Ковчег Могущества - Ольга Крючкова

– Я не боюсь…

– Вот и хорошо! – подхватила Мириам. – Я видела сон намедни, в нём вы жили долго и счастливо.

От таких слов невеста приободрилась и направилась во двор, где её ожидала свадебная процессия.

Мосс, также облачённый в праздничные одежды, голову его и плечи прикрывал талит, с нетерпением ожидал появления своей возлюбленной. Когда Фарбис появилась на пороге дома, некогда принадлежавшего покойной ныне Циппоре, внутри его всё затрепетало от волнения и желания. Невеста была дивно хороша…

Аарон подошёл к Фарбис, взял её за руку и подвёл к жениху, стоявшему под ритуальным пологом из белоснежной ткани.

Жених и невеста обменялись многозначительными взглядами, полными любви и нетерпения. На мгновение Мосс забыл о том, что он – опальный сын фараона, лишённый всего. Оставались лишь – жизнь, любовь и переполняющее его счастье, неожиданно обретённое среди этих ещё недавно чужих людей.

… Свадебная процессия направилась на небольшую площадь, что в центре селения. Здесь, наскоро, была сооружена хупа, навес, под которым молодых ожидал раввин, дабы совершить обряд бракосочетания.

Раввин уже подготовил ктубу, брачный договор, в котором перечислялись такие обязанности мужа по отношению к жене как предоставление еды, одежды, исполнение супружеских обязанностей, а также обязанность выплатить определенную сумму денег в случае развода. После подписания ктуба передавалась молодой жене и вывешивалась на видном месте жилища, как напоминание молодым супругам об их взаимных обязанностях.

После подписания документа, раввин вознёс молитву, дабы Всевышний сделал новую супружескую пару такой же счастливой, какими были первые мужчина и женщина, Адам и Хава, в саду Эдема. Слова раввина напоминали молодой супружеской паре о том, во имя чего создается семья: муж и жена должны помогать друг другу и жить в любви и согласии.

После не продолжительной брачной церемонии жители селения накрыли столы, тут же на улице. Уже стемнело и потянуло вечерней долгожданной прохладой.

На столах виднелись простые угощения, приготовленное женщинами, каждая из них принесла то, что смогла приготовить: жареную рыбу, домашнюю птицу, разнообразную выпечку.

Отведав угощения, испив вина, купленного на деньги невесты, захмелевшие гости направились к костру, и завели традиционный хоровод. Кто-то из женщин затянул старинную свадебную песню. Несколько уверенных мужских голосов подхватили её…

Жених и невеста, в соответствии с обычаями, сидели во главе стола. Когда гостей обуяло безудержное веселье, Фарбис склонилась к уху возлюбленного и пошептала:

– Я всё сохранила… Он в безопасном месте…

Мосс понял, что хотела сказать его молодая жена: Золотой доспех и Ковчег – в целости и сохранности.

В ответ он улыбнулся и, немного помолчав, сказал:

– Главное ты со мной… Остальное мне кажется таким далёким, словно в другой жизни…

Фарбис хлопотала дома по хозяйству; Мосс исправно фиксировал на табличках количество изготовленных кирпичей; род Левиев продолжал выполнять ненавистную «фараонову повинность». Сил у людей оставалось всё меньше – с каждым днём назревало недовольство, особенно в каменоломнях. Измождённые непосильным трудом камнерубы, истощённые скудной едой, всё чаще падали замертво. Надсмотрщики исправно докладывали об этом Мицраиму, тот же в свою очередь – своему хозяину Биридию.

Сарей-мисим удовлетворённо выслушивал ежедневные доклады своего верного слуги, с нетерпением ожидая начала бунта. Сам же он рассчитывал беспрепятственно покинуть Питум, заранее приказав перевести семью и все ценности в новый дом в Аварисе.

Он несколько раз встречался с Моссом, пытаясь выявить настроения писца. Тот же, узнав о назревающем недовольстве, выказал готовность к побегу, но при одном условии: он заберёт с собой жену.

Биридия усмехнулся:

– Зачем тебе нужна эта иврим? В Финикии много красивых женщин. Да и потом, неужели ты считаешь действительным обряд, свершённый по обычаям этого рабского племени?

Мосс задумался, ему не хотелось вызвать недоверие Биридия.

– Разумеется, ты прав, сарей-мисим… Я успею бросить Циппору в любой момент. Но пока она нужна мне…

– Говорят, она молода и очень красива… Понимаю тебя… Что до женщины, то мне всё равно: покинет ли она земли Пер-Атума или нет. Она никому не нужна. Кто станет искать её?

Мосс осмелился взглянуть на своего господина: тот светился от сытости и самодовольства. Ему даже в голову не приходило, что Мосс не собирается искать прибежища в Финикии.

Бывшему эрпатору не хотелось проливать кровь своих соотечественников, он не собирался обогащать финикийского царя. В какой-то момент Моссу пришла в голову мысль, что для достижения власти можно применить Ковчег, который до сих пор хранился в заброшенных каменоломнях, и лишь после свадьбы Фарбис-Циппора переправила его в свой новый дом, а священных кобр выпустила на волю. Но потом он устыдился: «Разве я желал истреблять людей при помощи божественного оружия? Я просто хотел хранить его, быть Верховным жрецом Авариса и служить богам… Но что теперь?.. Всё изменилось… А, если действительно произойдёт бунт?.. Что тогда?.. Иврим погибнут от мечей стражников? Или напротив, разъярённая толпа рабов уничтожит охрану и чиновников… И что потом?.. Отчаявшиеся люди будут грабить и убивать египтян по всей округе, покуда не подоспеют войска…»

Мосс продолжал водить острым стилем по навощённой табличке, мысли же его были заняты отнюдь не «фараоновой повинностью».

«Куда я направлюсь?.. Где укроюсь вместе с Фарбис?.. Где спрячу Ковчег?..»

Мириам проснулась посреди ночи, сердце её учащённо билось, по лбу струился холодный пот.

– Яхве! Зачем ты посылаешь мне эти страшные сны? Я боюсь их… – с трудом вымолвила женщина, откинула лёгкое одеяло и поднялась с циновки.

Она спустилась со второго этажа, бесшумно минуя спящих сыновей, и вышла из дома на улицу.

Стояла звенящая тишина… Мириам посмотрела на небо цвета индиго, усыпанное холодными звёздами.

– О, Всемогущий! – снова взмолилась она, возведя руки к небу. – Почему я?.. Смогу ли я правильно истолковать то, что видела во сне? Поверят ли мне в меллахе?

Женщина сникла и разрыдалась…

Утром, когда пробудились Хецрон и Ора, она ничего не сказала им о своих ночных кошмарах, а как обычно, накормила завтраком. Наконец, оставшись одна, женщина попыталась сосредоточиться, досконально вспомнить сон и попытаться истолковать его правильно… После чего, в памяти всплыли карты Тота и слова Сараим… Только теперь она начала понимать их значение.