Вещий Олег. Князь – Варяг - Наталья Павлищева

И все же без крови не обошлось. Когда стояли с послами на берегу, вдруг дернулся в сторону сначала Олег, следом и Раголд. Только Олег просто оглянулся, а купец стал падать. Из его спины торчала стрела, выпущенная одним из греков. Ромей узнал купца, все время шнырявшего по торжищам да баням, понял, чем тот занимался, и не смог сдержаться. Лучник оказался метким.

Раголд только захрипел, а князь, коротко бросив: «Взять! Живым!», подскочил к своему другу-лазутчику. Изо рта старого товарища текла кровь. Он слабо улыбнулся Олегу:

– Не… удалось… на покой…

Глаза Раголда закрылись. С минуту Олег сидел, опустив голову, вокруг все затихли, как перед грозой. Собственно, так и было. Опустив с колена на землю безжизненное тело купца, князь выпрямился и, так же ни на кого не глядя, скомандовал:

– Кол, и потоньше! Послов не отпускать!

Греки похолодели, понимая, что за этим последует. Хотя Олег потребовал один кол, но кто знает, что ему придет в голову потом. Слишком бережно он обращался с погибшим купцом.

Кол врыли в землю рядом с холмом, насыпанным над Раголдом. Хотя тот и был свеем, а тризну по нему устроили, как по славянину, слишком долго служил славянским племенам, сам стал одним из русичей. За тризной по помощнику Олега наблюдали и послы, и тот самый лучник уже с кола, на который был медленно надет у всех на виду, и жители Царьграда с крепостных стен. Олег знал, что послы обо всем расскажут в городе, поэтому не просто убил лучника, а заставил долго и страшно мучиться. Его крики всю ночь разносились по окрестностям, как только он затихал, приставленные люди обливали мученика водой, приводя в себя, и продвигали на колу. Послов от места казни не отпускали, не позволяя даже отвернуться.

К утру на послов было страшно смотреть, один из них тронулся рассудком. Князь, позвав их к себе, коротко объяснил, что грек казнен за то, что убил его друга и помощника, что дольше русичи переговоры вести не будут, если ромеи на договор не пойдут, их всех ждет то же самое – князь жестом показал в сторону кола с безжизненным телом на нем. Через день обещал отменить свой запрет мучить пленных. Больше ничего объяснять было не нужно.

Ромеи согласились на все требования русских, обещали выплатить огромную дань, чтобы только их войско убралось восвояси. Олег горько усмехнулся – Раголд своей смертью ускорил решение споров. Правда, Карл утверждал, что ускорила казнь грека.

И все равно переговоры шли медленно, даже согласившись, греки упорно отвоевывали уступки. Тогда Олег позвал к себе Карла и о чем-то долго говорил с ним. Утром князь отвел лодьи обратно в воду, и так уже долго стояли на суше на колесах, и велел конникам тоже чуть отойти от стен. Все ждали, что же будет. Вернувшийся с переговоров Карл довольно блестел глазами, было понятно, что не зря они вечером допоздна секретничали с князем.

Утром Олег собрал воевод, пришедших с ним, и объявил, что греки согласны выплатить дань по 12 гривен на каждый ключ на все 2000 русских кораблей, стоящих у Золотого Рога. Чуть выждал, пока не совсем довольно загудят воеводы, ведь сначала хотели много больше, и эта дань давалась только на корабли… Раздались даже голоса, что лучше бы уж разграбить богатый город… Тогда князь добавил, что византийцы теперь будут выплачивать уклады на все города, принявшие участие в походе. Кроме того, греки согласились платить слебное послам и даже купцам месячину по целых шесть месяцев. Это помимо торговли без десятины! А на обратную дорогу даже поставлять им пищу и снасти для судов – ветрила, якоря и другое… О таких условиях могли только мечтать остальные купцы. Правда, греки выговорили, чтобы купцы приходили только через одни ворота, чтобы в город входили только при чиновнике, чтобы всех их учитывали… Но это были уже мелкие уступки, чтобы под видом купцов не являлись ненужные люди и чтобы не кормить даром кого попало.

Ромеи выполнили все требования русских, согласились на выплату огромной дани и уплату ее в следующие годы на все города. Договор был заключен.

Глава 42

Византийские императоры – Лев VI и его брат, соправитель Александр, – вышли из константинопольских ворот навстречу князю Олегу. Тот отказался даже въезжать в сдавшийся город, греки не настаивали. Был вынесен большой крест. Олег с насмешкой и любопытством смотрел на одетых в яркие пурпурные одежды императоров и их свиту. Эти люди правили огромной империей и считались на своей земле представителями бога, но на князя не произвели никакого впечатления. Он вдруг озорно подумал, что если сейчас неожиданно окружить их с мечами, вынутыми из ножен, то императоры помрут от страха. По всему было видно, что люди привыкли не к походной жизни, а к дорогим одеждам, мягкой постели и вкусной еде.

Помня свою привычку с давних лет смотреть на всех сверху вниз из-за роста, Олег и на холме встал чуть повыше византийцев, получалось, что византийские императоры пришли на поклон к русскому князю! Греки же во все глаза смотрели на князя в сверкающих шлеме и броне, который держался прямо и насмешливо. Меч князя был под стать его росту – значительно больше остальных, кроме того, булат тщательно начищен и блестел на солнце, постоянно отвлекая на себя внимание всех. Остальные руссы тоже надели дорогие доспехи и взяли такое же оружие.

По знаку Олега начал говорить Карл. Он по-русски произнес условия договора, Стемид перевел, потом все зачем-то повторил константинопольский толмач. Все это время Олег, не отрываясь, смотрел на императоров, совсем не потому, что были уж очень интересны. Князь хорошо знал, что большинство не выдерживает его пристального жгучего взгляда. Эти двое тоже не выдержали, сначала один, а потом и второй заерзали, точно им что уронили за шиворот. Стемид, заметив это, созорничал, он говорил медленно, даже чуть растягивая слова, пока Карл не ткнул его рукой в бок. Когда пришло время клясться, византийские императоры целовали крест, преклонив колено. Олег встал почти рядом с крестом, и снова благодаря маленькой хитрости князя получалось, что колени преклонили перед ним. Византийцы, всегда не смевшие подходить к своим императорам на расстояние двух шагов, это было запрещено, остались в замешательстве чуть в стороне, рядом стоял только патриарх.

Когда поверженная сторона поклялась, князь, все это время усмехавшийся, вдруг стал серьезен. Он медленно снял шлем и вынул из ножен меч. За Олегом последовали воеводы, приведшие свои дружины. Руссы клялись на оружии перед своими богами – Перуном и Велесом. Это выглядело даже устрашающе. Они не преклоняли колен, напротив, подняли оружие на вытянутых руках, точно демонстрируя его Перуну, стояли единой дружиной вокруг своего князя, грозно звучали и слова их клятвы. Олег постарался, чтобы его голос был слышен далеко. Руссы гордились своим князем, его вид был запоминающимся, пусть ромеи навсегда поймут, что нарушать эту клятву смерти подобно! Князь клялся по роте. Не было ничего важнее и торжественнее этой клятвы, даже византийцы поняли, что Олег никогда не нарушит ее, настолько сурово и величественно та звучала. Дружина вслед за князем обошла вокруг поставленных идолов Перуна и Велеса и, наконец, вложила мечи в ножны. И было непонятно, для чего здесь греки, руссы клялись будто сами себе и своим богам.