Мой новый мир 2 - Геннадий Ищенко

— Пард! — связался я с начальником службы безопасности. — Немедленно приезжай ко мне!

— Уже еду, милорд! — ответил он. — Могу я узнать, что случилось?

— Ко мне заявилась жена твоего тела! Очень красивая девица, я таких здесь еще не видел. И она требует, чтобы ты признал ее своей женой! Определенные резоны это требовать у нее есть. Браком здесь соединяют тела и души, поэтому по закону ты ей по–прежнему частично принадлежишь. Ее настойчивость еще объясняется тем, что она не сможет вторично выйти замуж. В общем, смотри сам, но если понравится, обязательно проверьте магией. И не вопросами, а по полной программе. Не та у тебя сейчас должность, чтобы…

— Я все понял, милорд! — поспешно сказал он. — Через двадцать минут буду у вас.

— Ждите здесь, — сказал я Маре. — Скоро приедет тот, кто вам нужен, и все свои вопросы будете решать с ним сами.

— Что будешь делать, если набежит много таких жен? — спросила Адель, когда мы вышли из приемной в гостиную. — По закону они действительно имеют права на тела своих мужей. И то, что мужья мятежники и твои враги, ничего не меняет. Хоть мертвое тело, но ты обязан отдать. Если тела уйдут на Землю, я не вижу никаких проблем, но если ты их начнешь давать своим людям здесь, это нужно иметь в виду.

— Разделю на женатиков и холостяков, — согласился я. — А со временем узаконим разводы и разрешим вторично вступать в брак.

— Ты разрешишь, а алтарь? — спросила жена. — Жрецы не просто так суют в него руку. Рука ведь может оказаться и пустой, без брачного шара.

— Милорд, мне только что передали, что вернулись агенты, которых отправляли в Алтумар, — связался со мной Пард. — Сопровождавшие их маги разъехались по домам, а агенты ждут в службе. Не вовремя принесло эту жену!

— Хоть что–нибудь сообщили? — спросил я.

— Только несколько слов. Наших агентов они не нашли, но встретились с капитаном Хогертом. Тот им сообщил, что они ушли к Пару и не вернулись. А потом прибежали гвардейцы Гардаров и очистили трюмы от оружия. Матросов с корабля разогнали и поставили на нем караулы, а капитана арестовали, но позже отпустили. Никто с ним не разговаривал ни при аресте, ни после. Корабль потом вернули, но без корабельной казны. Поэтому он в отчаянии: ни найти своих матросов, ни набрать других без денег не получится, а ссуду чужаку в такое время никто не даст. Он сидел голодный на корабле и не знал, чем оплатить стоянку, пока наши не помогли. Греб сказал, что удалось напасть на след агентов, но я не стал его расспрашивать, связался с вами.

— Я плохо помню Греба, — сказал я. — Кто у него был напарником?

— Алек, милорд. Ольт их на задания всегда посылал вместе.

Алека я помнил хорошо, поэтому сразу с ним связался.

— Все плохо, милорд, — сказал он. — И виной всему нынешний герцог. Это ведь не он разбил Дарминов, а уцелевший при штурме столицы генерал Дирс. Почти вся его гвардия полегла, а его самого контузило пулей, и не добили только потому, что приняли за мертвеца. Пар тогда уцелел случайно, потому что развлекался с какой–то дворянкой в охотничьем доме. Когда он узнал, что столица взята штурмом, а отец и младший брат убиты, перепугался и бросился в бега. Поэтому наши парни имели дело не с ним, а с генералом. Уже позже, когда вооруженное нами ополчение начало уничтожать отряды Дарминов, герцог примчался в ставку генерала, арестовал его якобы за бегство с поля боя, а потом собственноручно казнил. Пострадали и многие, кого приблизил генерал, в том числе и наши агенты. Наверняка они все рассказали новому герцогу, но это не повлияло на их судьбу. Мы смогли выяснить, что они были арестованы, а живы или нет сейчас, узнать не удалось.

— А какая обстановка в Алтумаре?

— Все плохо, милорд. Герцог не изменил своим привычкам и по–прежнему ничем, кроме женщин и выпивки, не интересуется. Вельможи герцога Дорина или погибли в войне, или казнены его сыном, и страной управляют его дружки. Собственно, насколько мы поняли, никакого управления нет. На границе с Дарминами происходят постоянные стычки, а северянам никто никакой помощи оказывать не собирается. И на местах тоже нет никакой власти, потому что война погубила большинство знатных родов. Боюсь, милорд, что в Гардарии вам сейчас разговаривать не с кем. Если какой–то порядок еще сохранился, то только на севере. Северянам не помогают, но их и не трогают. Но им сейчас не до нас.

Глава 28

— Вы даже не представляете, как я вам благодарен! — по–русски сказал молодой широкоплечий сай.

— Ну почему же не представляю, — улыбнулся я. — Старческое изношенное тело и в перспективе год жизни на лекарствах. А теперь впереди вечность и все те блага, которые вы сможете себе позволить за свои деньги. И все это в крепком, здоровом теле. Вам, Игорь Николаевич, очень повезло.

— Я понимаю, что получил от вас жизнь за бесценок, — кивнул он. — Не беспокойтесь, моя благодарность не ограничится словами. Фотографию еще не потеряли? За мной остался только монтаж генераторов, но я в тот склад еще много чего переправлю!

— Не скажете, для чего вам это нужно? — поинтересовался я. — Ведь вы свое уже получили.

— Я не хочу рвать с вами отношения, — ответил он. — Хочу иметь возможность хоть иногда быть вашим гостем. Научите языку? У вас целый мир, интересный и таинственный не только для обывателей, но и для таких, как я. Есть и еще один момент… Вы сказали о сотнях лет жизни. Секс в молодом теле — это здорово, но все когда–нибудь приедается и хочется большего. Жена давно умерла, и рано или поздно мне захочется иметь рядом не очередную шлюху, а жену. А какая женщина будет счастлива, если не сможет иметь детей? Как вы посмотрите на то, что я подберу себе пару здесь?

— Мы жен не продаем, — ответил я. — Если договоритесь сами, почему бы и нет? Вот услуги по обучению земным языкам и отправке на Землю наверняка будут платными. Но учитывая то, что вы у нас первый, и ваши недавние слова, для вас можно будет сделать исключение. Не скажете, что вы думаете об этом бизнесе?

— Это очень прибыльное дело, — сказал он. — Но, как и в любом бизнесе, в вашем будут подводные камни. Я не знаю, сколько у вас тел, но, допустим, что их много. У меня сразу возникает два вопроса: кому их продавать, и какую назначить цену. Вопрос секретности я поднимать не буду. Одну–две продажи могут не заметить, а если вы поставите дело на широкую ногу, скоро об этом будут знать все. Для вас это может оказаться неприятным. Сейчас вы в глазах большинства людей представляетесь борцом с тварями и консерваторами, спасающим свой народ и открывающим ему связь с нашим миром. А если узнают, что вы торгуете телами своих соотечественников… Дело ведь не в моральных проблемах, за них просто будут цепляться. Вы предлагаете молодость и очень долгую жизнь, причем не только для стариков или безнадежно больных, а для всех, кто сможет заплатить. А сделать это смогут очень немногие и, по мнению большинства, далеко не лучшие представители человечества.

— Зависть, — сказал я.

— Конечно! А вы бы не завидовали? Человеку осталось жить лет двадцать в больном изношенном теле, а какая–то богатая сволочь, которая на нем же заработала, проживет сотни лет! Вас очень многие будут ненавидеть, невзирая на то, что вы ни у кого ничего не отбираете, а просто даете избранным.

— Это понятно, — сказал я. — А как бы вы вели дело на моем месте?

— На вашем — не знаю, а на своем… Многое зависело бы от того, каким количеством тел я располагаю. В первую очередь от этого зависела бы цена.

— Считайте, что их у вас несколько сотен.

— Прежде всего хочу сказать, что мне безразлична ненависть толпы. Тех, кто преуспел, редко любят, а на всех все равно не угодишь. Если у меня есть важная цель, и мой бизнес позволяет ее добиться, пусть говорят, что хотят. Теперь вопрос цены. Она не должна быть маленькая, но я бы не стал ее устанавливать запредельно большой. Что–то от ста до двухсот миллионов в долларах. И ориентироваться нужно не на Россию, а на Штаты. Там гораздо больше богатых людей, находящихся в преклонном возрасте. Молодые вряд ли будут покупать тела, разве что для своих стариков. Но таких будет немного. Получив молодость, многие из стариков попытаются вернуть свое дело, а кому из детей это понравится?

— Хорошо, я продал американцам жизнь и получил, скажем, пятьдесят миллиардов.

— Прежде всего вам в нашем мире нужно как–то легализоваться, а для этого нужны договоры. У вас сейчас нет никаких документов, как вы собираетесь работать с банками? Опять через посредников? Когда речь идет о таких суммах, это очень рискованно. Кроме того, мало заработать большие деньги, их еще нужно с толком потратить или куда–нибудь вложить. Закупать впрок товары можно только до определенного предела, а вывалить сейчас на ваших сограждан все то, что можно купить… Я бы так делать не стал. Халява, знаете ли, развращает. У вас ведь не так уж и много населения?