Человек из очереди. Шиллинг на свечи - Джозефина Тэй

топил своих избранниц одну за другой и при этом выглядел как солист церковного хора, и других, обладавших еще большими обаянием и умом), и успокоил себя, как всякий истинный детектив, мыслью о том, что преступник у него в руках.

— Действительно, вы выкопали просто идеальный мотив. Бедная Крис, она-то думала, что осчастливила меня! Но у меня есть шансы на защиту?

— Об этом не мне судить.

— Я испытываю к вам большое уважение, инспектор. Вероятно, мне придется расстаться с жизнью, так и не доказав, что я не виноват.

Тисдейл захлопнул первый шкаф и открыл следующий. Дверца его распахивалась внутрь, и Грант не видел, что там находится.

— В одном только вы меня разочаровали. Я считал вас хорошим психологом. В субботу утром, когда я рассказывал вам о своей жизни, мне показалось, вы достаточно разбираетесь в человеческой природе, для того чтобы понять — я не способен на преступление. Теперь я вижу, что вы всего лишь обычный полицейский.

Держась за ручку двери, Тисдейл наклонился к полу, будто собираясь достать обувь.

Послышался звук ключа, выдернутого из замочной скважины, дверь захлопнулась, и прежде чем Грант успел добежать до шкафа, ключ повернули с противоположной стороны.

— Тисдейл! — крикнул он. — Не глупите! Слышите?

Мысленно он уже перебирал все средства против ядов, какие знал. Господи, какой же он дурак!

— Сангер! Помогите выломать дверь! Он заперся!

Двое мужчин пытались совместными усилиями вышибить дверь, но безуспешно.

— Послушайте меня, Тисдейл, — проговорил Грант, тяжело дыша. — Только дураки глотают яд. Мы вас сейчас оттуда вытащим, дадим противоядие, и дело кончится тем, что вы будете в скверном состоянии и все равно ничего не добьетесь! Подумайте об этом!

Дверь по-прежнему не открывалась.

— Пожарный топорик! — бросил Грант. — Я видел его, когда поднимался! На стене, в конце коридора!

Всего несколько секунд Сангеру потребовалось, чтобы сбегать за топором. При первом же ударе из соседней комнаты высунулся полуодетый и сонный сотоварищ Тисдейла по профессии:

— Вы так шумите, можно подумать, что полиция сюда нагрянула! — и, увидев в руках Сангера топор, оторопело спросил: — Чего это вы задумали, мистер?

— Отойдите, дуралей этакий! Там в шкафу человек, и он собирается совершить самоубийство!

— Самоубийство? Шкаф?! — Официант взъерошил волосы, как не вполне проснувшийся ребенок. — Это никакой не шкаф.

— Не шкаф?!

— Да нет. Это… забыл, как называется… такая узенькая лестница.

— Господи Боже! — вырвалось у Гранта, и он кинулся к двери. — Куда выходит лестница? — крикнул он на бегу.

— В коридор главного холла.

— Восемь этажей, — бросил Грант. — Пожалуй, лифтом быстрее. — Он нажал кнопку. — Вильямс задержит его, если он попытается выйти на улицу, — ради собственного утешения заметил он.

— Вильямс не знает его в лицо, сэр.

У Гранта вырвалось ругательство, которое он не произносил со времен войны.

— А дежурный у служебного выхода его знает?

— Да, сэр. Он там для того и поставлен, чтобы задержать Тисдейла в случае чего. А сержант Вильямс просто ждет нас с вами.

Грант потерял дар речи. Показался лифт. Через тридцать секунд они были в холле. Выражение безмятежного спокойствия на физиономии Вильямса подтвердило их худшие опасения. Вильямс явно никого не задержал.

Люди входили и выходили: одни шли в ресторан пить чай, другие — на площадку под тентом за мороженым, третьи спешили в бар. Четвертые ждали знакомых, чтобы вместе посидеть в «Лионе» — ресторанном зале, где собирались в основном католики. Чтобы как-то выделиться в этой толпе, пришлось бы по меньшей мере начать ходить на руках. Вильямс сообщил, что минут пять назад молодой человек, с каштановыми волосами, без шляпы, в твидовом пиджаке и модных фланелевых брюках, проследовал через холл. На улицу. «И даже не один, а двое», — добавил он.

— Как двое? Они что, вышли вместе?

Нет, Вильямс имел в виду, что два разных молодых человека, отвечающих приметам, вышли на улицу за последние пять минут. А вот, кстати, и третий такой же. Действительно, они увидели того, кого имел в виду Вильямс. При виде его отчаяние, как волна, ударила Гранта и окатила его с ног до головы. В самом деле, таких, как Тисдейл, много. В одном лишь Кенте в этот момент найдутся десятки тысяч молодых людей, по внешним приметам ничем не отличающихся от Тисдейла.

Грант с трудом взял себя в руки и занялся неблагодарным делом — организацией полицейской облавы.

Глава десятая

Это была самая крупная ставка, которую удалось сорвать Джемми Хопкинсу за всю жизнь. Вечерние выпуски всех остальных газет в тот день вышли со страшными снимками молодежной банды, объявившейся в Голден-Грин: снятые крупным планом, орущие прямо в камеру, жуткие головы, как у горгоны Медузы; растерзанные фурии с взлохмаченными волосами, вцепившиеся друг в друга, — в редакциях посчитали, что для одного дня материала вполне достаточно. Все равно главным событием дня безусловно стали похороны Кристины Клей. Фотографии этого события получились на славу. Они могли считать, что им есть чем гордиться.

Но не напрасно Хопкинс неотступно следовал за Грантом с Вигмор-стрит до туристической конторы «Ориент», оттуда — ко Дворцу правосудия и потом снова до Скотленд-Ярда; не напрасно он томился потом за углом, пока нанятый им помощник стоял на часах возле входа и дал знать, когда Грант снова вышел оттуда. Не напрасно он потащился за Грантом в Вестовер. И «Страж» вышел с сенсационными заголовками: «Клей убита. Арест». Люди толпились возле продавцов выпуска. Другие корреспонденты рвали на себе волосы, а главные редакторы стали грозить увольнением. Они не желали слушать робких оправданий, что, мол, Скотленд-Ярд обещал дать информацию, как только сам будет ею располагать. «За что им деньги платят? — вопрошало разгневанное начальство. — Чтобы штаны просиживать и дожидаться, когда их позовут в Скотленд-Ярд и кинут крохи с барского стола?»

Зато Джемми сегодня был у начальства в фаворе и получил отличный гонорар. Он снял себе номер в «Моряке», устроился там по-царски (не то что Грант, у которого там тоже был номер, но которому все ближайшие дни и ночи предстояло провести в полицейском участке) и возблагодарил звезды за то, что они уготовили Кристине Клей такую эффектную кончину.

Что касается Гранта, то, как он заранее и предполагал, он был завален сугробами информации. К полудню вторника Тисдейла видели уже почти во всех концах Англии и Уэльса, а к пяти часам дня — и в Шотландии. Видели, как он выходил из кино в Аберистве. Видели, как он удил с моста в Йоркшире и подозрительно надвинул на лоб шапку, когда к нему подошли. Он снял