Всеми правдами и неправдами - Алексей Фомичев

И конечно, кровавая потеха, возможность увидеть смерть от стальных клинков, которая воспринимается как более страшная, чем от обыденной пули.

Стадион ревел. Весь как один. И крики перекрывали ор динамиков. Неистовство зрителей доходило до апогея. Казалось, вот-вот, и они сметут ограду и выскочат на поле.

Нэд такого еще не видел. Даже эмоции зрителей в Ягдари не шли в сравнение с тем, что происходило здесь. Он глянул по сторонам. Народу прибавилось раза в два. Центральные ряды с двух сторон набиты битком, тысяч шесть-семь зрителей жадно смотрели на схватку, выражая свои эмоции настолько сильно, словно это было в последний раз.

– Томас! Томас! – скандировала часть зрителей.

– Тарантул! Таранту-ул!! – неистовствовала вторая.

– Сильнейшие на арене! Лучшие бойцы мира!! Они круче всех! Они непобедимы!! – Рев динамиков едва перекрывал трибуны. – Нам нужна только победа!!

Дико орали бандиты, краснея от натуги, визжали их подружки, срывая с себя и без того скудные одежды. Вопили солидные дяди – любители острых ощущений из Магриба, Ламакеи, Америки. Банкиры, бизнесмены, политики, здесь они стали тем, кем были на самом деле, – первобытными самцами, сбросившими налет цивилизации и звереющими при виде крови.

– Тома-а-ас-с! – ревел над ухом Саманец.

– Тарантул! А-а-а! Рви его! – не отставал Макс.

Лязг и скрежет металла, грохот дерева, сверкающая белизна искр, молнии клинков в свете прожекторов слились в один фантастический хоровод. Хоровод смерти.

Томас – за метр девяносто широкоплечий детина в угловатом, похожем на ведро шлеме, с забралом в виде морды льва и с прямоугольным щитом – наседал на противника, осыпая его градом мощных ударов. Тот пятился, кружил, умело работая щитом, отражал выпады и норовил ударить снизу по ногам. Справа на остроконечном шлеме вмятина, от овального щита отколот кусок, с геральдического гепарда на гербе слетела корона.

Нэд отметил некоторое превосходство Томаса, умение нанести сильный удар и хорошую защитную реакцию. Тарантул почти не уступал ему, но это «почти» делало вначале незаметное преимущество Томаса все более весомым.

Доспехи весили не менее пятнадцати килограммов, меч – еще четыре-пять, выходило немало даже для тренированного бойца. Наемники постепенно снижали скорость движений и мощь ударов.

– Руби! Бей его! – Саманец начал подпрыгивать, взмахивая руками. – Так, так!

В такт его прыжкам Томас бил по голове, плечам и снова по голове противника. Тарантул отступал, выставляя щит, пока особо удачный удар не расколол его почти надвое. Обломки слетели с руки, щиток на предплечье лопнул, выступила кровь.

– Есть!!! – Крик сорвался на фальцет. Перетруженная глотка Саманца не выдержала. – А-а-а!! Давай!!

– Тарантул! Гад, да бей же!!

– То-мас! То-мас! – скандировал стадион. Ободренный успехом Томас пошел вперед, размахивая мечом, как оглоблей, стремясь свалить противника с ног. Тарантул, остервенев от боли, ярости и унижения, заорал что-то непонятное и практически не слышное за ревом толпы, перехватил меч двумя руками и нанес чудовищный удар сверху вниз. Томас вскинул щит и меч, но вражеский клинок развалил деревянный, обитый железом прямоугольник и отбросил меч в сторону. Удар прошел по шлему вскользь, однако Томас отлетел назад и едва не упал.

– Та-ара-антул-л!! – заорало людское море.

Боец шагнул вперед, занося меч для повторного удара и грозя снести противника. Томас вдруг присел на колено, его клинок описал дугу и взрезался в бок Тарантулу.

Доспехи выдержали, хотя и прогнулись, но удар вышиб дыхание и застил глаза пеленой. Второй удар снес шлем с головы. Взору бушующей публики предстала бритая макушка, черные усы и мокрое от пота лицо.

Тарантула шатало, он был в нокдауне, но если в боксе судья в таком случае разводит спортсменов и открывает счет, то здесь вместо команды «брэк» прозвучал чей-то голос:

– Гаси!

Томас вдохнул полную грудь воздуха, собрал силы и ударил.

Раз! – Клинок прошел параллельно земле и снес голову с плеч. Томас попробовал удержать меч, но инерция замаха и вес оружия занесли его в сторону. Он замахнулся вновь.

Два! – Меч упал сверху, рассек обрубок шеи и доспехи, дошел до грудной клетки.

Томас страстно хотел показать коронный удар Трегольда Красного, но сил и умения не хватило. Клинок застрял в грудине, и Томасу пришлось упереть ногу в живот противника и вытягивать меч. Освобожденное тело рухнуло под ноги победителю.

Мгновение трибуны молчали, созерцая апогей схватки, потом взревели многоголосым хором.

– Тома-а-а-ас-с!

– Это Железный Томас! Это непобедимый воин! – загудели динамики. – Слава сильнейшему!!!

– Ёп твою! – Макс с досадой бросил бумажку под ноги. – Три сотни!

Рядом плясали Саманец и Яромир – выиграли. Вокруг творилось нечто похожее, кто-то радостно плясал, кто-то громко выражал досаду.

В небе вспыхнули и расцвели фейерверки, озаряя темноту яркими разноцветными всплесками. Ахнули холостые залпы пушек, гроздья салюта бросали на небосвод блики и медленно угасали у самой земли.

Пока победитель орлом ходил по арене, вскинув руки и принимая приветствия, а динамики пели ему осанну, работники утащили тяжелое тело Тарантула, замыли кровь и посыпали пол песком.

Распорядитель дал время насладиться победой и получить выигрыш счастливчикам, потом объявил вторую пару. И снова трибуны выдали какофонию криков. Эти бойцы не уступали в славе и силе первым.

Зрители поспешили делать новые ставки, повышая взносы. Одни в надежде отыграться, другие – повторить успех. На арене пока плясали полуголые девицы из местного кордебалета. Полтора десятка молодиц высоко вскидывали ноги, демонстрируя всем стрижки между ног. Кровь и секс – верная смесь для раскрутки зрителей…

Нэд наконец нашел Бориса и отозвал в сторону.

– Мне нужна машина. Джип. Лучше «мустанг».

Борис сквозь шум с трудом разобрал слова, цепко взглянул на него, прищурил глаза.

– Чего вдруг?

– Надо уехать. Срочно.

– Та-ак. В какую сторону?

– Пока на север…

Борис кивнул. Что Нэд пошел с колонной, движимый своими целями, он понимал. Да и Влад намекал. Это мало интересовало старшего водителя: в конце концов, каждый преследовал свои цели. Что Нэд может покинуть их, Борис допускал. Но не думал, что это произойдет здесь и сейчас. В центре Зоны, в городе, наполненном боевиками, в разгаре «забоя». Рискуя жизнью…

Борис вдруг сообразил, что сейчас как раз лучший момент. Вся Прайда на стадионе, выходы города охраняют патрули, внимание ослаблено. Праздник как-никак…

Чего же хочет загадочный парень с потерянной памятью, не перестававший удивлять и Бориса, и Влада, и даже самого Седого?..

– Ты уехал сам. По делам. Машину взял без спроса. – Борис протянул Нэду ключи. – Если что, я не в курсе. Понял?

– Да. – Прохладный металл упал на ладонь. – Благодарю…

– Канистры сзади под турелью. Бак почти полон. Движок нормальный. Тент справа в кузове.

– Ясно.

– Нэд. – Тяжелая рука придержала его за плечо. Голос Бориса был сух, глаза смотрели строго. – Удачи. Не попади им в лапы.

Нэд почувствовал симпатию к суровому, битому жизнью водителю, оценил его помощь и заботу.

– Я тебя не забуду. Бывай.

…Машина стояла неподалеку от стадиона на импровизированной парковке. Поблизости гуляли боевики патруля. Они добросовестно смотрели по сторонам, но при этом скучали. Дисциплину Ролка поддерживал драконовскими методами, но когда за стеной царит праздник, а сюда долетают только крики и рев, настроение будет далеко от рабочего.

Нэд спокойно прошел к машине, прыгнул на сиденье, завел мотор и не спеша вырулил на дорогу. Боевики проводили его ленивыми взглядами, бдительно покосились по сторонам и повернули к длинному ряду ларьков и мангалов. Заесть и запить тоску.

В первом же переулке он свернул, проскочил под аркой и въехал на пустырь. Нашел мощный фонарь и быстро осмотрел джип. «Мустанг» – надежная машина с хорошей скоростью и высокой проходимостью, неприхотливая, работоспособная. Краска потускнела, кое-где облетела, но движок работал ровно, без стука.

Под турелью Нэд нашел две пятнадцатилитровые канистры, позади у запасных колес лежал свернутый тент. Пулемет спрятан под скамейкой. Нэд развернул брезент, посветил фонариком. ПКМ. Чист, смазан, собран. Коробка на двести пятьдесят патронов полна, еще одна лента лежит рядом. И раскрытый цинк [39] только начат.

Нэд достал пулемет, установил на турель, зарядил ленту, достал патрон и поставил на предохранитель. Натянул тент на заднюю часть кузова, освободил место. Мечиславу не обязательно показывать свое лицо бандитам. И его друзьям, если они поедут, тоже.

Закончив работу, замер на сиденье, прислушался. Сюда долетали звуки со стадиона, видны гирлянды салюта. Грохотала музыка. Шагов поблизости не было слышно.

Он вытер руки, глянул на часы. Прошло почти два часа с момента разговора с Мечиславом. Пора. Только бы хозяева не услали его куда-нибудь, только бы не выбросили на арену. Иначе все труды насмарку…