Хозяин пустыни - Ирина Гутовская

class="p">– Что ты намерен делать? – с нескрываемой тревогой в голосе спросила она.

«Что-что… Всё очевидно, можно не уточнять, и пусть не пытается остановить меня» – Валид ответит передо мной заВСЁ. Заслужил! Нахожусь в своём праве: тот, кто покусился на честь чужой женщины, наносит оскорбление её мужчине. Я обязан защитить мою жену и воспользуюсь для этого всеми доступными способами.

Крови – мой зверь требует крови!

– Пожалуйста, очень прошу: будь осторожен, – она дрожит и заметно напугана, а глаза лихорадочно бегают.

Уже представила, как я поступлю? То, что переживает за меня, приятно, не отрицаю, но посвящать в свои планы не буду.

– Иди в комнату, Диана. Я отлучусь на пару часов, – приблизившись к ней, обнял её лицо ладонями и, склонившись к губам, жадно засосал их, сминая в жёстком напоре и кусая. – Люблю тебя, люблю… – целуя, шепчу в губы.

И такое странное, необъяснимое, внезапное ощущение накатило… при этом хорошо знакомое… как будто что-то неизбежное грядёт и стремительно настигает… или словно прощаемся опять, как это было, когда жена сбежала от меня, когда оба догадывались, что наступает конец…

Глава 26

Диана вместе со мной дошла до ворот.

Тревожное состояние жены остро чувствовалось во всём – взгляде, жестах, звучании голоса, и передавалось мне. Трудно не реагировать, когда ей плохо, а от волнения и нервозности её разрывало на части. Мы с ней настроены на одну волну, и я не мог не заметить едкий страх, поселившийся в любимых глазах.

Она отчаянно цеплялась за мою руку и одежду, не желая отпускать меня. Впрочем, ни слова не сказала на эту тему и не просила, чтобы я остался – в этом смысле правильно повела себя. Теперь не остановлюсь, не в данных обстоятельствах.

Валид ответит за свой поступок!

Успокоив её, насколько удалось, в очередной раз пообещал, что всё будет хорошо, а я скоро вернусь. После чего сел в машину.

Хотя, не отрицаю, самого что-то гложет и терзает, чему не найду объяснений.

Странные ощущения одолевают…

Вроде нет повода для сомнений, в своих силах я уверен, но, в то же время, не получается совладать с собой и отделаться от навязчивых мыслей, словно вот-вот что-то произойдёт. Наверное, это переживания жены так повлияли на меня, да и прощание выдалось тяжёлым в моральном плане, как расставание…

Даже в груди закололо и болезненно сдавило от паршивого самочувствия.

Отъехав от дома, я обернулся назад и смотрел. Диана тоже стояла и провожала взглядом удаляющуюся машину, пока не исчезла из вида, растаяв подобно появившемуся на мгновение миражу в пустыне.

Лишь лёгкая дымка осталась на линии горизонта…

***

Водителю я дал указание – давить на «газ». Возможно, догоним отца Алии до въезда в город.

Он, ожидаемо, проигнорировал все мои звонки. Я и не рассчитывал на другой результат…

«Как лезть к чужой женщине с непристойными предложениями – так смелый и наглый, а как столкнуться со мной лицом к лицу, то предпочёл спешно ретироваться» – в отношении мусульманки Валид никогда не позволил бы себе такое поведение, зная, чем это грозит. Ну а раз Диана не из их числа, то, значит, можно всё? Он жёстко ошибся! В первую очередь, она жена мусульманина, правила для всех едины.

Если отбросить и не думать о том, что этот гад сделал, то, чисто по-мужски, я понимаю его. На неё сложно не обратить внимания. Тем более, он видел её без головного убора, с распущенными длинными волосами, которые манят своим светло-золотистым песчаным оттенком, блеском и шелковистостью – хочется прикоснуться к ним, сжать локоны в ладонях и убедиться, что на ощупь они мягкие и гладкие. А как она пахнет! – сладким мёдом, цветами и ванилью.

Но Диана – моя женщина!

Моя!

***

Вероятно, Валид надеялся, что моя жена ничего не расскажет мне, опасаясь последствий и обвинений, якобы сама дала повод думать, будто между ними что-то возможно. Тогда, в этом случае, у него осталась бы лазейка – в любое время приезжать, прикрываясь желанием навестить внучек, на деле же – беспрепятственно встречался бы с Дианой, пусть даже она отказала ему. Хотя если бы побоялась моей реакции, промолчав, то именно так он и воспринял бы ситуацию, как шанс для себя – попробовать подобраться к ней ближе. Или вовсе: однажды подставил бы? – «типа» изменила, чтобы я выгнал её, не разбираясь ни в чём.

Впрочем, и здесь Валид заблуждался.

Весь гнев вымещу на нём.

«Я скоро приеду. И только попробуй не выйти или скрываться от меня. Поговорим по-мужски, и я тебе обещаю – мало не покажется!» – отправил ему сообщение, не утруждая себя вежливостью. Он потерял всякое уважение в моих глазах.

***

По пути перехватить его не удалось.

Подъехав к нужному дому, я выскочил из машины и направился во двор. Охраны тут нет – никто не помешает.

На удивление, Валид почти сразу появился. Вышел навстречу. Выглядит спокойно и невозмутимо.

«Надо же, не сбежал».

– Это был наиглупейший поступок с твоей стороны.

Отец Алии изогнул бровь. Не понравилось обращение без должного почтения? – так не заслужил другого. И вообще ненамного он старше меня, чтобы относиться с почестями по возрасту.

– Тебе лучше уйти. Немедленно. Иначе…

– Иначе что? – «ещё имеет наглость предъявлять претензии».

– Вызову полицию, – пригрозил.

– Давай, звони, – я усмехнулся. – Ты посмел оскорбить и унизить мою жену. Закон – есть закон.

– Всего лишь предложил ей вариант на тот случай, когда она надоест тебе и вышвырнешь её, а это быстро произойдёт, как было с остальными женщинами.

Такое терпеть я не намерен. Не дожидаясь каких-либо фраз, я стремительно налетел на него и начал бить, нанося удар за ударом.

***

Я и не думал останавливаться.

Гнев полностью завладел мной, затопил голос разума, растекаясь по венам огненными реками, отравляя своим ядом и выжигая нутро дотла как лава. В голове звучала лишь одна мысль: «убить!» – мой внутренний зверь требовал крови, много крови, ещё и ещё, пока не увижу обидчика поверженным и уничтоженным.

Только потом испытаю удовлетворение.

А Валид не очень-то и пытался дать отпор, больше закрывался, чем отбивался, защищаясь с позиции лёжа. Силы между нами неравны, хотя ростом и телосложением ничуть не уступает мне. И это не тот случай, когда человек находится в преклонном почтенном возрасте – он старше всего на семь лет. Поэтому неуместно и