второе, поменьше, накручиваю на голову в виде тюрбана. И в этом подобии одежды мгновенно начинаю чувствовать себя гораздо лучше и даже защищенней.

Видимо, Валентина понимает это и тоже, так сказать, одевается.

– Кто это? Что это было?

Так, ее зубы перестали стучать. Уже хорошо. И глазищи вроде бы уже не такие ошалелые. Наверное, у нее тоже выработался определенный иммунитет к приключениям.

– Стреляли, – лаконично объясняю я, с трудом подавив судорожную улыбку: это точное слово сейчас кажется набившей оскомину цитатой.

– Кто? Почему?!

– Не знаю. Какая разница?! Гораздо важнее другое: сможет ли он открыть вот эту дверь? Давай-ка на всякий случай подопрем ее лавкой. Теперь окошко надо как-то забаррикадировать.

С этим сложнее, гораздо сложнее. Закрывать окно нам просто нечем. То есть имеются в наличии шайки и один табурет, однако каким образом его присобачить к окну – этого не можем придумать ни я, ни Валентина.

– Давай посидим в парилке, – предлагает она наконец.

– Мы в парилке уже через пять минут сваримся всмятку, – вздыхаю я.

Подумав, решаем открыть дверь в парилку, чтобы она перегородила окно, и сидеть на пороге. И тепло, и не жарко, и мы защищены.

По закону жанра сейчас самое время бы проникнуться озарениями и делать логические умозаключения на всем известном мне «материале». Окажись мы персонажами какого-нибудь детектива, да хотя бы одного из моих, мы бы сейчас начали размышлять о том, каким образом Алеша Хромов мог знать о дарзине (а может быть, и о Дарзиной!) и кем, а также почему он был убит, не связано ли это убийство с его знанием. Я бы наконец спросила Валентину, как Лариса Дарзина могла узнать о том злополучном очечнике. В конце концов мы чудесно разгадали бы под воздействием стресса все загадки, которые нам за истекшие двое суток загадала судьба…

Но мы не персонажи романа. Мы две живые и изрядно перетрусившие женщины. У нас уже прошел первый шок, под влиянием которого они действовали на чистом инстинкте, а на смену пришло осознание ситуации. И ничего хорошего в этом осознании нет…

– Интересно, баба Паша жива? – насморочным, полным слез голосом спрашивает Валентина.

– Будем надеяться. Так или иначе помощи нам ждать неоткуда. Что она может одна против оружия?

– Почему неоткуда?! – вскидывается Валентина. – Должен приехать мой муж.

Не припомню, чтобы я смотрела на какого-то человека с таким изумлением, с каким таращусь сейчас на Валентину.

– А он откуда возьмется?

– Да я Вальке позвонила и велела сюда приехать.

– Когда?!

– Ну, ты занята была, – туманно отвечает Валентина.

Понятно. Пока я возилась с долоховскими файлами, она звонила мужу.

– У него есть оружие?

– Нет. Ну ничего, это не страшно. У Долохова есть.

Новый ба-бах по моей усталой головушке!

– А он откуда тут возьмется? Ты ему тоже позвонила, что ли?

– Нет, Валька его обязательно привезет.

– Вряд ли. Насколько мне известно, у Долохова сегодня должна быть очень важная встреча. В девять вечера. Причем со мной. И он не приедет, пока я не позвоню и не отменю ее. А наши мобильники, увы, остались в доме.

Я прекрасно понимаю, что раскрываю свою роковую тайну. Но, ей-богу, все эти страсти-мордасти кажутся сейчас совершенно неважными!

– Долохов обязательно приедет, – говорит Валентина, которая почему-то совершенно не удивлена моими словами. – Штука в том, что я сказала Валентину, что ты со мной. И Долохов примчится как на пожар, чтобы встретиться с тобой, можешь не сомневаться. Его файлы в твоем ноутбуке, да?

Да, рановато я зареклась изумляться… Интересно, что еще в этом плане день текущий мне готовит?

– Так ты знаешь?..

– Конечно. А ты?

– И я. Твой муж вчера был со мной в одном купе.

– Я в курсе. А как ты в Нижний попала так быстро?

– На самолете.

– Господи, да кто же сейчас самолетами летает! – в ужасе восклицает Валентина. – Это же безумно дорого!

– Да ладно, я вчера гонорар получила.

– Слушай, а почему ты так бегаешь от Долохова, а? Он ведь тебе жизнь спас, – говорит не без обиды Валентина.

Полное впечатление, что мы сидим и сплетничаем на какой-нибудь мирной завалинке, а не в осаде, не под возможным обстрелом, не ведая, выберемся отсюда живыми или нет.

– Ну откуда мне это было знать, сама подумай! – оправдываюсь я. – С тех пор, как я проснулась рядом с убитым Пластовым, весь мир будто с ума сошел. Я никому не верила, понимаешь? Обратилась за помощью к тому грязному железнодорожнику, а он меня выкинул из вагона…

– Почему он грязный? – удивилась Валентина.

– Сама не знаю. Такое создалось впечатление из-за его щетины. Как будто лицо сапожной ваксой намазано, честное слово.

– Ты теперь отдашь файлы Долохову?

– Конечно. Зачем они мне? Хотя… хотя я просто жажду узнать разгадку всего этого бреда, который на меня обрушился.

– На нас на всех, – уточняет Валентина. – А какое алиби ты хотела получить от Долохова?

– Не знаю, – пожимаю я плечами. – Какое-нибудь. Например, скажет, что мы где-нибудь были с ним вме-сте…

Внезапно раздается звон разбитого стекла.

Мы с Валентиной разом перекатываемся в парную и тащим на себя дверь. Это только казалось, что она закрывалась плотно! На самом деле нам никак не удается притянуть ее к косяку. Дергаем ее по очереди, вместе – бессмысленно.