Небожитель (СИ) - Светлый Александр

Внимательно наблюдая, я выяснил, что, несмотря на своё внешне сходство, часть из цветков немного отличается яркостью цвета листвы и бутона, длиной плетей. Более яркие и подвижные особи можно было отнести к молодняку. Их плети были короче, а сами шипы на них еще не потемнели, оставаясь светло зелеными.

Эти особи наносили при атаках всего по несколько очков урона и имели название Росянка. Среди них, в гораздо меньшем числе встречались немного более крупные и блеклые по цвету бутона Древние Росянки. Одна из них пряталась среди тех пяти, что я задел и являлась причиной всех моих смертей. Где обычная Росянка отнимала атакой единичку здоровья, древняя отбирала десять. Её плевки также были намного опасней и смертоносней молодых сородичей.

Мне удалось по мелким деталям найти и выделить эту, самую опасную особь и спланировать следующую атаку таким образом, чтобы быть от неё как можно дальше и чтобы другие Росянки перекрывали ей обзор и дорогу, если я приближусь. Я также провел несколько экспериментов с духовным зрением и смог быстро отличить Древнюю Росянку от остальных без долгих наблюдений. Об этой возможности я слегка подзабыл, после того, как покинул Империю Тан и, считая, что она будет лишь мешать в Песочнице, где есть удобные таблички, но оказалось, ей и здесь нашлось применение.

Я увидел, что все монстры Песочницы, обладали небольшим сосудом духа, и можно было обнаружить отличие между ними, по разности в яркости свечения Ци. С помощью этих подсказок и улучшения планирования своих новых действий, я смог организовать следующую атаку таким образом, что вынес из-под града плевков свой мешочек. Нет, я не избежал смерти и в этот раз, но мешочек был уже не в толпе росянок, а остался лежать в десятке шагов в стороне от места скопления агрессивных.

Ценой еще одной жизни я перенес мешочек с кристаллом-хранилищем к задней стене Храма Судьбы, где и устроил для него тайничок. Экипировавшись из хранилища в легендарное снаряжение Люцифера, я смог утащить от монстров кинжалы и частично растворенную кислотой одежду. Заодно выяснил, что Росянки своими плевками кислотой способны повредить даже легендарную экипировку. На всех частях доспеха показатель прочности просел на единицу. А кинжалы от соприкосновения с соком стеблей Росянок износились и вовсе на две единицы, хотя я сделал всего несколько росчерков. Это стало мне хорошей наукой, что лезть к Росянкам и вообще любому монстру, хорошенько не изучив его перед этим и слепо полагаясь на легендарное снаряжение — последнее дело.

Вторым хорошим учителем выступил гигантский зеленый жук. Пообещав себе на счете семнадцать-ноль никогда больше не связываться с Росянками, я решил обидеть жука. Ну что плохого может случиться? Я же в отличных доспехах и на насекомых кровотечение и яд уже должны действовать. Какие проблемы? Да, я убил жука. Легко убил, но после моего удара в глазницу эта падла обдала меня таким вонючим выхлопом, что я чуть не потерял сознание от невыносимой вони и тут же не пошел, а полетел на всей возможной скорости мыться к реке.

Сколько бы я ни плескался, ни терся песком и ни пытался смыть с себя этот резкий, мерзкий запах, ничего не помогало. В итоге, я вернулся к Храму и зарезал себя собственным же кинжалом, чтобы только избавиться от смердящей вони пропитавшей тело. Одежду выкинул, а замаранные кинжалы и доспехи Люцифера, спрятал подальше в отдельный камень хранилища, опасаясь, что жуткий запах может передаться предметам в соседних ячейках. С жуком я получил счет ноль-один в мою пользу, но победа имела неприятный привкус поражения, особенно, когда я обнаружил, что дало его убийство ровно два очка опыта и ноль духа. Вот такие итоги первых двух часов прокачки на «безобидных зверушках».

Часть 38 ПОТРАЧЕНО

Уна шла на встречу со своим наставником, как сильно, очень сильно провинившийся ребенок. Она и сама понимала, что творила ужасные, немыслимые, непростительные для младшего члена секты вещи. Если её схватят, то посадят в тюрьму, лишат ранга младшего мастера, а потом выпарят розгами на глазах других учеников. Она ослушалась прямого приказа главы ради личной выгоды, тайно покинула базу, а о других прегрешениях и говорить страшно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Потом она прокляла Всеблагую Богиню Немезиду, обозвала её тварью и молча потворствовала издевательствам над ней, вступив в союз с отступником. Да, Александр спас её из плена, остановил пытки и наказал мучительницу, но для главы и храмовников всё выглядит иначе — это она нарушитель, отступница и опасный преступник, которого нужно наказать.

Пока Александр был рядом, она почти перестала бояться служителей Храма, плененную богиню, и других Небожителей, которые могли прийти, чтобы заново утвердить свою власть и навести порядок. Но её союзник зачем-то пожертвовал собой, также решив принять Суд Богов, и пересёк красную черту, которую Святой Тан категорически запрещал пересекать.

Запретный красная линия была хорошо видна на полу, но Александр наплевал на запрет и подошел к Зеркалу Судьбы чуть ли не вплотную. Уна никак не могла понять, зачем он так поступил? Ведь он обещал, что сделает её сильнее всех. Он обещал, что она спасет госпожу Инессу, а теперь его нет, а Немезида здесь, жива и полностью здорова. Вернулась. Кто бы сомневался. Разве боги осудят себя? Униженная и оскорбленная непочтительным обращением Немезида вернулась и могла отомстить за причиненные ей обиды.

Уна была настолько шокирована поступком господина Александра и мгновенным возвращением Немезиды, что пала духом и погрузилась в бездну отчаяния. Единственное, что крутилось в голове, чтобы угодить вернувшемуся божеству, оказавшемуся на полу в одной рваной тряпке — это срочно доставить её в ближайший Храм, где ей окажут достойные богини почести. К счастью, Божество не уничтожило её на месте, снисходительно приняло её служение. По пути в секту Уна иногда поглядывала на Немезиду, пытаясь понять каково её текущее отношение к ней. В целом она вела себя довольно сдержанно, но иногда выставляла вперед правую руку, словно собиралась использовать на ней, свою магию, но потом снова прятала, будто передумала.

Женщина опасалась атаки в спину и невольно бросала на госпожу косые, напряженные взгляды, но похоже, богиня пока не желала убивать полезную слугу, во всяком случае до тех пор, пока та не доставит её куда требуется. Уна почувствовала себя еще хуже, когда богине пришлось ждать, пока она убедит стражу пропустить их внутрь секты. Она десять раз сказала тупым болванам, что везет Всеблагую Богиню Немезиду, но они лишь насмехались над ней и талдычили: «Глава запретил. Глава запретил». Безмозглые идиоты.

К счастью, пришла смена. На пост зашёл один из её бывших учеников и Уну пропустили. Она так боялась, что разгневала божественную особу задержкой на воротах, что поспешила сразу же скрыться с глаз, едва доставив её в Храм. Она не стала объяснять жрецу, кого доставила, ведь он и сам должен это знать, а лишь ответила на его недовольный вопрос, откуда она прибыла, указав последнюю точку их пребывания — Храм Судьбы.

Спрятав блестящие доспехи и яркий плащ в хранилище, чтобы не привлекать внимание, Уна перебежками добравшись до корпуса, в котором жил её старший наставник и проникла в длинный коридор, ведущий вглубь горы. Она могла считать свою миссию по доставке богини выполненной и, чтобы не подвергать себя несправедливым наказаниям, сразу сбежать в Тристрам. Но женщина одолжила у своего учителя деньги на оплату оценки артефакта «Трех Мечей», чтобы привлечь их на свою сторону, а раз Лирой уже вернул ей эту сумму, не могла не отдать их учителю перед уходом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На негромкий стук в дверь никто не ответил. Женщина постучала ещё, а после третьего стука легонько потянула дверь на себя. В приоткрывшейся щели её глазам предстала ужасная картина. На кровати лежал связанный парень, а учитель пыхтел, лежа на нём в недвусмысленной позе. Вспомнив себя в подвале храма, Уна мгновенно отправила в ладонь меч. Эффект неожиданности стал хорошим помощником в нападении. Выверенный рубящий удар по шее и несколько колющих ударов в спину оказалось достаточно, чтобы сразить сильного мастера меча, которого ей никогда не удавалось сразить на тренировках. Его действия Уна не могла простить — что может быть хуже, чем таким образом надругаться над учеником?