Мечтатель - Анатолий Нейтак

Да. Всего три приёма… Но что он с их помощью наворотил!

Взять, например, ставни. Сбитые без единого гвоздя, они висели на прочных, толщиной в полтора пальца, круглых деревянных же палках повышенной прочности и плотности, совершенно не характерной для древесины (а что такого? Обжать со всех сторон как следует, усиливая связи между… м-м… группами частиц вещества — и пожалуйста, не хуже железного дерева материал! А? Ну, есть у меня на родине такое. С очень твёрдой и тяжёлой, тонущей в воде дресевиной… да, как раз примерно такой, как эта). Такие же палки могли как намертво запереть ставни в закрытом положении (а вдруг свирепец какой в гости явится ночью? Да что там свирепец, мы тут и от стаи клатром отсидимся! Гарантирую!), так и послужить шестом, удерживающим ставень в открытом положении. Дверь была сделана по такому же принципу, правда, из двух секций, каждая из которых висела на отдельной палке и запиралась парными засовами. Деревянными — но всё из того же уплотнённого дерева, более прочного и тяжёлого, так что разломать их было бы… нелегко.

Тот же принцип Иан-па использовал для изготовления мебели. Кусок бревна сплющивался, растягиваясь в ширину и длину; резко изогнувшиеся верх и низ получившейся супердоски шли этаким уступом, превращаясь в ножки. Да, жестковатая кроватка — но всяко лучше сырой земли. Табуреты и стол чужак изготовил тем же способом… как и кое-какую мелкую утварь (кому чего в хозяйстве не хватает, обращайтесь, постараюсь придумать что-нибудь; мне практика, вам польза).

А сама «временная стоянка», представлявшая собой отчасти землянку, отчасти крепость?! Начать с того, что он каждого — каждого! — обеспечил личной спальней. Небольшой, но во всех — своё прикрытое ставнем окно. Кроме того, не менее трети общей площади дома занимала общая комната (она же кухня, она же гостиная, она же каминная, она же совещательная… кому как больше нравится!). И в её стенах окон было ровно пять штук.

Но на чём Иан-па уж точно проявил всю свою фантазию, так это на водопроводе. Хоть сам он и ругался — мол, примитив, минимум необходимого — но он умудрился проложить большое количество стеклянных труб, оборудовать отдельную ванную комнату, крошечный закуток с чем-то под названием ватерклозет, на кухне — раковину для умывания и мытья посуды. Все эти радости цивилизованного бытия, сделавшие бы честь любой гостинице в том же Сигнаре, питались естественным напором воды из бассейна-накопителя на крыше, а регулировали поток задвижки, тоже сделанные из стекла и каким-то образом подогнанные с достаточной точностью, чтобы через неизбежно остающиеся щели вода сочилась едва-едва.

А главное, что попросту не помещалось в разуме поражённого Ларага — КАК чужак успел столько наворотить за каких-то полчаса с небольшим?

— Материальная магия, хорошее воображение и тщательная концентрация, — пожал плечами Иан-па в ответ на молчаливый вопрос Плети. — А вообще, если честно, я обдумывал проект такого вот полуподвального дома-убежища добрую половину времени, потраченного нами на марш до Химерника. В общем, это экспромт, но экспромт хорошо подготовленный. Нравится?

— Ещё как! — без раздумий откликнулся Штырь. А Губа, отстав самую малость, добавил:

— Чистый свет! Я даже не знал, что можно вот так… раз-два — и опа, готово.

— Теперь будете знать, — хмыкнул чужак. — Устройство запасных укреплённых лагерей тоже должно сильно ускориться, что особенно приятно. А теперь, пожалуй, нам пора отдохнуть. Кто возьмёт на себя обязанности дежурного и отложит свой отдых ради своих соратников?

— Я! — успел первым Губа.

Лараг восхитился. Даже обязанности дежурного — не особо обременительные, но и не особо приятные — Иан-па умудрился преподнести как приз. Не обязанность и тем более не повинность, от исполнения которой любой разумный постарается увильнуть под первым подходящим предлогом. Нет — как очередное испытание, подтверждающее высокие качества того, кому оно достанется. Точно в такое же испытание он тут же превратил и наряд по кухне… доставшийся Штырю. А сам обменялся быстрыми взглядами с Кимарой. И уселся в позу для медитаций.

«Хотя методы его необычны, командиром он станет неплохим», — признал огневик.

«Спряталась в своей комнате, хорошо. В позу для медитации села?»

Хватит командовать!

«Спокойнее. Я не могу постоянно подавлять эти… всплески. Учись справляться сама».

Я и так учусь! Что поделать, если такая вот я тупая.

«Перестань. Дыши ровнее. Ровнее! Вот так. Ну что ж, как промежуточный, результат не так уж плох. Продолжай прикладывать усилия, старайся, чтобы они были как можно естественнее. Не пытайся полностью подавить всё, что тебе не по нраву — вполне достаточно, если ты будешь тратить только тот минимум концентрации, который поможет сохранять трезвость мысли и при необходимости позволит рывком увеличить сосредоточенность. Малые и даже средние всплески не опасны, пока ты контролируешь себя. Молодец, у тебя всё получается».

Сама чую! Но… это трудно.

«Попробуй держаться ещё мягче. Ровнее. Легче… это надо довести до такой же лёгкости, как дыхание или согласованное движение конечностей. Ты ведь уже решала сходную задачу, значит, справишься. А чтобы ты не прикладывала лишние усилия, я тебя поотвлекаю».

Добрый ты… командир.

«Да-да, знаю. Это не новость. (Тихий смех). А теперь к делу. Ты сама-то понимаешь, в чём заключается твоя основная проблема?»

Только дурак бы не понял. Моя проблема — Шёпот… зов зла. Голос Темноземелья.

«Ошибаешься. Твоя проблема — страх».

Что?!

«Позволь, я расскажу тебе притчу…»

А если не позволю? Всё равно сделаешь, что задумал.

«Да, но я могу сделать задуманное разными способами. Притча в чём-то доходчивей. Но я могу объяснить своё понимание простыми словами».

(Ворчливо). Давай уже свою притчу.

«Ну что ж. Однажды пару странствующих монахов Ордена Света, едва покинувших ночлег, в пути застал ливень. Младший даже предложил своему старшему товарищу вернуться под крышу и переждать непогоду, но Учитель (буду далее звать его так) попенял Ученику, заметив, что не стоит пасовать перед малыми трудностями материального мира. Иначе трудности духовного пути могут стать вовсе непреодолимыми. Так что они продолжили путь. Глинистая дорога быстро раскисла, малые в обычное время потоки вздулись и ускорились, неся с собой всякий мусор, но Ученик более не роптал и шёл вперёд следом за Учителем. И вскоре на противоположной стороне одного из бывших ручьёв, ныне различшегося так, что напрочь смыл мостки, странствующие монахи повстречали дрожащую под зонтом девушку лёгкого поведения в тонком ярком платье, промокшем и от этого облепившем соблазнительную фигурку…»