Рыцарь бесчестия - Денис Украинский

В Квемере время не делили на недели и месяцы, как в моем мире. Точнее существовало что-то вроде месяцев, но их было всего четыре, и соответствовали они продолжительности времен года. Времена года в свою очередь делились на отдельные периоды, но везде по-разному, в зависимости от местного климата. Общей упорядоченности не существовало. Внося еще немного хаоса, я продолжал мыслить понятиями своего родного мира, собирая дни в недели. Именно недели. С тех пор как я снова оказался в Квемере, прошло девять недель. Как мне объясняла Валери, беременность у эльфиек протекает почти так же, как и у людских женщин. Во всяком случае, механизм такой же. Только у эльфиек в среднем она длится не тридцать восемь - сорок недель, а сорок четыре - сорок шесть. Сейчас у Валери шла десятая или одиннадцатая неделя. Точного срока я не знаю. Если мне не изменяет память то, у нашей дочки уже есть пальчики на руках и ногах, все важные органы сформированы, и она потихоньку начинает шевелиться. Мысли о Валери и нашем ребенке в ее животе придают мне сил, поддерживают во мне стремление найти способ защитить их от надвигающейся неизвестной, но вполне реальной угрозы.

Этой ночью мне не спалось, и я вышел на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. С северо-востока заходили темные тучи, ветер, гнавший их, был для нас попутным. По словам капитана, если ветер не изменится, то через три-четыре дня корабль бросит якорь в порту Сихавена. Звезды на ясной южной стороне показались мне ярче, чем обычно. Я ни сразу понял, в чем причина и, разглядывая звездное небо в поисках ответа, не заметил, как ко мне подошел Ольвин.

-Темного пятна перед Ветвью Акадиса больше нет - сказал Ольвин. - Созвездие теперь выглядит так же, как и тысячи лет назад, когда впервые получило имя.

- Точно! - воскликнул я, поняв, почему небо выглядит сегодня не так как обычно.

-Я бы на твоем месте не стал так радоваться - сказал Ольвин. - Это значит, что кто-то или что-то прорвалось в Квемер. И теперь чтобы это ни было, оно будет искать эльфийскую принцессу, чтобы покончить с ней и ее ребенком.

- Тогда я должен найти их раньше - сказал я.

- Чтобы умереть вместе с ними?

Я посмотрел на Ольвина, на его лице не было улыбки, его непроницаемый, серьезный взгляд остановился на моем лице.

- Не пойми превратно - сказал Ольвин. - Я не издеваюсь над тобой. Но подумай сам, что ты сможешь сейчас сделать? Того, что пришло за жизнью вашего ребенка боятся даже сестры. Они в этом не признаются, но я всегда вижу больше, чем мне пытаются показать.

- И что мне делать? - спросил я. - В случае, если я не собираюсь умирать?

- Есть два варианта... - задумчиво сказал Ольвин и перевел свой взгляд на темноту за бортом. - Первый и самый эффективный это оставить все и обосноваться в каком-нибудь тихом и спокойном местечке.

Я продолжал смотреть на Ольвина, его глаза совсем чуть заблестели, а на губах появилась еле заметная улыбка.

- Вот теперь я шучу - сказал Ольвин. - Второй вариант это научится тому, что поможет тебе влиять на события.

- Чему, например? - спросил я.

- Сестры хотят, чтобы я взял тебя в ученики. Они чего-то ждут и хотят, чтобы этот разговор состоялся позже, но я не вижу причин, чтобы это откладывать. Чем раньше мы начнем, тем больше у тебя шансов. Я наблюдал за тобой и думаю, ты сможешь осилить, то, чему я хочу тебя научить.

- Вот так просто? - спросил я. - Мне не придется проходить какие-нибудь испытания или выполнять дурацкие поручения в течении нескольких лет?

Ольвин оценивающе посмотрел на меня, а затем с серьезным видом сказал:

- Если в твоем понимании так должно происходить посвящение в ученики, то принеси мне чистой воды и одну морскую искру.

После этих слов Ольвин не улыбнулся. Я быстро спустился в трюм, взял деревянную кружку, зачерпнул из бочки питьевую воду и стараясь несильно шуметь подошел к полке на которой спал Кроникор. Осторожно потормошил его за плечо.

- Что случилось? - сквозь сон спросил Кроникор.

- Ты случаем не знаешь, что такое морская искра?

- Что? Не знаю. Ерунда какая-то - ответил Кроникор, дернул плечом стряхивая мою руку и поудобнее устроив голову, на заменявшем ему подушку, вещевом мешке, уснул.

По дороге обратно я встретил матроса, справлявшего нужду в ведро на верхней палубе, и задав ему тот же вопрос, получил тот же ответ. Когда я отдал Ольвину кружку, он принял ее, медленно выпил воду и вернул обратно.

- Что такое морская искра? - спросил я. - И где ее искать?

- Я не знаю, что это такое - улыбнувшись, ответил Ольвин. - И уж тем более понятия не имею где ее искать. Ты хотел трудностей ты их получил. Это первый урок. Продолжим разговор, когда принесешь мне морскую искру.

Весь следующий день я провел в поисках морской искры. Кроникор и Штурман не смогли мне помочь. Никто ничего о таком не слышал. Некоторые полагали, что это такой вид морской рыбы, кто-то говорил, что возможно слышал раньше о таком ювелирном украшении, но сейчас уже ничего не может вспомнить. Один вариант показался мне очень правдоподобным. Старый моряк гном сказал мне, что морская искра - это отражение звезды на морской глади во время штиля. Когда я попытался заговорить об этом с Ольвином, он сказал мне, что я должен принести ему это в своих руках и вариант сразу же отпал.

После полудня, ко мне подошел помощник капитана и поинтересовался все ли у меня в порядке. Я ответил, что все хорошо и задал ему тот же вопрос, которым озадачил уже больше половины команды. Он сжал губы, нахмурился, сказал, что никогда о таком не слышал и оставил меня в покое.

Чуть позже мне попался Грим. Оставив ненадолго расспросы о морской искре, я поинтересовался у него, что он тут делает и как он меня узнал. Грим ответил, что следил за нами. Ольвин преобразил наш облик настолько плавно, и настолько это вписалось в суету портовой толпы, что Грим чуть не потерял нас из вида. Облик изменился, но походка и жесты остались прежними. По ним-то он нас и вычислил. Узнав, к какому кораблю, мы направляемся, Грим опередил нас и договорился с помощником капитана о месте матроса.

- Зачем тебе это нужно? - спросил я.

- Я подумал, что если помогу тому, кто пользуется покровительством сестер, то возможно и мне что-нибудь перепадет. Дед говорил, что они не скупятся на блага, особенно тем, кто заслужил их милость.

- И чего ты хочешь? - глядя прямо в глаза Гриму, спросил я.

- Чего? - растерялся Грим, на его гладком лбу образовались две складки, похоже, что мой вопрос застал его врасплох.

- Чего ты хочешь от сестер? Какой милости?

Морщинки на лбу Грима расправились, взгляд прояснился, и он ответил:

- Хочу спокойной, сытой жизни, чтобы больше не пришлось воровать и скитаться по свету.