Мой безумный Новый год - Наталия Веленская

их к минимуму, рано или поздно мы все-таки пересечемся на работе. Как бы я не хотела, но встречи с Костей всё равно будет не избежать.

— Лер, посмотри на меня, — просит Рома, а я послушно поднимаю на него свой задумчивый взгляд. — Я не хочу, чтобы ты с ним виделась, но я и не сторонник игры в прятки и прочего детского сада. Если вам надо будет ещё раз поговорить и расставить все точки над «i», то…

— Ром, мы уже поставили точку, — поспешно говорю я, скольжу руками по его груди, ощущая даже через перчатки гладкий материал лыжной куртки.

— Лер, я просто хочу, чтобы ты была со мной частной. И если тебе потребуется с ним увидеться и поговорить, то я хочу об этом знать. Не нужно что-то делать у меня за спиной, — говорит Ромка, прожигая меня насквозь потемневшим грозовым взглядом. Он, конечно, может строить из себя мега понимающего и умудрённого жизненным опытом товарища, но я же вижу, что он очень ревнует и совсем не рад перспективе моего разговора с Костей. — Я могу понять и простить всё кроме обмана и измены. Пожалуйста, просто будь со мной откровенна. Хорошо?

— Ладно, — киваю я, на секунду задумавшись — говорить товарищу писателю или нет, что мы с Захаровым будем периодически пересекаться на работе?

Нутром чую, что приступов ревности будет не избежать. Но ведь правда всё равно рано или поздно всплывёт наружу, даже я сейчас скрою этот немаловажный факт. Ромка же просил быть с ним честным? Ну что ж, значит, была не была…

— И раз уж мы говорим откровенно… Ты ведь в курсе, что мы с ним вместе работаем?

— Нет, ты не говорила, — после небольшой паузы отвечает Ковальчук.

— Не каждый день, конечно. А так… во время переговоров. Их компания является основным экспортером стали для нашего производства.

— Ясно. Буду иметь в виду.

— Ром, это проблема? — аккуратно спрашиваю я, пытаясь отследить на его застывшем лице хоть какой-то проблеск былых эмоций.

— Если ты об этом мне спокойно рассказала, то нет, — наконец оттаивает Ромка, одаривая меня своей искренней, тёплой улыбкой. А потом резко привлекает к себе, заключая в объятия. — Кстати, у тебя есть идеи, как мы можем отметить Новый год?

Глава 61

За несколько дней до описываемых событий

Костя

Мой отец очень часто сравнивал себя с пастухом, который следит за сохранностью стада. И с учётом, какие глупые поступки совершала половина нашего семейства, это было не удивительно. Я искренне пытался, но так и не смог заменить отца после его смерти в этой почётной «пастушьей» миссии. Не было во мне ни его безграничной мудрости, ни терпения, ни всепрощающей любви. Я чувствовал себя злой, уставшей собакой, которая из последних сил гонит разбредающихся овец и пытается их защитить, а они всё равно находят себе очередные неприятности.

Очень часто я просыпался с мыслью — вот бы послать бы все к чёрту и вернуть былую, беззаботную жизнь. Вернуть те времена, когда мне не надо было бы тянуть в одиночку этот нескончаемый груз проблем. Возможно, поэтому я никогда не мечтал завести семью и детей. Добровольно наживать себе ещё одну головную боль и брать на себя дополнительную ответственность — нет, спасибо! Разобраться бы с тем, что уже есть… Так я думал тогда. Вот только судьба распорядилась иначе.

Но даже Кристина, которая прибилась к моему «стаду» благодаря своей упертости и в силу сложившихся обстоятельств, так и не смогла пробудить во мне той самой «семейственности». У меня не было никакого желания строить для неё дом или сажать дерево. Детей от неё я тоже не хотел. Категорически. И, пожалуй, отсутствие детей было одной из немногих тем, в которой мы с Крис были полностью солидарны.

Моя мать, конечно, мечтала, что когда-нибудь я остепенюсь и нарожаю ей внуков. Она вообще любила детей, и даже «нагулянных» Тинкой отпрысков любила до безумия, но никогда не наседала на меня с этой темой. Мама хорошо относилась к Кристине и в чём-то порой искренне её жалела, но я знал — в глубине души она не верила в наш союз. Я не рассказывал матери всех причин, почему я решился на этот брак, но подозреваю, что о многих вещах она догадалась сама. И потому не настаивала на внуках.

Единственный человек, который «горел» темой продолжения рода, был мой тесть — Сергей Александрович.

Именно он помог мне выпутаться из той истории с Черновым, которая могла закончиться очень плохо — причём не только для моего брата, но и для всей моей семьи. За внешней спокойностью, добродушием и рассудительностью Матвеева скрывался жёсткий, волевой человек, который крепко держал в своих руках одно из крупнейших предприятий металлопромышленной отрасли. Человек, который имел влияние не только на солидных и уважаемых людей нашего города, но как оказалось, даже на таких опасных криминальных элементов, как Герман Чернов.

— Неправильно Гера начал дела свои вести, — обыденным тоном, как бы между прочим сообщил во время обеда мой будущий тесть. — Это его отец, царство ему небесное, любил таким промышлять. Только времена уже другие, Кость. И все эти бандитские замашки давно уже пора оставить в прошлом. В общем, потолковал я вчера с Черновым-младшим. Произошло недоразумение. Вопрос закрыт. Ни ты, ни твой брат ничего никому не должны.

— Что?!.. Сергей Александрович я…я…

У меня впервые не нашлось слов, чтобы выразить свою мысль. Огорошенный такими новостями я резко приподнялся с места, а потом обессиленно рухнул на стул, во все глаза уставившись на своего неожиданного спасителя. Пока Матвеев с невозмутимым видом продолжал есть свой стейк.

Неужели всё?.. Неужели это безумие правда закончилось?!

А я ведь даже не просил его о помощи! Несколько недель я сам судорожно пытался найти варианты, как собрать требуемую сумму. Только Сергей Александрович всё равно каким-то образом узнал и о долгах моего братца, и о слежке, которую люди Чернова установили за нашей семьей, осуществляя своеобразный моральный прессинг. Тогда мне такая осведомленность начальника казалась каким-то чудом свыше, проведением, которое вмешалось в мою судьбу и подарило шанс жить дальше. Только уже потом я осознал, что от Матвеева ничего нельзя было скрыть. Он мог получить любую информацию об интересующем его человеке — самые нелицеприятные факты, самые мельчайшие детали его жизни. Вплоть до того, какую кашу человек предпочитал есть на завтрак.

Конечно же он узнал о повышенном внимании ко мне со стороны его дочери. Которая изо дня в