Бей или умри - Софья Валерьевна Ролдугина

заключалась в том, что Тейт один был такой – двужильный и со встроенным реактивным двигателем, а нас-то, простых смертных, целых шестеро. К финалу изматывающего броска лично я плелась уже на чистом упрямстве и чхала на всех предателей, свободных и хищную плесень, вместе и по отдельности. Когда мы наконец добрались до относительно пригодных для лагеря пещер, где протекала подземная река и стелился по стенам мох, откуда ни возьмись пригарцевала целая стая айров, полуящеров-полунасекомых по виду. Наверное, они планировали нас растерзать – или что там полагается… Не знаю, проверить это предположение я не успела: Соул очень-очень усталым голосом отчётливо произнёс: «Задолбали», – а потом воздел руки, и вокруг стало ярко и жарко.

Мох и реку он великодушно оставил, остальное исчезло без следа.

На фоне такого экстрима оставшиеся два дня подземных скитаний лично мне показались увеселительной прогулкой. Периодически кто-то откуда-то выпрыгивал с недобрыми намерениями, под ногами разверзались пропасти, наполненные огнём. Плесень потихоньку отвалилась сама, пока мы форсировали вплавь подземные озёра и продирались через узкие расщелины. Уже почти у самой поверхности я наступила на горло своей подозрительности и в лоб спросила Кагечи Ро, почему он солгал Эрнану.

– Не хотел сознаваться, что на сей раз совершенство у меня не получилось, – после паузы ответил Кагечи. Правду сказал, судя по ощущениям. – Остатки невидимы, неощутимы, они проникают в кожу и спустя два-три поколения вырождаются. Наверное, их можно было бы использовать как оружие. Ну, или для контроля над телом. Но я ещё не придумал, как это провернуть.

Вот так, запросто, он сознался, что не прочь был бы контролировать своих попутчиков или даже иметь возможность убить их в любой момент.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты монстр? – сощурилась я.

Не слишком дипломатично, но откровенничать так откровенничать.

Кагечи Ро не обиделся, только смешно вздёрнул брови-кружочки, становясь похожим на печального мима:

– Мой мастер. И ещё некоторые подопытные, но они постоянно жалуются. Будешь теперь меня бояться, Трикси?

– Ну, Тейт доверяет тебе, – ответила я уклончиво. – Хотя, с другой стороны, одно другому не мешает…

Он странно дёрнул уголками губ, точно решил улыбнуться, но передумал, и демонстративно медленно протянул руку, прикасаясь к моим волосам. Сначала легко, неощутимо, затем взял – и накрыл макушку пятернёй. Пальцы у него оказались чудовищно сильные, хотя заметно было, что он вовсе не пытается меня напугать.

Но сердце всё равно ухнуло в пятки. Вроде бы дружеский жест, Аринга, червь сомнения… Ассоциации слишком однозначные, чтобы их игнорировать.

– Тейт, конечно, придурок, – почти нежно произнёс Кагечи Ро. – Но отнюдь не наивный. И цену мне он знает. Я буду любым, даже самым безнравственным способом добиваться своей цели, а затем не почувствую никакой вины. Вот нисколько.

Он отстранился и прибавил шагу. Я наоборот приотстала, пытаясь на ходу просканировать себя биокинезом и понять, вживили мне какую-нибудь дрянь или нет. Но внутреннее напряжение ослабло: пропало ожидание удара. Такая откровенность, на грани саморазоблачения, обескураживала и заставляла чувствовать себя… пристыженно?

Удивительное дело.

Чем ближе к поверхности, тем свежей становился воздух, чище, прозрачней, вкуснее. Наверху погромыхивало – не яростно, а лениво и разнеженно, точно мурлыкала огромная кошка; сначала почти неслышно, и звуки улавливал только чуткий слух рыжего, а затем более отчётливо. Под ногами заструились ручейки, с потолка тоже закапало.

Я почти физически ощущала, как всё тоньше становится скала, отделяющая нас от простора, света, свободы. Тянущая фоновая боль наконец-то отпустила перенапрягшиеся мышцы; ужасно хотелось встать на цыпочки и потянуться, чувствуя, что ещё немного – и воспаришь.

– Мы выйдем прямо к закату, – невпопад произнёс Маронг и мечтательно улыбнулся.

Отросшие до неприличия волосы, обычно тщательно зачёсанные на одну сторону, прилипли к мокрой щеке, к скуле, к подбородку – словно карнавальной маской половину лица закрыли. На виду остался один глаз, кажется, посветлевший и позеленевший, как весенний лист.

– Неприлично выглядеть настолько счастливым на ровном месте.

Лиора обернулась на мой голос и прыснула:

– Это ты ещё себя не видела.

Вдали показалось светлое пятно – выход из пещер. Тейт, который шёл шагов на двадцать впереди, обернулся и прокричал:

– Ну что вы тащитесь, а? За мной! – и вдруг вприпрыжку понёсся наверх.

Дядя Эрнан простонал, рефлекторно обняв себя руками:

– Снова бежать? Нет, ни за что! – и, конечно, тут же подорвался за ним.

И Соул. И Кагечи Ро. И даже я. Только Маронг с Лиорой поотстали, самозабвенно целуясь у стены.

…сначала почудилось, что мы выскочили под дождь – мелкий, ледяной, перемешанный с золотом заката. Небо оказалось ясным, хрустальным; оно куполом обнимало широкую зелёную долину, расчерченную неровными арками радуг. Из пышных зарослей взмывали ажурные стелы, похожие на каменные фонтаны; спиралями и петлями извивались белые лестницы, ведущие в никуда – лишившиеся части пролётов, обглоданные временем, они парили над землёй, вопреки законам физики. Мосты, точно сплетённые из алых металлических нитей, протягивались в пустоте, без всякой опоры, и только кое-где высились ещё остовы чёрных башен.

– Это не дождь, – удивлённо выдохнул Соул и – невиданная для Лагона беспечность – лизнул собственную ладонь, пробуя брызги на вкус. – Это водопады.

– Ручьи, – тихо поправил его Тейт, не оборачиваясь. Мокрые волосы потемнели до цвета спекшейся крови и облепили его шею. – Обычные ручьи, только они здесь текут по воздуху. Старый город, Трикси, очень-очень старый, он, наверное, ещё до гор был здесь, – обратился он ко мне доверительно, точно мы стояли одни. – Я тебе давно хотел его показать.

– Спа… спасибо.

Это дурацкое слово не выдавало и сотой доли моих чувств, но он должен был понять – кто, если не он, в конце концов.

– Почему я никогда не слышал о таком месте? – Соул медленно провёл ладонями по лицу, словно умываясь.

Глаза он закрыть не смог, жадно впитывая красоту, даже сквозь решётку пальцев.

– Так мало кто знает, – и Тейт сладко потянулся, заведя руки за голову. – Дорога сюда, сам видишь, не особо приятная, сунется только полный придурок. Ну, или человек, который думает, что он того, бессмертный. Мне это место показал Ингиза. После… ну, всего, я потом сюда ни разу не совался.

Он говорил расслабленно, словно примирившись с прошлым, но распахнутая настежь бездна в его разуме дышала мраком; другое дело, что Тейт теперь, кажется, сам её совсем не боялся.

– А почему передумал? – спросила я.

– Да так, – дёрнул плечом Тейт. – Пришло вот в голову, что он мог вообще не успеть меня сюда привести. На сто дней позже – и всё, привет, кто же знал, что дальше случится. И как-то