Огонь в колыбели - Юрий Иваниченко

Бел Амор осекся, поняв, что задавать риторические вопросы типа «Что есть душа?» не следует, потому что немедленно услышит ответ: «Именно это мы и хотели бы у вас узнать!» Правда, у членов правительственной комиссии хватило вкуса не перебивать Бога язвительными замечаниями, но все же вся Вселенная ожидала ответа на вопрос:

«ЧТО ЕСТЬ ДУША?»

30

А в самом деле: что есть душа?

Бел Амор сбился с мысли, открыл портсигар, послушал звон и размял новую сигаретку.

Он забыл то, что хотел сказать… Тот, Кто Сидел В Омуте, покинул Бел Амора.

Но на помощь ему опять пришел Стабилизатор. Он прошептал из консервного облака:

ЕСЛИ МЫ НАЗОВЕМ ТО, ЧТО ДЕЛАЕТ ДУША, ТО ПОЛУЧИМ ОПРЕДЕЛЕНИЕ ДУШИ.

Тот, Кто Сидел В Омуте, вернулся. Бел Амор вспомнил, что хотел сказать. Он в душе сказал Стабилизатору: «Благодарствую!» и продолжал:

— О любой части тела можно сказать, что она делает то-то и то-то. Например, глаз смотрит, рука держит, мозг мыслит, сердце качает, печень фильтрует… и так далее. Если мы назовем то, что делает душа, то получим определение души. Что же душа делает? Душа — это орган, который умеет делать все. Она умеет думать, дышать, говорить, держать, смотреть, летать, фильтровать, любить, размножаться… Когда душа работает, все способности удваиваются или даже удесятеряются. ДУША — ЭТО ДУБЛИРУЮЩАЯ СИСТЕМА ОРГАНИЗМА, которой надо уметь управлять, — а УПРАВЛЕНИЕ ДУШОЙ — это и есть ПОИСКИ БОГА, и понимающие разумные существа — несмотря, не глядя, невзирая! — во все времена продолжают искать Меня, потому что Я нужен им для личного пользования, они без Меня не могут! Меня ищут, а кто ищет, тот всегда найдет; значит, Я СУЩЕСТВУЮ! Ну а какие меры следует предпринимать по преодолению нехватки Бога для лучшего и более полного удовлетворения каждой Души населения — это уже ваши проблемы…

31

Расправившись с определениями богоискательства и души, Бел Амор почувствовал, что полностью опустошен и что Тот, Кто Сидел В Нем, окончательно из него вышел.

Бел Амор не мог понять, откуда что в нем взялось: где он сам придумал, а где его устами в самом деле глаголила Неприкаянная Идея. Он не ожидал от себя такой прыти и совсем не был похож на пророка, на голову которого произвел посадку звездолет под названием «Божья благодать», — правда, в глубине души он оставался все тем же пятнадцатилетним Бел Амором, мечтавшим поступить на отделение поэзии, но в суровой жизни инспектора Охраны Среды с поэзией было туго. Ноль на массу. Стабилизатор не в счет. Бел Амор всю жизнь гонялся за браконьерами и контрабандистами, открывал и оплодотворял безжизненные планеты, вкупе с коллегами катал телеги на зловредное начальство, однажды угодил в рабство к омарам, два года был царем у хайямов (с собственным гаремом), водил баржи, очищал свалки, о Боге не думал и даже не вспоминал, а когда приходилось взбираться на трибуну, двух слов связать не мог и говорил по шпаргалке.

Пока Бел Амор искал в себе пропавшую Неприкаянную Идею, раздались бурные аплодисменты — это бродяги и арестанты, инспектора Охраны Среды, пожарники, санитары и вахтовые работяги дружно зааплодировали — простой люд, как всегда, все понял быстрее любой правительственной комиссии: народ сообразил, что Бел Амор решил воспользоваться своим последним шансом: прикинуться самим господом Богом и под угрозой светопреставления заставить правительственную комиссию выпустить его из этого болота. Голь на выдумки хитра — такой Божий план спасения Бел Амора ей понравился, и она единодушно этот план одобрила.

— Я знал, что он не дурак, — пробормотал Шеф Охраны Среды, — но не думал, что он такой умница.

32

Под «умницей» Шеф Охраны Среды подразумевал не какие-то умные речи, но весь этот ход, каким Бел Амор привлек на свою сторону простых смертных — всех вселенских пахарей, пролетариев и незажравшуюся интеллигенцию, — то есть одним махом создал себе благожелательное общественное мнение, и теперь никакая комиссия не решилась бы обидеть бездомную Неприкаянную Идею в образе этого страдальца.

Ход, конечно, был хорош. Но в правительственной комиссии тоже не дураки сидят.

Кто же сидел в правительственной комиссии?

Там сидели видные специалисты по всем отраслям знаний. Не было забыто ни одно ведомство. Сидел там, кстати, в двадцать девятом ряду, ближе к проходу, скромный, не очень заметный в этом блистательном обществе человек… человек — не человек, но существо, которое хотя и не было человеком в биологическом смысле слова, но очень на человека походило. Одето оно было в черную шерстяную сутану, курчавые каштановые волосы перевязаны белой лентой с непонятными золотыми иероглифами, рыжеватая бородка — волосок к волоску, на указательном когте — толстый золотой перстень с личной печатью Помощника Владыки Всея Вселенной. Острые торчащие рожки, два клыка и длиннющий хвост с мягкой кисточкой (за такую кисточку любой художник запродал бы душу) нисколько не портили человекоподобную внешность этого чертообразного существа, а даже украшали, как нечто экзотическое. Это был личный помощник-референт стареющего Владыки, который писал новогодние доклады по проблемам координации сближения и слияния основных направлений мировых религиозных течений.

Вот уже двое суток Помощник Владыки слушал в пол-уха экспертов. Он лениво перекидывал кисточку своего хвоста с левого плеча на правое, поправлял накрахмаленный воротничок, ковырял в клыках платиновой зубочисткой; внимательно выслушал мальчика, теребя золотой перстень с печатью, и сразу насторожился, когда голосом Бел Амора заговорил Тот, Кто Живет В Омуте.

Этому Помощнику ничего не стоило оставить от беламорского самозваного Бога сплошное мокрое место, и Шеф Охраны Среды несколько раз вопросительно взглянул на него из президиума.

Наконец Помощник Владыки утвердительно кивнул и стал пробираться из двадцать девятого ряда к выходу, вежливо кланяясь потревоженным видным специалистам, когда случайно наступал им на хвосты и лапы; а Шеф выбрался из-за длинного стола, встретил Помощника у выхода и провел его мимо охраны к самому краю омута.

Бел Амор продолжал молчать.

Молчание затягивалось.

Бел Амор заглянул в глаза Помощника Владыки, а тот вдруг подмигнул ему, и Бел Амор начал молчать совсем уже беспомощно.

33

— Ну хорошо, — сказал Помощник Владыки и выплюнул платиновую зубочистку в омут, смертельно оскорбив этим плевком Стабилизатора. — Чего ж тебе нужно, Боже?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});