Путь меча - Генри Олди

— Мы ничего с тех пор не знаем о Змее Шэн, — сказало двухконечное копье.

— Мы не знаем, что такое Шулма, — сказал Юэ Сач-Камал.

— Мы не знаем, что произошло в сожженной деревне, — сказали они оба.

И я им поверил.

Сразу.

Безоговорочно.

— Вы узнаете, — ответил Единорог-Я.

— Но, Сай, Кунда, — свистнул в моей руке Единорог. — Идите сюда!

— Асахиро, Кос, Фариза! — крикнул я. — Идите сюда!

Они подошли.

Они рассказали.

Коротко и ясно.

И им поверили.

Сразу и безоговорочно.

Потому что врать или сомневаться уже не оставалось времени.

— …думаю, что это вторжение, — закончил Но-дачи. — Начало его.

— Начало конца, — брякнул Сай.

И тут впервые заговорил Чань-бо. Он говорил негромко и словно бы отстраненно — но все молчали и слушали, что говорит Посох Сосредоточения.

— В нашем мире не бывает начал и концов, — сказал Чань-бо. — В нем случаются уходы и возвращения. Сегодня к нам на остриях Диких Лезвий Шулмы вернулась Сокровенная Тайна Батин. Это — свершилось. У нас есть три пути, начинающиеся с порога этого зала. Можно оставить все, как есть, достойно прожить отпущенный нам срок и достойно умереть такими, какими мы есть. Можно сменить достоинство на ярость и выйти навстречу Шулме, став такими, как они. И есть третий путь — стать такими, как они, оставшись собой. Я не знаю, возможно ли это. Выбор — за вами.

И он умолк.

— Мы не можем покорно ждать их прихода, — прозвенел Кханда.

— Не можем, — согласился Скользящий Перст.

— Но и стать такими, как Дикие Лезвия, смогут немногие, — заметил Заррахид.

— Немногие, — согласился Юэ Сач-Камал.

— Чань-бо предложил нам три пути, — тихо сказал Единорог-Я. — Но Чань-бо не прав.

Воцарилась мертвая тишина.

— Он не прав, — повторил Единорог-Я. — Это все один Путь. Путь Меча. Мы не выбираем его, мы даже не идем по нему — он идет через нас. И поэтому когда нам кажется, будто мы выбираем — мы просто делаем еще один выпад. Свой выпад я сделаю утром. Уехав на границу с песками Кулхан.

— Мы слушаем тебя, — прошелестел Чань-бо. — Говори. Я предложил разные пути, ты же не предлагаешь — ты видишь Путь. Говори, Мэйланьский Единорог.

— Юэ Сач-Камал, — продолжил Единорог-Я, — ты должен знать способы, как учить Блистающих… как учить их быть Тусклыми, когда это надо. Ты знаешь?

— Я знаю, — отозвался Юэ.

— Хорошо. Кханда и Скользящий Перст, вы забудете о клейме клятвопреступления и самоубийствах! Завтра вы введете Юэ Сач-Камала и тех, кого он скажет, в Совет Высших Мэйланя, и пусть остальные узнают все! Если понадобится — вы вспомните то, что умели век назад, и будете учить этому всех… и чтоб никаких мне оползней, колодцев и колес арбы! Никаких случайностей!

— Да, — чуть слышно звякнул Скользящий Перст.

— Да, — эхом откликнулся Кханда.

— Если присланный мною гонец скажет вам: «Да» — учите! Если же он скажет «Нет» — решайте сами… я не вправе требовать от вас большего. И помните, что время неумолимо…

— …и помните, что время неумолимо, — закончил я, повторив все, что было нужно, собравшимся вокруг меня людям.

— Ты что же, один собираешься ехать? — вкрадчиво поинтересовался Кос, и я понял, что поеду не один.

— Да куда ж я от тебя-то денусь? — невесело улыбнулся я своему бывшему дворецкому.

Кос согласно кивнул.

Никуда, мол, не денешься… и не надейся.

— Я с тобой, — положил мне руку на плечо Асахиро Ли.

— Да. Ты — со мной, — согласился я.

— Никуда вы не поедете, — уверенно заявила Фариза. — То есть никуда вы не поедете без меня. Разве что через мой труп.

Я поглядел на нее и убедился, что без нее мы действительно никуда не поедем. Даже через ее труп. Потому что труп Фаризы поедет следом.

— Чэн, ты, конечно, можешь меня прогнать, — подал голос сидевший на полу Эмрах ит-Башшар, — только я все равно увяжусь за вами. Я перед тобой в долгу и…

Я обреченно махнул рукой. Уехать из Кабира было во сто крат проще!

— Только его нам и не хватало! — фыркнула Фариза, но, как ни странно, обошлась на этот раз без оскорблений в адрес удрученного Эмраха.

Молодые батиниты все это время о чем-то тихо совещались — и теперь от них отделился один представитель.

Тот самый гибкий юноша со светлыми волосами, что перевязывал плечо ит-Башшару.

— Мы едем с вами, Высший Чэн, — склонил он голову передо мной.

— У вас есть дело здесь, — как можно мягче ответил я. — Возможно, придется учить других истине Батин.

— Мы не можем учить других тому, чего до конца не познали сами.

— Тогда вас убьют.

— Может быть, — спокойно ответил он. — Мы готовы к смерти. Но те, кто выживет, увидят свет Сокровенной Тайны, и их жизни еще пригодятся тебе, Чэн-в-Перчатке.

Я тяжело вздохнул.

— А что скажешь ты, Сайид-на?

— Пусть едут, — отозвался Вардан Сач-Камал. — Они вольны в своих поступках. И их ведет свет истины Батин. Пусть едут.

Я молча развел руками.

— …а я покажу вам дорогу.

Знахарка Ниру стояла у стены. Слезы в глазах ее высохли, губы были плотно сжаты. Она поглядела на меня в упор — и я поспешил отвернуться.

Моего согласия тут не требовалось.

— Спасибо, Ниру… Кстати, сколько их было?

— Не помню.

Ладно. За тем и едем.

— Ай, бедная я, горемычная старуха, побродяжка несчастная! — раздался у меня над самым ухом истошный вопль Матушки Ци. — Не бросайте меня, благородные господа, пропаду я здесь одна-одинешенька, чахлым стебельком завяну — а так, глядишь, и сгожусь на что, и дорога веселее покажется, и совет какой дам, да и вообще — не бывала я в тех краях, а давно уж собиралась, ох, давненько, только не выходило никак, а теперь вижу…

— Ушастый Демон У с ней! — рявкнул Кос. — Пусть ее едет… ведьма старая! Глядишь, язык шулмусы отрежут!..

— Вот спасибо так спасибо, благородные господа! — нимало не смутившись, затараторила Матушка Ци. — Вот спасибо разспасибо, прям-таки всем спасибам спасибо…

Я застонал и схватился руками за голову.

…Выезжали мы на рассвете. Семнадцать человек. Блистающих — больше. Собраны по-походному — провизия, малые и большие шатры, бурдюки с водой…

На окраине Мэйланя — я имею в виду город — я придержал Демона У, недовольно грызущего удила.

Ну вот, не так давно я точно так же выезжал из Кабира. Только нас тогда было двое. Я да Кос. А теперь… много нас теперь. Или мало? Смотря для чего считать и с кем мериться… И, разумеется, Юнъэр все передадут, как в свое время эмиру Дауду — тот же Лян и передаст — но…

На душе было тоскливо. Эмир хоть замуж за меня не собирался!

Да, неведомые якши и ракшасы добились своего — наша свадьба откладывалась на неопределенный срок. Если она вообще когда-нибудь состоится…