Танец со змеей - Егор Вакула

Он продолжил, пока Октис не одумалась и не врезала ему вместо возражений.

– Я пошел в иносказатели не из-за этого. Нет, то, что было – оно... я не возражаю. Но тогда я получил, чего хотел, но то, что не являлось моей целью. Это был момент такой... откровенный, умиротворяющий. Будто я бежал так долго, а теперь мне не нужно никуда спешить, ни о чем беспокоиться...

– Так почему ты пошел в богомолы? – Перебил ровный женский голос.

– Я был послушный церкви богобоязненный книжник. – Усмехнулся Гордей. – Чинил старые переплеты. Потом стал переписывать и восстанавливать старые листы. А в старых отметках, в старых книгах столько всего! Не хотел я, но в глаза мне стало попадаться столько мелочей. Вопросы роились в моей голове день за днем.

– Мысли горели зеленым огнем... – Подпела она.

– Угум. Да, так и было. И я пытался их затушить. Спросить у церковников. Чтоб они объяснили мне. Успокоили. Но если они не знают ответа, они не могут это честно сказать. Они говорят: «все по воле Творцов» или «так захотели Боги». А если ты не успокаиваешься, то тогда они злеют на глазах. Меня продержали у позорного столба пару дней. Помоями в меня, конечно, кидались. Но потом, когда меня отпустили, мне помогли люди. Я был уже не один. Они говорили со мной. Они слушали меня и отвечали. Они были ко мне добры. Даже так – как тебе важно. И между чем мне было выбирать? – Гордей повалил хворост рядом с их новым лагерем, освободив себе руки – безусловно, важный инструмент для оратора. – Между церковниками, обрекшими меня на страдания, когда я сам пришел к ним за помощью? Или боголюбами, что пришли ко мне и дали безвозмездно все то, чего я был лишен?

– И ложа…

– И ложа, черви! Почему я должен стыдиться этого? Ты только что хотела пристыдить меня в обратном.

– Что же за вопросы у тебя были? – Октис сбросила груз рядом, но за новой порцией пока идти не решилась.

– Да вот про все это вокруг. Что мы тут делаем? Что происходит?

– Сон Богов. – Угадала она.

– Сон Богов! Вся наша история – побег от настоящего. И только. И церковники хотят уверить нас, что это нормально. А если вам не по себе от этого – так еще лучше: идите домой и бойтесь! Прямое Писание... оно...

– Врет?

– Нет. – Осекся богомол. Кто бы ни спрашивал на Тверди, на подобный вопрос стоит отвечать только «нет». – Просто трактуется... нелогично. Все нелогично. Вот возьми этих кошек.

– А что с ними? Нам вернуться назад?

Ее неверие сквозило за каждым словом, но боголюбы были к тому привычны, и Гордей продолжал.

– Зачем Творцы создали кошек?

– Чтобы те… охотились на мышей… и служили землепашцу. – Октис не могла похвастаться хорошим знанием Прямого Писания, но некоторые правила усвоила хорошо.

– Да. А эти? Они не на мышей охотились. На нас – людей. Откуда они взялись? Для чего их придумали Творцы? Какой смысл?

– Может быть, они для цахари. Чтобы те им в охоте помогали или... охотиться на них самих.

– Здесь нет цахари! И какой прок с охоты на такого зверя? Когда Боги дали цахари больших животных для охоты. Да и нужны ли людям кошки? Почему сразу не обойтись без мышей?

– Для богомола ты слишком смешной. – Ответила она. – Ты не самый умный на Тверди. И уж тем более тебе не стоит считать, что ты способен понять мысли Богов. Голова у тебя для того мала.

– Ха! Так церковники и отвечают, когда не знают. Сразу видно – твои ведающие тебя хорошо подготовили для первого церковного ряда. Подумай: зачем создавать то, что мешается богоподобным? А потом создавать то, что борется с проблемой, но не побеждает? Зачем болезни?

– Болезни посланы Богами в наказание.

– Зачем? Если есть сама Охота? А мы существуем спустя тысячи сезонов бок о бок с болезнями. А всякая мошкара и насекомые? Вот уж гадость! А эта легенда о Тверди и Семье? – Богомола несло, он озвучивал все, что плавало на поверхности его глубокого болота вопросов. – Сказано, что Твердь такая же, как Семья. Круглый камень, летящий в пустоте. Но как ты себе это представляешь? Это же бред! Мать и Отец вовсе не камни. Любое движение прекращается. А Твердь и Младшие все летят, да еще и по кругу. То есть что-то их держит на привязи и раскручивает. Как твою игрушку.

– Это не игрушка! – Буркнула она.

– Хорошо. Только в отличие от твоей кожаной – эту привязь никто рассмотреть не может. Да и по Писанию Твердь вращается вокруг Матери, а Младшие вращаются вокруг Тверди. А Отец? Да и что стоит взглянуть на небо и увидеть, что все вращается вокруг Тверди? Но из-за церкви никто наверх не смотрит и боится подумать своей головой! И то, что Твердь круглая. – Разошелся книгарь. – Почему мы не соскальзываем с круглого летящего камня? Да потому что мы никуда не летим – это церковная сказка, чтобы жить было еще страшнее. Твердь плоская и покоится на дне мира. Если бы это было не так, она бы все равно упала на дно и упокоилась бы там. А если Твердь плоская, значит, и края у нее есть.

– И что же за краем? – Вздохнула ведущая. Богомолы были знатными болтунами, но слушать их с интересом и верой, казалось, могли только городские дурачки.

– Обрыв. И никакой жизни. И вот тебе про Богов! Ну что Писание про них рассказывает? Они просто есть. Как они появились? Кто был первый, созерцавший Семью? Как появилась Семья? Ничего. Только про любовь...

– Я не думала, что буду такое говорить, но... скажем так, кто-нибудь тебе бы сказал в ответ, что любовь творит немыслимое.

– И вправду не тебе такое говорить. – Удивился Гордей.

– Я знаю и все же. Некоторым такого ответа было бы достаточно. Ты можешь объяснить зачатие, беременность, рождение? Нет. Это непостижимое таинство. Доступное всем тварям на Тверди. А ты отказываешь своим любимым Богам в праве быть непостижимыми.

– У тебя есть дети?

– Нет. Не про меня это. Никому я не буду и не собираюсь быть порядочной женой. – Спокойно ответила Змея и, сложив руки на груди, присмотрелась в поисках новой добычи для костра. Наверное, ей было поздно. В ее возрасте счастливые жены состоятельных мужей вдруг принимаются считать свои сезоны, понимая, что с каждым последующим воссоединением Старших увеличивается их шанс разделить семейный быт с новой молодой избранницей мужа. И разделить совсем не поровну.

– Тогда что ты об этом знаешь?

– Мать моя и отец любили друг друга. И от того родились я и моя сестра. Вот, есть я – и всего-то им для этого надо было! Пускай не я, кто-нибудь другой – они будут творить новую жизнь, как было заведено и до Сна Богов – во время первого быта. А ты, из-за своих вопросов, из-за своих дуратских книжек, готов поставить на кон все эти жизни. Как ты можешь? Они не принадлежат тебе.