Безжалостное небо - Пер Валё

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Не слишком ли далеко вы заходите?

ВУД. Преследуя дальнюю цель, поневоле заходишь далеко.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Но скажите ради всего святого, где мы их расселим? Я вынужден предостеречь от…

ВУД. На Земле любой климат покажется им райским.

Пауза.

МАННЕРХАЙМ. Ваше превосходительство…..

ВУД. Что вам, Маннерхайм?

МАННЕРХАЙМ. А вдруг обитатели Венеры не захотят?

ВУД. Чего не захотят?

МАННЕРХАЙМ. Вернуться, ваше превосходительство.

ВУД. (раздраженно). Вздор, Маннерхайм! Кто же откажется вырваться из ада?

МАННЕРХАЙМ. Вспомните Бонштеттена. Он остался. И другие комиссары тоже.

ВУД. Не беспокойтесь, молодой человек. Я знаю Бонштеттена — мы вместе учились в Оксфорде и Гейдельберге. Он всегда был человек сумбурный и не от мира сего. Не сомневайтесь — Венера основательно вылечила его. Вот увидите, он обрадуется возможности улететь с нами на землю.

МАННЕРХАЙМ. И тогда мы вернулись на Венеру.

Запись второй посадки. Гром, шум ливня.

Их превосходительства направляются на берег, надев военные плащи для защиты от дождя и песка. Дождь горячий, песок раскаленный. Температура достигает пятидесяти градусов. Навстречу нам выходит женщина. На мой взгляд, ей лет тридцать. Одета она так же, как мужчины, и ничем не защищена от потопов дождя.

Гром то вблизи, то в отдалении.

ИРЕНА. Вы господин Вуд?

ВУД. Да, я.

ИРЕНА. Я Ирена.

ВУД. Вы намерены проводить нас к господам Смиту и Петерсену?

ИРЕНА. Смит и Петерсен не смогли прийти.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Но мы же условились…

ИРЕНА. Они заметили кита — так мы называем этих животных. Правда, они совсем не такие, как киты на Земле, но есть их можно. А здесь мало животных, которых можно есть. Охота на китов у нас — важное дело.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. (в полном отчаянии). Со всем уважением к этим съедобным китам, которые отчасти относятся и к моей компетенции — я ведь министр внеземных территорий, позволю себе спросить: с кем же нам теперь вести переговоры?

ИРЕНА. Со мной.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. (изумленно). С вами?

ИРЕНА. Я новая уполномоченная. Петерсен мне все рассказал. Поговорим в столовой плавучей больницы: я там служу сестрой. Врач разрешил. Но предупредил, чтобы не долго.

Гром.

МАННЕРХАЙМ. Восьмая запись. Столовая плавучей больницы. Обстановка самая примитивная. Сплошная сырость. Переговорам с медсестрой предшествует обмен мнениями между министрами.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Вернемся-ка лучше обратно.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Я всегда предостерегал от…

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Ваш план провалился, Вуд.

ВУД. Это еще почему?

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Вы хотели признать Смита и Петерсена правительством, а они взяли и отправились на ловлю китов!

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Никогда еще ни одна дипломатическая миссия не подвергалась таким оскорблениям. Нас, как дураков, держат в какой-то вонючей столовой.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Не виси у нас на шее русские, наш долг был бы объявить этим парням войну. У нас в конце концов есть наша земная гордость!

ВУД. Ну и что?

Пауза.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Сэр Хорэс Вуд! Не означает ли ваш возглас, что вы намерены объявить правительством Венеры эту медсестру?

ВУД. Разумеется, намерен.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Это немыслимо!

ВУД. Пока игроки делают ставки, игра еще не проиграна.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Это слишком выспренно для меня, Вуд. Я больше ничего не понимаю в политике.

ВУД. Если политику можно понять, значит, это политика ослов, милейший господин военный министр.

Стоны и крики откуда-то со стороны.

Что там за стоны, Маннерхайм?

МАННЕРХАЙМ. По-моему, это роды, ваше превосходительство.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Поэтому и исчезла Ирена.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Нам придется вести переговоры под вопли рожениц!

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Какая жара!

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. А вот и наша медсестра. Наконец-то!

ИРЕНА. Господа, я захватила с собой своего мужа. Он глухонемой: здесь это распространенное явление. Он только поест — у нас нет другого помещения.

Пауза.

ВУД. Конечно, конечно.

ИРЕНА. Что вы хотите нам сказать?

ВУД. Как руководитель нашей миссии, считаю своим долгом заявить, что Свободные Соединенные Государства Земли официально признают вас полномочной представительницей и, следовательно, главой государства.

ИРЕНА. Не понимаю.

ВУД. Мы полностью отдаем себе отчет в том, что вследствие изолированности Венеры от остальной солнечной системы население этой планеты не нуждается в правительстве. Но коль скоро Свободные Соединенные Государства Земли готовы политически признать Венеру, возникает формальная необходимость в создании правительства на Венере. Отсюда следует, что полномочный представитель Венеры автоматически отождествляется с правительством этой планеты.

ИРЕНА. Я всего лишь медсестра и не понимаю ни слова из того, что вы сказали.

ВУД. И не нужно. Это чисто технический прием дипломатии, позволяющий нам вступить в договорные отношения с обитателями Венеры.

ИРЕНА. (несколько нетерпеливо). Хорошо. Раз уж вам так хочется, я глава государства.

ВУД. (радостно). Я уже представляю себе торжественный государственный акт. Мы созовем на него возможно большее количество жителей Венеры.

ИРЕНА. Это зачем?

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Чтобы они назначили вас главой государства.

ИРЕНА. Вы это уже сделали.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Эго должно быть сделано публично.

ВУД. Обитатели Венеры имеют право узнать, что у них, наконец, есть правительство, получившее международное признание. Я убежден, что Марс также признает Венеру.

ИРЕНА. Это никого не интересует.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. (вспыхивая). Сударыня!

ИРЕНА. Я правительство Венеры только с точки зрения Земли. Вы объявили нашего представителя главой государства. Дело ваше. Этим представителем случайно оказалась я — у меня сегодня свободный вечер. Завтра им окажется другой, если только кто-нибудь освободится. Я уже сказала: началась охота на китов.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Но нельзя же каждый день менять правительство!

ИРЕНА. Не нам, а вам хочется, чтобы у нас было правительство.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Мы топчемся на одном месте.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. А тут еще эта жара, удушливая, зловещая жара!

ИРЕНА. Что же вам все-таки от нас нужно?

ВУД. Сударыня…

ИРЕНА. Да перестаньте вы называть меня сударыней! Мое имя Ирена.

ВУД. Речь идет о том, чтобы отстоять свободу.

ИРЕНА. Как?

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. (со стоном). Сударыня!

Вопль за стеной: “Нет! Нет!”

ИРЕНА. Извините. Рядом происходит ампутация, а средств для наркоза у нас нет.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Пожалуйста, пожалуйста.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. О, эта жара! Я просто изнемогаю.

ВУД. Конечно, Ирена, вопрос о том, как защищать свободу, еще не стоит на вашей счастливой планете — счастливой в смысле ее политического положения. Но он стоит на Земле. Свободным Соединенным Государствам угрожают Россия и ее сателлиты.

МАННЕРХАЙМ. Так как речь его превосходительства в той ее части, где он излагает медсестре пашу точку зрения, сильно искажена отчасти неудачной записью, отчасти шумом, которым сопровождалась ампутация, перехожу непосредственно к записям дальнейших переговоров.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. Ах, эта жара…

Стоны.

ВУД. Таким образом, правительству Венеры ясны теперь наша точка зрения, наши пожелания и предложения.

ИРЕНА. Значит, вы хотите, чтобы мы участвовали в войне против русских?

ВУД. Разумеется.

ИРЕНА. Но Россия не угрожает нам.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Хочу задать вам один вопрос, Ирена.

ИРЕНА. Задайте.

ВОЕННЫЙ МИНИСТР. Вы русская?

ИРЕНА. Я полька и выслана сюда шесть лет тому назад.

МИНИСТР ВНЕЗЕМНЫХ ТЕРРИТОРИЙ. (слабым голосом). И высланы, несомненно, за то, что исповедовали высокие идеалы свободы, гуманности и частной инициативы?

ИРЕНА. Нет, за проституцию.

Пауза.

ВУД. Дитя мое…

ИРЕНА. Вы забываете, что говорите с главой государства.

ВУД. Сударыня, я еще раз торжественно заверяю вас, что все обитатели Венеры получат разрешение возвратиться на Землю при условии, что они будут нашими союзниками в войне.

ИРЕНА. Мы не хотим возвращаться.

Пауза.

ВУД. Сударыня, не забывайте, что теперь вы говорите от имени всех. Я понимаю, что для вас по личным мотивам возвращение может быть нежелательным, но здесь есть люди, изгнанные на Венеру за то, что на Земле они боролись за свободу и жизнь, достойную человека. Они-то уж наверняка хотят вернуться.