Тортоделка. Истинный шедевр - Евгения Грозд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я пойду, Миш, прости, — робко сообщила. — Давай чуть позже вернёмся к этому разговору? Спокойной ночи.
Короткий смешок. Выпрямился.
— Спокойной ночи, — грустно улыбнулся.
Махнула ему рукой, прощаясь и поспешила скрыться в подъезде. Бог мой, это настоящая пытка, позволять ласкать себя чужому, стараться не обидеть. Неужели, Герман чувствовал себя так же, когда целовал меня, но любил Лику. Кажется, я вновь влезаю в его шкуру. Зараза!
Рассказывать матери о визите папани не стала, себе дороже. Перед сном решила принять успокоительное, чтобы спать без стрессов. К счастью, сработало.
Миша приехал к десяти и ввалился в квартиру с охапкой цветов и небольшим свёртком.
— Они чудесные, — не кривила душой, принимая.
— Давай мне, дочка, поставлю их в воду, — вмешалась мама, и довольно подмигнув, убежала с букетом в кухню.
— А здесь что? — приложила свёрток к уху, а после потрясла.
— Там ничего не тикает, — рассмеялся Михаил. — Тебе понравится.
С любопытством распечатала упаковку и едва не расплакалась от умиления — комплект для новорождённого нежно-зеленого цвета с модным вставками: распашонка, ползунки и шапочка.
— Это просто… У меня нет слов, — искренне улыбнулась и крепко обняла мужчину. В ответ Миша затяжно поцеловал меня в висок. Со стороны ничего бы зазорного, но я чётко ощутила в этом жесте интимность. Стало неловко. — Я теперь буду любоваться им при каждом удобном случае. Как антистресс.
— Тогда ещё такой же тебе нужно на работу докупить, — рассмеялся озорно Миша.
— И не один, — поддержала его юмор.
На работе весь коллектив был в полном составе, в том числе и Герман. Этот упрямец не только не сдаётся, но и полон решимости и энтузиазма. Знать бы насколько его хватит.
— Доброе утро, — поприветствовала коллег и прошла в кабинет. Но и там меня ждал сюрприз в виде цветов. От кого? Можно догадаться. Чуть ближе к ним: упаковка сока, ланч-бокс с вегетарианским сэндвичем, а рядом ещё один свёрток.
— Нужная вещь, — не услышала, как в кабинет просочился бывший муж.
— Ещё один комплект для ребёнка? — спросила без энтузиазма.
— Что значит ещё один? — лицо мужа тут же потускнело.
— Не важно, — лучше смолчу. Распаковала сразу же при нём, желая тут же вернуть, если что. — "Справочник по первому уходу за новорождённым", — прочла вслух.
— Думаю, нужная вещь для молодых мам, — мужчина явно нервничал, не понимая мою реакцию. Отчего-то стало его жаль. И зря, наверное.
— Спасибо. Хороший подарок. Мне нравится, правда, — кладу книгу на стол. — Ты что-то хотел?
— Да, хотел спросить. Я сегодня там же? — смотрит спокойно, даже с готовностью.
— Там же, — кивнула. — Сегодня с тобой будет Таня. И, — замялась, не решаясь обратиться к нему с просьбой. — Я сегодня записана на УЗИ, но в это время должна приехать провизия. Ты мог бы принять её вместе с Таней?
— Без проблем, — кивнул мужчина и как-то грустно посмотрел на меня. — Всё равно УЗИ меня, наверно, больше не касается?
— Не касается, — чересчур жёстко подтвердила я.
Смотрит даже не на меня, а на область моего живота. Лицо ещё серее.
— Понял. Предупреди, когда уедешь, — и удалился из кабинета.
Господи, у меня просто душу выворачивает, когда он так печально смотрит. Нет, Вика! Это лишь игра! Он хотел убить нашего малыша, и, может, хочет и сейчас. Ему нельзя больше верить, жалеть и тем более прощать. Баста!
В регистратуре, однако, были сплошные расстройства. Перинатолог, который вёл мою беременность вдруг оказался уволен. Ну час от часу не легче. Сейчас начнётся пересменка врачей, и всё профукают.
— Ясно, и кто же теперь мой врач? — стараясь не раздувать из мухи слона, спросила устало.
— Широков Илья Валентинович.
43. Сейф
ГЕРМАН
Подошёл к делу с энтузиазмом. Верил в свою неотразимость и в то, что Вика не сможет долго сопротивляться, но чем дольше наблюдал за ней, тем больше начинал понимать, что дело уже не в обиде или ненависти. Отныне, супруга полностью разочарована в мужчинах и ведёт себя крайне обособлена. У неё нет желания и сил, чтобы снова быть чьей-то женщиной, супругой, любимой. И главный виновник её "болезни" — я.
Понимая это, всё больше и сильнее начинал презирать себя. Глядя на неё хотелось сделать возможное и невозможное, чтобы любимая хоть немного улыбнулась, оживилась и не была пустой субстанцией. Невольно робел под её взглядом, который больше не сиял нежностью и боготворением.
Безусловно, дико кипел внутри, когда Савва и Миша обхаживали её, но видел по девушке, что и у них не будет успеха. По крайней мере, сейчас.
Появление Виктора очень сильно обеспокоило. Мне стало страшно за неё. Раньше жена была под боком и моей защитой, но отныне я последний к кому она обратиться, поэтому вынужден стойко мириться с услугами извоза от Майорова или Дементьева. Какие из этого могут вытекать последствия, всеми силами старался не думать. Главное, что жена в некоторой безопасности и в полном порядке доберётся до дома.
Всё, что касалось супруги, являлось первой стороной моей беды, вторая касалась малыша. С горечью понимал, что меня не подпустят к нему из-за тех чудовищных слов, что сказал тогда. В её взгляде всегда читаю мою дикую фразу. Сам просил её о детях, а потом на фоне своего детского сада, не просто отказался, а попросил убить. За это Вика не только не должна меня прощать, но я и сам не позволю ей этого сделать.
В кондитерской сегодня тихо, так как погода за окном била жутким холодом и ветром. Гости забегали лишь за порцией кофе и дополнением в виде десерта или сэндвича. Таня и я, вполне, резво и профессионально выполнили заказы на торты, заполнили десертами витрину и сделали заготовки. В производстве кондитерских изделий уже почувствовал себя более раскрепощенным. Дар схватывать всё налету никуда не пропал.
Девушка моего друга отпросилась по раньше, в чём не мог ей отказать. В холодном цеху Савва так же маялся бездельем, поэтому и ему в итоге велел идти домой.
— Заведение до девяти, — нахмурился Майоров. — Ещё целых два часа.
— Посетителей нет. Работы тоже. Если вдруг придёт кто-то, я вполне способен сделать заказ. Твой рабочий день закончен, протирать впустую штаны — я тебе не позволю.
— Здесь мой шеф — Вика, а не ты, — буркнул сердито парень.
— Значит, не воруй деньги из её кармана на оплату труда, которого нет, — ударил не в бровь, а
