По всем вопросам обращайтесь в дракона! (СИ) - Филимонова Наталья Сергеевна

В то же время необходимо помнить, что мало какой приворот способен справиться с истинной любовью. В случаях, когда объект всерьез влюблен, сработать на кратковременную привязку может лишь одно из запрещенных зелий, основанных на магии крови. В этом случае используется кровь того, в кого влюблен объект приворота. Зелье подменяет его чувства, перенося на другого человека — впрочем, работает это недолго…”

— А он глазами ест, — казалось, собеседник Крусе не очень-то нужен — только возможность выговориться. — Думает, поди, что раз я гоблинка, так любому вниманию рада буду. Еще и издевается! Сначала вообще говорил, вроде как, “ты будешь смеяться, но…”. Ну то есть я, мол, вся такая страшненькая гоблинка, и ему самому смешно, но вот. А я приличная девушка! И гордость у меня тоже есть. И вообще…

Запретные зелья. И действие очень похоже на то, что делает драконий свадебный эликсир. Если бы не одно “но”: эликсиры используют все подряд драконы, в том числе ни в кого вовсе не влюбленные. “Переносить” чувства неоткуда, брать кровь не у кого. И для всех они работают одинаково.

А вот та самая ведьма, что готовила первое зелье для Кариаса Золотого, действительно просила кровь его возлюбленной. Значит, тогда это был еще обыкновенный ведьмовской приворот. Не совсем обычный, запретный, но все-таки.

— …А перед друзьями меня стесняется! — голос гоблинки не смолкал. — Делает вид, что я не с ним. Хотя вообще-то это он за мной ходит!

Я перевернула еще несколько страниц и нашла заголовок “Запретные зелья”.

Здесь во введении автор рассуждал о том, что изготовление таких зелий считается неэтичным и аморальным. По мне — так аморальны любые привороты. Но запретные не одобряют и сами ведьмы. Тем не менее, их рецептура сохраняется и передается… уж не знаю, для чего.

Драконий свадебный эликсир — не в “запретном” разделе, а особняком. Однако рецепт… я сравнила и обнаружила, что рецепт совпадает практически полностью. За вычетом одной детали. Вместо крови в зелье для драконов добавляют немного готового эликсира…

Мозаика в голове начала складываться.

Старая ведьма каким-то образом поняла, чью кровь ей принесли. Кровь несет немало информации — в том числе и магического характера.

Лира была аватарой богини любви. И пусть на земле она была всего лишь человеком, но душа ее оставалось неизменной, и любовь — сама ее суть. Кровь Лиры оказалась поистине бесценным ингредиентом. Добавляя понемногу готового эликсира, ведьмы каждый раз добавляют вместе с ним пусть многократно разбавленную, но кровь аватары богини любви.

Вот почему “свадебный эликсир”, пусть ненадолго, но перебивает даже действие “проклятия” богини. С ней спорят с помощью ее же крови, ее же пережитой когда-то боли.

Неудивительно, что Аллира ненавидит эти драконьи эликсиры.

А ведьмы стали единственными поставщицами уникального, такого необходимого драконам зелья. Не знаю и знать не хочу, сколько крови богини потребовала себе в оплату та старуха. Та кровь все равно рано или поздно должна была закончиться. А значит, теперь эликсиры становятся все более разбавленными и действуют все слабее.

— И вообще — как будто я не знаю, что они только на своих и женятся! А значит, он меня за неприличную девицу какую держит! А я не такая! Если я гоблинка, это еще не значит… а эти драконы все! А я еще думаю, может, он вообще на меня поспорил с кем. Я вот в книжках читала…

Осознание слов гоблинки начало приходить только сейчас. Я резко обернулась к Крусе.

— Подожди! Крусь, за тобой дракон ухаживает?! Какой?!

— Так я других и не знаю, — бесхитростно развела руками моя подруга. — Они ж все гордые такие, с гоблинками-бытовичками не общаются. А с этим негодяем ты меня сама познакомила!

Та-ак… так. Любви, конечно, все разумные покорны, но знание драконьих нравов веры им ничуточки не прибавляет. А уж если узнаю, что в самом деле на мою подругу поспорил… ну, племянничек, погоди!

Илль

Человек, появившийся в приемной с самого утра, был настолько неприметной внешности, что можно было, пожалуй, долго беседовать с ним, а потом, отвернувшись, быть не в состоянии сказать, какого цвета у него волосы или глаза. Все в нем было каким-то среднестатистическим.

— Доброе утро, вам назначен прием? — привычно-вежливо улыбнулась я.

— Доброе утро, леди Вернес. Меня зовут Милар Фантин. Полагаю, лорд ректор примет меня… без записи.

Я подобралась. Дело в том, что господина Милара Фантина мне в самом деле было велено допускать до ректорского тела в любое время и в любой день, когда он соизволит явиться.

Потому что Милар Фантин — это дознаватель, которого пригласил в академию Тей. И он расследует покушение на меня.

Честно говоря, в какой-то момент мне показалось, что дело о том покушении спустили на тормозах. В конце концов, смертельной опасности артефакт, который собирались мне подбросить, не представлял… теоретически. Хотя, с другой стороны, внушение — такое дело… например, с его помощью можно заставить человека совершить самоубийство. Да и вообще внушение без медицинских показаний незаконно.

Беда в том, что кустарный артефакт с нелегальными свойствами, преступный сговор в стенах академии — все это могло не слишком хорошо сказаться на репутации СМАМ. В общем, мне казалось, что Тею хотелось бы замять происшествие, раз уж никто не пострадал… правда, по чистой случайности.

А упоминание о некоем дознавателе я посчитала просто способом меня успокоить. Не появляется же!

Сейчас, глядя на этого профессионально-неприметного человека, я думала о том, что могла много раз видеть его в академии и даже не обратить внимания. Могла, пожалуй, даже говорить с ним и забыть через минуту. Уж очень он… обыкновенный. Незапоминающийся.

— Лорда ректора сейчас нет на месте, но он появится в ближайшее время. Вы можете подождать здесь, господин Фантин, — я кивнула на диванчик для посетителей.

Кто я такая, он, конечно, в курсе — несостоявшаяся жертва, а еще — секретарша и невеста ректора. И дознаватель почему-то даже не проводил со мной беседы. Хотя это было бы вполне логично — чтобы выяснить возможные мотивы преступников.

Доброжелательно кивнув, дознаватель пристроился на диванчике, обняв свой портфель и всем своим видом выражая долготерпение.

— Господин Фантин, — решилась наконец я, — вам удалось что-то выяснить?

— Кое-что, — так же благожелательно кивнул он и замолчал.

— И..? — снова не выдержала я. Нет, ну что за свинство! — Думаю, я имею право знать о результатах расследования. В конце концов, это на меня покушались!

— Боюсь, вы не совсем верно оцениваете ситуацию, — вздохнул неприметный мужчина. — Видите ли, вы здесь — фигура не то чтобы случайная, но… в подоплеке произошедшего слишком много факторов… в том числе касающихся сугубо политических вопросов страны драконов. Не уверен, что имею право разглашать эту информацию подданной Сайлары.

— Но я дракон! И жертва, если вы забыли!

— И подданная короны Сайлары, — ничуть не смутился он.

Рррр!

— Но вы можете сказать мне хотя бы, удалось ли вычислить тех, кто на меня покушался?

Ладно, мне не хотят говорить — зачем все затевалось и что именно планировалось, но я могу узнать хотя бы — кто?!

— Разумеется! Это было несложно. Видите ли, — тон мужчины стал каким-то сверхъестественно-занудным, — согласно показаниям свидетельницы, имел место покус ягодичной мышцы подозреваемого в преступном умысле. При этом, прошу заметить, адские гончие обладают не только развитым челюстным аппаратом и острыми зубами, но и весьма едкой слюной. Такие ранения чрезвычайно плохо заживают. А поскольку никто к целителям академии не обращался, то возможны были лишь три варианта. Первый — преступник обратился к одному из лекарей столицы. Учитывая специфический характер ранения, проверить эту версию затруднений не вызвало. Второй — злоумышленник мог относиться к быстро регенерирующим расам, что весьма сузило бы круг поисков. Либо сам являться целителем, что сузило бы его еще больше. И третий вариант — злоумышленник мог в целях конспирации не обращаться за целительской помощью, несмотря ни на что. В этом случае у него неизбежно должны были возникнуть некоторые затруднения специфического характера.