Доля Пути: Лето - Константин Пирожков

одну из вариаций Слова «Вид», позволяющего манипулировать Пространством и Светом, в частности, создавать иллюзии.

Я замер, прислушиваясь к тому, что происходило на улице. Ослеплённые мной преследователи восстановили порядок и уже приблизились к "моему" дому. Огонь факелов осветил оконный проём, через который я проник сюда, и пол перед ним. Я отступил в тень, уходя вправо по коридору. Свет «Ока» не виден снаружи. На том месте, где я стоял, остался мой фантом — в полумраке, не отличить от настоящего человека. С улицы раздались крики, свет от факелов достиг коридора. В возгласах добавилось азарта.

«Ловись рыбка большая и... большая».

Три тени накрыли участок пола, где стояла моя приманка. Первым в ловушку влетел размазанный от скорости силуэт и замер, как вкопанный.

«Кмет».

Он не успел выкрикнуть предупреждение — ещё двое вбежали в коридор следом и тоже застыли. Фантом развеялся, факелы потрескивая затухли, а перекрёсток коридора и двух входов в помещения накрыло сумрачным куполом с тенями, танцующими свою гротескную пляску.

«Бу!»

Дикие вопли до безумия напуганных людей, казалось, заставили вздрогнуть даже стены дома. — «Тупь» не позволит троим "мухам" вылететь из ловушки. «Полох» будет только набирать обороты. «Смута» не даст им сконцентрироваться, чтобы принять контрмеры. Добро пожаловать в бесконечный лабиринт Ужаса, ублюдки.

Под аккомпанемент этих визгов и ажиотажа, возникшего среди остальных членов ОПГ, я побежал по коридору, в конце которого, в свете луны, виднелась груда обломков от полуразрушенной стены. Шум вокруг заглушал звуки моего перемещения, а Воля, напитанная Вязью «Оберег», защищала мои голые ноги и тело, будто невидимый доспех. На самом деле, работала эта защита совсем по другому принципу, создавая вокруг меня пространственную аномалию, которая, на момент поступления кинетического урона по моей тушке, на мгновение как бы увеличивала расстояние до моего тела в разы. Чем сильнее урон, тем больше остаточного действия получаю непосредственно я.

Как и в прошлый раз, они окружали дом. Только вот я, в эту ночь, выбрал другой маршрут. Вбежав на вершину обрушившейся стены, я почти столкнулся с тройкой бандосов, которые бежали вдоль неё. Они услышали меня и даже остановились, вскинув головы вверх, но Слово превратило их в статуи, а «Коса», которую я начал вязать ещё на бегу, сделала из двоих справа крупно рубленный фарш. Спрыгивая вниз, я приложил того, что слева «Омраком», схватил нож, выпавший из его руки, и вогнал широкое лезвие в шею врага, у основания черепа.

Меня качнуло, в голове зашумело — чёртовы ограничения второго порога Силы. «Оберег», кстати, слетел, когда я атаковал.

«Так просто? И уже минус шестеро? Эти трое — вообще обычные люди — я их мог перебить их же оружием или простейшими искрами. Какого...?»

Не давая себе передышки, я почти мгновенно изобразил «Лазутника», добавив в него «Крепость» — некогда было обзаводиться обувью — и побежал к соседнему строению, стараясь производить как можно меньше шума. Всего две ступени «Опоры» и я запрыгнул на крышу, тут же упав ничком, и глянул на поле битвы из-за низкого парапета.

Из первого дома ещё раздавались вопли одного, очевидно уже спятившего, человека. — Кмет немного пережил двух обычных людей, но оно и закономерно. Ничего, и его сердце не из камня сделано. На улице перед домом сгрудились шестеро, хорошо различимые в свете факелов, но в дом лезть не спешили. Лошадей они стреножили у стены здания напротив. Ещё двое обегали первый дом, вдоль дальней от меня стороны — это было заметно по шевелению высоких кустов и мельканию двух голов над обвалившейся стеной, ограждающей "одичавший" сад. Среди основной группы, я сразу определил ещё двух кметов — по еле заметному лазурному сиянию вокруг тел. Также, узнал своего мучителя в моём первом посещении данной "локации". — Высокий здоровяк со светлой гривой волос, видимо, пытался помочь своим людям, попавшим в ловушку. Он творил какую-то волшбу, в паре шагов от оконного проема, и в его руках светилась зеленоватая дымка.

«Лидер — ведун. Мерзкий выродок, предавший свою Мудрость. Два кмета. Остальные — обычные люди».

Кто те двое, я мог только гадать, но не это сейчас занимало мой разум. Ощущение какой-то нестыковки в происходящем не давало мне покоя. Если забыть, что это Сон и перенести ситуацию в явный мир... Чего не хватает? Что неправильно? Почему у меня такое чувство...

«Чувство!!! Я не чувствую их! И в самом начале, я услышал, а потом увидел их, но не почувствовал! А как они тогда отбили «Выступ»? — Да просто — неплохой колдовской защитный амулет, который они могли купить или забрать с трупа очередной жертвы. Ах вы...».

Я бегал от толпы, мать их, слабосилков, больше половина из которых и вовсе не владеют Знаниями. Кучка мелких гопников пытается загнать, как зайца, меня — почти прямого ученика человека, некогда ввергавшего в трепет целые государства?

Я встал в полный рост и скинул «Лазутника» — они уверены, что я внутри того дома и даже не смотрят сюда — мне нужна свободная Воля для создания по-настоящему сильной Вязи. Начальная вариация «Зыби» сформировалась между моих ладоней. Чёрный ведун что-то почувствовал в последний момент — он вскинул голову и посмотрел в мою сторону, когда Вязь уже начала раскрываться под ногами группы его подручных.

Дрожь пространства я ощутил даже здесь, на расстоянии около сорока метров. За секунду, от места падения бесформенной серой кляксы, во все стороны расплескалась дымка цвета расплавленного серебра. Сфероид, полсотни метров в большой полуоси, наполнился пространственной рябью — как мелкие волны на озере, при сильном ветре. Землю вспучило, как при землетрясении, стена дома осыпалась, как сыр осыпается на тёрке. К почти утихнувшим крикам кмета присоединились свежие вопли людей, которых на этой гигантской тёрке натирают. — Отличное музыкальное сопровождение для завершения битвы.

Одна ступень «Опоры» и я уже бегу навстречу двум пока ещё живым бандерлогам. Завернул за угол, добежал почти до конца стены и наткнулся на обоих — замерших и прислушивающихся к ору подельников. Злые искры набросились на ближайшего, как рой ос, прожигая торс, шею и лицо. Его крик, толком не успев родиться, превратился в глухие стоны и бульканье, а упавшее тело извивалось на земле от боли.

«И последний выродок...».

Неожиданный и от того ещё более сокрушительный шквал ветра снёс меня, протащил, по касательной, вдоль обломков стены, после чего, я уже по инерции покатился кубарем по земле.

«Хотябы одного Знающего они должны были отправить в обход — даже дурню должно было хватить