Баронесса де Крейс - Марина Григорьевна Халкиди

судя по ее довольному лицу после брачной ночи, Вереса не смутили и не отвратили от нее.

— Я раньше часто пела, — призналась Мия.

Сочувственно взглянула на нее. Она заметила мою жалость.

— Не надо, госпожа. Не забывайте, Великие Отцы учат, что чем сложнее испытания, тем и награда будет более достойной.

О, так она верила и учениям Трех Отцов и словам нашего жреца. И кажется, считала Лина наградой. Вот теперь я улыбнулась.

— Значит, и ты останешься в этих землях, а не вернешься со мной в Таранзию?

На этот вопрос она все же покраснела. Значит, она уже приняла решение, хоть и не озвучила его Лину.

— Ну и правильно. Если твое счастье здесь — бери и держись за него.

— У вас тоже госпожа все наладится, — заметила Мия.

Наивная душа… Но возражать я ей не стала.

Ребенок заплакал и Флавия взяла его на руки, чтобы успокоить.

Подошла ближе. У него и волосики на голове были. И сегодня он уже не выглядел красной сморщенной грушей. Красивый. Наверное. В младенцах я ничего не понимала. Но глазки у него все же были красивые — голубые.

— Жаль будет если они поменяют потом цвет, — с улыбкой заметила Флавия.

Непонимающе посмотрела на нее, а потом вспомнила, что у младенцев часто глаза меняли цвет.

— У него останутся голубыми, — уверенно заявила я.

Флавия улыбнулась, а Лаура рассмеялась. Она, как я заметила, негатива к ребенку не испытывала, оставив прошлое в прошлом.

— Поддержите его госпожа, пока я переоденусь?

Немного испуганно посмотрела на ребенка. Мне почему-то в первый раз взять деревянный меч было проще, нежели его.

Осторожно, опасаясь причинить ему вред, взяла его на руки. Хм… мне казалось он ничего не весил, но это было не так. Он перестал плакать, разглядывая меня. Ну, может он и не разглядывал меня, а просто смотрел на пока еще незнакомый ему мир.

— Ты уже решила как его назовешь?

Ребенку давал имя отец, так у нас было принято. Меня барон де Крейс не пожелал наречь именем, и его мне дала матушка, назвав меня в честь своей бабушки — Маргаритой. Хотя я уже и не помнила, чтобы кто-то меня называл полным именем.

К тому же, детская смертность была так велика, что ребенка нарекали только на третий день.

Флавия подняла растерянный взгляд. Кажется, об имени она еще не думала.

— Ничего, у тебя еще есть время придумать ему имя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она опустила голову.

— Я… — она осеклась, но все же продолжила. — Я хотела попросить вас дать ему имя, — высказала она свою просьбу.

Я неожиданно для самой себя почувствовала ком в горле. Это была большая честь. Ведь тот, кто нарекал ребенка, определял в какой-то степени его судьбу. И пусть это было суеверием, но я хотела чтобы этот ребенок рос счастливым, а не повторил мою судьбу.

Поэтому я не стала отказываться от такой чести, а задумалась об имени, которое принесет ему это самое счастье. Мысль дать ему имя Уоррен я сразу отбросила. Мой брат не заслужил этого. И Флавии явно будет неприятно вспоминать о нем, обращаясь к сыну. Но удивительно было то, что она доверилась мне. И не поставила никаких ограничений, готовая принять любое мое решение.

— Дамаск, — наконец-то спустя не одну и даже не две минуты ответила я. Дамаск было королевским именем. Его носил первый король Таранзии — великий воин и правитель. Один из немногих, кто нашел счастье и в личной жизни. И этому малышу я желала на всех поприщах добиться успеха. А я собиралась ему помочь. Ведь теперь я поняла, он будет ненавидеть меня, если я буду относиться к нему как барон де Крейс относился ко мне. А если я стану ему той, кем и была по крови — теткой, то и не будет у него ненависти ко мне.

— Сильное имя, — подтвердила Лаура.

Я улыбнулась и передала ребенка Флавии.

До вечера нас никто так и не потревожил. И мы успели не только отдохнуть, но и наконец-то нормально искупаться, пусть и в деревянной лохани. Я сидела у очага, просушивала свои волосы и размышляла о завтрашнем дне, когда увижу своего будущего мужа. Я так задумалась, что и не заметила сразу стука в дверь.

Ронан вошел сразу после стука, даже не дожидаясь, когда ему разрешат войти. Ладно, манерам северян не научить — это я уже поняла и даже в какой-то степени приняла. Так что я осталась сидеть на стуле, хотя этикет и требовал, чтобы я встала, приветствуя гостя. Ну, это был не мой дом и Ронан не был гостем. Хотя я сама запуталась кем он мне был.

Он вместо слов посмотрел на мои волосы. Я сидела на стуле и волосы достигали пола.

Впрочем, в этот раз его реакция не вызвала даже удовлетворения, а скорее усталость. Мы все ходим и ходим кругами. Вернее он ходит, а я глупо следую за ним. А время, к сожалению, уже было на исходе.

— Нам надо поговорить.

Согласна, кивнула я.

Но Ронан молчал.

— Не здесь, — возразил он. — Лучше нам прогуляться.

На улицу, там где царствовал мороз, мне совершенно не хотелось идти, но я и не хотела чтобы у нашего разговора были свидетели.

Я собрала волосы в косу, они почти высохли и только у корней оставались немного влажными.

— Оденься потеплее, — мягко посоветовал Ронан, охрипшим голосом.

Метнула на него взгляд, но своему голосу побоялась довериться. Набросила платок на голову и надела шубу. А затем шагнула на улицу, промолчав даже тогда, когда Ронан подхватил меня под руку.

Глава 54

Ронан молчал, и я тоже молчала. Но с каждым шагом