Черный истребитель - Blackfighter

– Ну, извини, - смеющимися глазами посмотрел на нее Герцог, и пропел: - "Я пришел, а ты жива - пидманула, пидвела…" Могу застрелиться. Хочешь?

– Тьфу на тебя… - окончательно смутилась Танька. - Отпусти меня вообще, а то это плохо кончится…

– Да уж, - кивнул Герцог. - Иди, сядь, и вернемся к нашим баранам.

Танька села.

– Нам надо найти Маршала. Найти и расспросить. Может быть, он знает еще что-то обо всем этом мерлезонском балете с лабораторией.

– И где его искать?

– Не проблема, найдется. Вот этот самый Саша - это уже поинтереснее.

– Ты его правда знаешь?

– Знаю. И скажу, что он всегда был парнем порядочным. Но чертовски себе на уме. А теперь, наверное, стал втройне себе на уме. И не исключено, что его потянуло на какие-то подвиги, и он в порядке. Или пока еще в порядке. Я бы не стал на его месте пытаться переиграть эту странную контору в одиночку. Я бы ее и в компании переиграть не пытался. Разве что со взводом спецназа.

– Это повод забирать себе деньги?

– Ну, деньги, положим, не твои. Но я думаю, что дело вовсе не в деньгах.

– А в чем?

– Я же говорю - парень решил сыграть в какую-то игру. Выйти на эту лабораторию, но не напрямую - через тебя.

– Сэм, говорят, наш гвинейский друг… - грустно вздохнула Танька. - А как все красиво начиналось. И клиентов он не предавал, и вообще влюблен до гроба.

– Возможно, он узнал то, что знаю я.

– Что?

– Что эта лаборатория - в некотором роде контора Империи.

– Чего-о? - уронила челюсть Танька.

– Того. Филиал такой. Местный. Все эти экстрасенсы и раскачка - фигня. Игрушки, чтобы пациенты не скучали и не разбегались. Они работают с энергетикой. Приводят ее в норму. И попутно раскачивают острое чувство ностальгии и "тоски по родине". А потом пациент отправляется в мир иной - сама понимаешь, в какой. Ему ж ничего уже не надо, только домой вернуться. И берут его в юном возрасте под белые руки, и обрабатывают соответственным образом. И - готов суперсолдат. Такого уровня, которого из простого хоть хулигана, хоть барона с первого раза не сделаешь. Сдохнет он.

– Это какая-то полная паранойя…- покачала головой Танька.

– Это не паранойя. Я давно ждал, что здесь появится какой-то умник и устроит именно такую контору. Вот, дождался.

– Что, его сюда прислали и внедрили? Зеленые человечки на летающих тарелках…

– Не знаю, не знаю… Вряд ли. Но я не знаю, что у него в голове. Может, это его личная инициатива. Какая разница-то?

– И что нам теперь делать?

– Я бы сдался и взломал эту контору к чертовой матери изнутри. Но, боюсь, меня туда не пустят. Не дураки там сидят. Можно было бы попробовать смотаться…

– Найдут, - вздохнула Танька.

– Хе-хе, - усмехнулся Герцог. - Не найдут, если постараться. Но не в том дело. Ну, хорошо, мы смотаемся, а они продолжать будут?

– Как я поняла, на аркане туда не тянут. Если есть дураки…

– Нет. Если сегодня не тянут, так завтра потянут. Потянут и в строй поставят, и мнения не спросят. Так уже было…

– Спорим, это не государственная контора? Поэтому и не могут они вот так запросто кого-то отловить.

– Пока уговаривают, пока, - с нажимом сказал Герцог. - Но если выйдут на полную мощность - будут и отлавливать. И президент у нас будет соответственный, и все в лучших традициях Империи. Контора-то государственная. Но нежная дружба наших спецслужб известна с давних пор. И, к тому же, это может быть именно что личной инициативой. Под эгидой какого-то спецотдела по экстрасенсам. Кто знает?

– Психотронно-темпоральная война? - улыбнулась Танька, но смешно почему-то не было.

– Не знаю. Я знаю одно - меня, моих друзей пытаются использовать. Пытаются вновь закинуть в эту мясорубку. Вновь хотят сделать из меня инструмент для убийства. Инструмент, лишенный индивидуальности, тело, в котором полторы эмоции и три рефлекса. А я никогда никому больше не позволю из меня что-то делать, - Герцог говорил тихо, но так, что Танька почувствовала, как по спине ползут мурашки. Не сдержавшись, Герцог все же саданул кулаком по столу. Танька протянула к нему руку, но он сделал резкий запрещающий жест, и она отпрянула. Герцог сделал пару вздохов, улыбнулся.

– Ладно. На сегодня хватит. Эри, Рыжий! - громко крикнул Герцог.

Через пару минут на пороге возникла встрепанная Эри.

– Чего ты орешь… у меня там такой бой накрылся…

– Сохраняться надо. Пить будем?

– А вы закончили? - оглядела их Эри и принялась убирать тарелки со стола.

– Угу. Извини, но сама понимаешь. Чужие проблемы тебе не нужны.

– Какой же ты чужой… - Эри растрепала Герцогу волосы. - Кто пойдет в палатку?

– Лучше кто-то из вас. И, кстати, мы тут мирно пьянствуем часов так с пяти, хорошо?

– Ну, конечно. Кого на этот раз замочил?

– Замочить не замочил, но двух подстрелил.

Эри нахмурилась.

– Все так серьезно?

– Серьезнее некуда, - криво улыбнулся Герцог. - Я расскажу то, что нужно. И вы потом передайте по ребятам.

– Оу-кей, - кивнула Эри, но выражение ее лица не соответствовало беззаботной интонации. - Что будем пить?

– Все. И побольше.

– Деньги гони, ага?

– Я дам. У меня есть. - Танька прошла в коридор, достала из кошелька пятисотку, потом подумала, достала еще одну.

– Вот.

– Ну вы даете, командир… - удивилась Эри.

Танька отчего-то вздрогнула.

– Бери, бери. Сигарет купи приличных, ладно?

Эри кивнула, накинула куртку и удалилась. В коридоре объявился Рыжий со следами дремоты на мрачной физиономии. Танька подумала, что с такой внешностью, да еще и отягощенной трехдневной щетиной, его каждый день должна останавливать милиция. В Рыжем было что-то восточное, и в результате он выглядел типичным чеченским террористом.

Эри вернулась с рюкзаком, под завязку набитым бутылками, и блоком сигарет. Красное вино - в ассортименте от полусухого до крепленого и мадеры. Бутылка водки. В общем - вполне приличное количество на четыре от души желающие надраться физиономии. Бутылки были выстроены в ряд на подоконнике - по крепости, выпотрошенные из блока пачки улеглись в две стопки на столе - и понеслось.

Гитара, вино, еще раз гитара - по кругу, здесь пели все. И вновь вино. Сигаретный дым свивался под потолком в клубы, уже кто-то расплескал вино по столу, и Танька задумчиво развозила по столу розовую жидкость, вычерчивая иероглифы. Слушая хрипловатый голос Рыжего, она понимала, что попала в правильную компанию. Здесь действительно все были свои - в чем-то сумасшедшие, но при этом единственные нормальные из всех встреченных ей людей. Здесь поступали по чести, а не по принятым правилам, думали по-своему, а не по школьным догмам, и всем искусствам предпочитали одно - умение быть самим собой и оставаться собой в самой трудной ситуации.