Темное обольщение - Бренда Джойс

– Я должна вернуться в зал и рассказать правду, – заявила она. – Я не хочу, чтобы Малкольм понес наказание за преступление, которого не совершал. Или даже Ройс, если на то пошло!

– Это его долг как мужчины по отношению к женщине, – хмуро возразил ей Эйдан. – В любом случае сожалеть о чем-то уже поздно.

– При желании они могут совершить прыжок сквозь время, – неожиданно произнесла Клэр. – Если им будет грозить опасность, это поможет им спастись!

– Если они совершат прыжок, то тем самым поставят себя вне закона и никогда не смогут вернуться в это время.

И тут в голову Клэр пришла другая мысль.

– Тогда давай мы с тобой вернемся назад в Оу, до того, как Малкольм покинул замок. Ведь теперь нам известно, что произошло, и мы сможем уговорить его, чтобы он оставил Сибиллу в покое.

Но Эйдан отрицательно покачал головой:

– Так тоже нельзя. Магистр не может вернуться в прошлое и изменить его по своей прихоти.

– Ах вот оно что! Теперь ты, оказывается, играешь по правилам! – раздраженно воскликнула Клэр.

В ответ Эйдан пристально посмотрел на нее.

– Никакой Бог не допустит, чтобы кто-то своевольно нарушал Кодекс.

У Клэр не нашлось, что ему возразить.

– И что теперь нам делать?

– Я сделаю то, что должен сделать, Клэр. Тебе же ничего делать не надо. Сейчас ты под моей опекой – до тех пор, пока Малкольма не освободят. Более того, сейчас я увезу тебя подальше от двора, потому что здесь тебе больше делать нечего.

– Но ведь здесь Малкольм! Он в темнице, и его ждет кара за преступление, которое совершила я. Без него я отсюда не сделаю ни шагу! – упрямо возразила Клэр, и не покривила душой.

Эйдан смерил ее пристальным взглядом.

– Пойми, Эйдан, мне ничего другого не остается. – Клэр решила прибегнуть к маленьким женским хитростям, а именно расплакаться. Правда, слезы эти были совершенно искренние, потому что она не на шутку опасалась за жизнь Малкольма. – Я люблю его и не оставлю в беде. Как и он не оставил меня.

Услышав такие слова, Эйдан смягчился.

– Можешь не объяснять, сам вижу, что ты глубоко его любишь. Но я не думаю, что в темнице его продержат долго. За твой поступок он заплатит высокую цену – деньгами и землями. Что ж, ты меня уговорила. До тех пор, пока его не выпустят, мы попытаемся найти для себя крышу над головой, – произнес Эйдан, но тотчас серьезно добавил: – Только не пытайся ничего предпринять. Иначе будет еще хуже.

– Я согласна, – кивнула Клэр.

– И чтобы во всем слушалась меня, – подвел итог Эйдан.

И хотя Клэр плохо понимала, что он хочет этим сказать, она кивнула вновь:

– Хорошо.

И в этот момент она увидела Морэя – тот смотрел в их сторону, стоя на лестнице, что вела в главный зал. Разделяй и властвуй, подумала про себя Клэр, чувствуя, как внутри ее ужас вновь затянул свой тугой узел.

Малкольм напрягся. Клэр искала его, она полна отчаяния и страха. Он внутренним зрением видел, как она бежит по коридорам дворца, не зная, куда те приведут ее, и ему тотчас стало за нее страшно. Не может быть, чтобы она искала его, ведь он королевский пленник. Ей небезопасно отправляться на его поиски. Ей вообще небезопасно оставаться сейчас во дворце.

Малкольм, где ты?

Он лежал на тонкой подстилке на каменном полу темницы. Услышав ее голос, он тотчас сел.

Клэр, сюда нельзя. Иди туда, откуда пришла.

Но она не ответила ему, и он понял, что она его не услышала. А не услышала потому, что ей было страшно за него. Вскоре до него донесся ее новый зов.

Малкольм, помоги мне тебя найти!

Здесь стража. Возвращайся в свою комнату, – приказал он ей, хотя точно знал, что она его ослушается, ибо не слушалась никогда, и ему сделалось за нее страшно. Он ощущал всю силу ее отчаяния, мысленным взором видел, что она заблудилась в лабиринте коридоров дворца. Однако ее присутствие он продолжал чувствовать. Причем все ближе и ближе. А затем до него донесся ее крик, и он увидел, что она стоит в темном зале. Лицом к лицу с Морэем.

В предвкушении того, что сейчас последует, демон расплылся в омерзительной улыбке.

Нет!

Клэр побежала. Малкольм мысленно нашептывал ей: быстрее, быстрее.

Клэр вскрикнула вновь, причем так громко, что ее крик наверняка был слышен по ту сторону двери темницы, как, впрочем, и хохот Морэя. Вне себя от ярости, Малкольм принялся молотить кулаками в двери темницы. Нет, он должен как-то помочь ей спастись от Морэя. Он понимал, силы Клэр на исходе. Она рыдала на бегу, но ноги постепенно переставали слушаться ее. Тогда он схватился за ручку двери и попытался сорвать ее с петель. Однако прежде, чем он успел это сделать, дверь распахнулась, и на пороге выросла Клэр. Еще никогда в жизни он не чувствовал себя таким счастливым.

Клэр вскрикнула от радости, довольная, что видит его живым. Бросившись ему на шею, она прижалась к нему. Малкольм сжал ее в объятиях, не зная, сумеет ли потом ее отпустить, и благодарил Древних за то, что те сохранили ей жизнь. А еще через несколько мгновений его забота сменилась желанием. Его охватил жар, причем огнем были охвачены не только чресла, но и грудь. Клэр улыбнулась ему, и в ее зеленых глазах блеснули слезы.

– Тебе не следовало приходить ко мне, – произнес он, заглядывая ей в глаза. Он был не в силах дождаться того мгновения, когда сможет поцеловать ее, и каждая клеточка его тела буквально клокотала огнем. Боже, он возьмет эту женщину прямо сейчас, он не может удержаться от этого.

Он нашел ее рот, сначала нежно, потому что знал, что она любит медленное, упоительное начало. Но все же он был мужчиной и потому, не в силах больше терпеть пожиравший его огонь, прижал Клэр к стене и раздвинул ей ноги. Он больше не мог ждать. Толкнув ее вниз, на свое убогое тюремное ложе, подмял ее под себя.

Ее одежда куда-то исчезла, как, впрочем, и его собственная. Поцелуй его сделался глубже и настойчивее, и, хотя терпение было подобно пытке, он медленно вошел в нее. По телу его тотчас пробежала судорога. Он отчаянно пытался совладать с собой. Боже, как упоительна была ее влажная горячая плоть! Клэр вскрикнула от удовольствия, вскрикнул и он. Еще мгновение, и он достигнет высшей точки, достигнет одновременно с ней. Он приподнял ей голову, чтобы улыбнуться ей, и на мгновение оторвал губы от ее губ.

Я люблю тебя, красавица.

Ее глаза были широко раскрыты. В следующее мгновение она зарылась лицом ему в шею, а с губ ее сорвался крик – она достигла своего пика. А вслед за ней пика наслаждения достиг и он. Но уже в следующий миг оба услышали, как о каменную стену грохнула дверь. Малкольм тотчас встрепенулся и понял: Клэр, ее ласки – все это ему только пригрезилось. Но каким реальным казался ему этот сон, он был готов поклясться, что всего лишь мгновение назад он сжимал в своих объятиях Клэр. Сейчас же он лежал на циновке лицом вниз, а поскольку в темнице он был не один, а делил свое заточение с Ройсом, то тотчас попытался придать себе спокойный вид, что, однако, далось ему с немалым трудом.