Поймать синюю птицу - Елена Быстрова

Тогда слушай мою команду. Живо пристегнулись и держим курс на родовое поместье Ру-Ториэнов. Выполнять.

– Есть, выполнять, – вновь в один голос отчитались мы, и я начала предполетную подготовку. Лимариус в это время проверил, как пристегнуты ремни безопасности у нашей дочки, а после мы встретились взглядом. Столько тепла в его глазах, что на лице сама по себе растягивается счастливая улыбка. Значит, ты очень хочешь сына, любимый? Как ты любишь дочку, я вижу это в каждом твоем поступке. А какой будет любовь к нашему сыну? Я очень хочу это увидеть.

Флайер взлетел, оставляя императорский дворец далеко внизу. Я взяла курс на родовое поместье Ру-Ториэнов. И когда посадила флайер на парковочную площадку у поместья, то заметила, как вышла встречать нас мама Лимариуса. Видимо уже часы считает, когда снова с внучкой увидится.

Получилось так, что, покинув флайер, я первая направилась к ожидающей родственнице. А Лимариус с дочкой немного задержались у трапа.

– Синэра Амилия, приветствую.

– Лаура, вы так долго к нам добирались, мы ждали Лаурэлию еще с утра, – без предисловий высказала мне свои претензии свекровь.

– Что поделаешь, она игралась со своими друзьями: принцем и принцессой.

И тут с меня она перевела взгляд на своего сына и нашу дочь.

– Это уму непостижимо: как опять выглядит девочка? Разве так положено одеваться будущей высокородной синэре? Она же у вас как мальчишка. Тебе точно надо было первенцем сына рожать. Лимариус наследник и ему нужен продолжатель рода Ру-Ториэнов, – серьезным и строгим голосом она отчитала меня. – Ты должна осознавать это.

А что, мне, в принципе, не привыкать. Обижаться? А смысл? Я же вижу что все ее слова лишь видимость, прикрытие. Может она и хотела бы вести себя по-другому, да сила привычки не дает ей этого сделать от того, что является очень важной особой. А вот к кому она просто души не чает, так это к Лаурэлии. И только за это я на многое могу закрыть глаза.

– Бабушка! – и дочка помчалась прямиком к ней. – Я соскучилась.

– Ты моя хорошая, – голос женщины вмиг изменился, в нем появились теплые нотки.

Так мило смотреть на тот контраст, который возникает у этой женщины, когда перед ней появляется мое маленькое чудо. Вся та значимость, которую синэра Амилия выставляет напоказ, вмиг слетает. На самом деле она просто хочет счастья, и это счастье ей приносит Лаурэлия. Ее любимая дочка уже выросла, и теперь женщина дарит всю свою любовь внучке. Вот кто по-настоящему балует мне ребенка.

Взяв за ручку малышку, она потянула ее в внутрь здания. Смотрю на них и думаю, вот появился бы у нас с Лимариусом еще и сын, баловала бы она его так же, как внучку? Еще как бы баловала! Интересно, каким бы родился наш мальчик, спокойным или таким же непоседой, как Лаурэлия? А главное, мой мужчина будет невероятно счастлив, что у него появится долгожданный наследник. А ведь у меня как раз действие гормонального блокатора завершилось, и Алиша собиралась повторить процедуру, когда вернемся на лийнэр. Сейчас самое время, подумать о втором ребенке. Хочу ли я вновь стать матерью? Держать на руках только что родившееся маленькое чудо? Девочка у меня уже есть. А мальчик… Какой он будет? На душе разлился трепет, вдруг разжигая недвусмысленное желание. И я понимаю, что хочу!

И когда ко мне подошел Лимариус, я развернулась к своему мужчине. Прошло уже столько лет, а для меня он все такой же красивый. Мой рыжеволосый красавчик. Люблю его, он мое счастье.

– Что же ты так коварно улыбаешься-то, точно съесть меня хочешь? – с ухмылкой на губах поинтересовался Лимариус.

– Хочу. Только не съесть, а заняться любовью. Прямо сейчас.

– Только не говори, что прямо здесь, – тихо посмеиваясь, обнял меня мой Рыжик, и его приятный мужской аромат коснулся моего обоняния, пробираясь в подкорку сознания. – Давай для этого найдем укромное место. Скажем в нашей каюте на «Верном»?

В каюте на «Верном» вообще не вариант. На лийнэр мне сейчас категорически нельзя. Придется снова обосноваться на Фергуне. И учитывая, что на глаза императорской чете я в ближайшее время попадаться не готова, значит, буду жить прямо здесь, в родовом поместье. Зато рядом со своей озорницей.

– Нет, не годится. До лийнэра я не дотерплю.

– А придется. Авириус прислал сообщение, что они с Алисией уже вылетают.

Неужели, Алиша тоже решила сбежать из дворца и не встречаться с императором?

– Напиши принцу, чтобы продлил нам отпуск еще на недельку.

– Что за бунт на корабле?

Он отстранился и заглянул мне в глаза. Хоть с виду и был расслаблен и улыбчив, вот только взгляд был очень серьезен.

– И вовсе это не бунт.

– Тогда как цитриун, я тебе приказываю, занять место пилота и доставить нас на «Верный».

Да, вот именно так и было: хоть я и числилась на лийнэре пилотом истребителя, и мне даже иногда давали совершать учебные вылеты на калитианских истребителях, только на самом деле я являлась личным пилотом цитриуна Ру-Ториэна, и это меня вполне устраивало.

– Знаешь что, цитриун, будешь вот так приказывать – останешься без прямого наследника, – хмыкнула я ему в ответ. – Я сына хочу!

После этой фразы заметила, как расширились его зрачки. А поэтому сделала как можно более непринужденное лицо и добавила:

– Но, как скажешь, полетели на «Верный». И жди еще минимум пять лет, когда я снова задумаюсь о продолжении твоего древнего калитианского рода!

Но стоило после своей тирады сделать пару шагов, устремляясь к флайеру, как меня тут же развернули и прижали к крепкому телу. Как же невероятно он сейчас пахнет: запах хвои и морского бриза. Неспроста все это. Неужели гормональная перестройка потихоньку начала свою деятельность?

– Ты хочешь родить мне сына? – заглянул в мои глаза Лимариус.

– Прежде чем его родить, его еще зачать надо. А у тебя с этим сложности. На лийнэре-то.

Он усмехнулся и, удерживая меня одной рукой, другой что-то набирал в своем коммуникаторе. И вдруг включилась громкая связь, донося до слуха знакомый голос:

– Лимариус?

– Авириус, мне нужна еще неделя отпуска!

– И с чего же ты так успел устать за последние несколько минут? – хмыкнул принц.

– Собираюсь зачать себе наследника и отправить нашего пилота в декрет.

Друг тихо рассмеялся.

– Что только неделя?