Последняя битва #1 - Данияр Саматович Сугралинов

стало заметно светлее: факелы горели ярче, их пламя отражалось в кристаллах, проросших сквозь стены. В дрожащем свете проступали следы недавнего боя: черные подпалины на камне, брызги крови, обломки щита. Я на верном пути…

Стоило так подумать, как все пространство содрогнулось от раскатистого голоса Гая Бэррона Октиуса:

— Первый игровой день завершен! Демониаки и призванные переносятся на базу! Демоны, вы вольны оставаться на любом этаже Провала, однако помните, что на базе восстановление ускорено!

Воздух вокруг пришел в движение и тут же успокоился, заполняя пустоты, оставшиеся после исчезнувших призванных. «Вольны оставаться», член Азмодана им всем в глотку! Уверен, демоны бы тоже не отказались от мгновенного переноса!

Радовало только то, что дальше можно идти не скрываясь. Прислушиваясь к каждому шороху, я двинулся вдоль стены. Вскоре до меня донеслись приглушенные голоса из бокового коридора. Замедлив шаг и стараясь ступать бесшумно, я осторожно выглянул из-за угла…

Открывшаяся картина заставила меня похолодеть. Три десятка демонов — вот и все, что осталось от почти сотни. В первый же день мы потеряли две трети!

Выжившие сгрудились в небольшой нише, окружив раненых. Молох, объединив силы с Аваддоном и Агваресом, вливал какую-то энергию исцеления — явно не хао, что-то другое. Среди лежащих на полу тел я узнал испепелителя Даруикинара из моей когорты. Мертв. Рядом, сжимая выпотрошенный живот, стонал черт Кродис. Подходить к ним я не стал, чтобы не отвлекать генералов от исцеления.

Быстро оглядев остальных, я шагнул к своим. Большинство ранены, у всех измученный вид. Славикус застыл, сжимая помятую фляжку и уставившись в никуда. Склонившись к нему, что-то шептал Мурасаме. Рядом — оставшиеся бойцы моей когорты: Холод, Агата, Рубин и Анила. Обессиленные, они просто сидели молча.

Лерра и Ридик едва держались на ногах, но тоже были живы. Впрочем, этих двоих с их опытом так просто не убить. Им не хватило сил даже поприветствовать меня — оба мазнули пустыми взглядами, едва заметно кивнули.

— Центурион! — хрипло окликнул меня Горвал, которого я не сразу заметил. — Жив, хвала Хаосу…

— Был бы мертв, Игры бы для нас закончились, — сказал я, опираясь на молот. Усталость навалилась с новой силой, но сейчас было не время показывать слабость. — Рад, что и ты уцелел, опцион. Доложи обстановку.

— Сначала все шло неплохо, — прохрипел он. — Когда мы добрались до смертных, они уже чистили девятый этаж. Молох разбил нас на три отряда, каждый контролировал свою секцию. Нашу когорту вел генерал Агварес. На рожон мы не лезли, атаковали исподтишка, тут же отступали за тварей Преисподней. У смертных по три жизни, поэтому они особо не осторожничали. Потери были примерно один к пяти в нашу пользу. Получали опыт, поднимали уровни, обзавелись кое-какой экипировкой, оружием… Честно говоря, центурион, все шло настолько хорошо, что мы расслабились…

Горвал затих, его глаза затуманились, и он отвел взгляд. Когда речь зашла об уровнях, я изучил профили бойцов: никто, кроме Молоха и Аваддона, не поднялся выше четвертого. Генералы взяли пятый. Получалось, что демониаки, чередуя отряды в зачистке этажей, уже превосходили в уровнях демонов вдвое. Вывод неутешительный: завтра этот разрыв станет еще выше, а с текущим темпом потерь второй день Игр мы не переживем…

— И что случилось, Горвал? — напомнил я о себе.

Седовласый ветеран не успел ответить — рядом с ним возник Молох.

Генерал коротко приветствовал меня и прорычал:

— Случилось так, что на двадцать шестом призванные разделились. Пока одни нас отвлекали, другие перекрыли врата. Окружили, пришлось прорываться…

— Раз вы здесь — значит, удалось? — перебил я.

— Удалось, как же… — горько усмехнулся Горвал, кивая на распростертые тела. — Дар, Жег, Ницал, Кунда — все полегли. Да и Кродис вот-вот откинет копыта.

— Легат Заган’Нахаш и трибун Даг’гон остались прикрывать отход на двадцать шестом, — добавил Молох. — Хорошие были бойцы…

Я обвел взглядом выживших, но не нашел тех, кто стал мне по-настоящему дорог. Сердце сжалось.

— Легат Лилит пала одной из первых, — словно прочитав мои мысли, проговорил Молох. — Еще на четырнадцатом этаже.

— Как?

— Есть среди призванных один неумирающий. Скиф. Владеет чем-то похожим на твое Дьявольское ускорение. Исчезает из виду, настолько быстр… Он и снес ей голову. В горячке боя даже тело забрать не смогли…

Скиф… Я вспомнил этого смертного, явившегося на открытие последним. Деспот тогда назвал его бездушным — пустой оболочкой, в отличие от прочих призванных. И вот теперь эта оболочка здесь, в Окаянной бреши, забирает жизни моих друзей…

— Он ответит… — процедил я сквозь зубы. Тело еще хранило память о прикосновениях Лилит, но ее самой больше не было. От этой мысли внутри поднималась волна ярости, требующая немедленно броситься наверх и растерзать этого Скифа. Но Провал закрыт, да и терять голову сейчас нельзя. Подавив гнев, я спросил: — Что с Деспотом? Тарзаком? Сильвой?

— Во время прорыва их рядом не было… — признал Молох. — В лучшем случае затаились где-то выше. В худшем…

Договорить он не успел — со стороны лестницы донеслись шаги и голоса, много голосов. Демоны потянулись к оружию, но из-за поворота показался Деспот, а за ним… Я не поверил своим глазам.

За сыном Диабло шла группа смертных… я помотал головой, снова не доверяя своим глазам. Нет, они меня не обманывали! Деспот привел сюда не только смертных, но и нежить!

Они оживленно беседовали, словно старые друзья, будто не было между ними извечной вражды. Среди них выделялась рыжеволосая зеленоглазая девушка с острым, решительным взглядом. Замыкали процессию Сильва и Тарзак, живые и невредимые, больше похожие на почетный эскорт, чем на конвоиров.

Пространство вокруг взорвалось движением — демоны вскочили, хватаясь за оружие. Даже раненые, превозмогая боль, поднялись на ноги. Агварес, Молох и Аваддон выступили вперед, готовые атаковать незваных гостей.

Но Деспот, Тарзак и Сильва тут же встали между ними и смертными, подняв руки.

— Стойте! — закричала дочь Диабло. — Они с нами! Они помогли нам выжить!

— Группа варвара Гейзериха зажала нас в тупике, но эти призванные ударили им в спину и помогли нам, — объяснил Деспот. — Мы живы только благодаря им.

Наступила напряженная тишина. Демоны медленно опустили оружие, но продолжали настороженно следить за пришельцами.

Заметив меня, рыжеволосая — над ее головой светилось имя Ирита — замерла. В ее глазах промелькнуло что-то… необъяснимое. Узнавание? Радость? Надежда? Я не мог определить это чувство,