Хранительница - Елена Кондаурова

Сразу завоняло дымом и гарью, и Рил, вскочив с постели, начала сбивать пожирающие ткань язычки. Закончив, она села на кровать и посмотрела на свои совершенно не пострадавшие руки.

Так вот оно что! Буйный ведьминский хохот заметался по спальне, заставляя дрожать слабые огоньки свечей. Так вот почему она пахла гарью, когда появилась здесь! Не только из-за пожара! Не только! Вот почему ей предпочли стереть память, вместо того чтобы попытаться договориться!

Ну хорошо! Рил подняла руки, желая узнать, получится ли у нее вызвать пламя по своему желанию. Между ладонями послушно возник маленький голубоватый шар. Слишком маленький. Рил кровожадно усмехнулась и уже намеренно вспомнила о князе. Шар мгновенно вспыхнул, наливаясь белым светом и быстро увеличиваясь в размерах.

Вот теперь хорошо!

Она немного покатала шар в ладонях, любуясь игрой белого света внутри него, а потом втянула обратно, просто пожелав, чтобы он исчез.

Вот теперь мы посмотрим, кто кого!

Успокоенная, обрадованная и слегка усталая она снова улеглась в постель, предварительно сбросив на пол прожженное одеяло. Теперь будущее рисовалось ей в самых радужных тонах.

Но вдруг ее как будто что-то толкнуло: Инор! А как же ты будешь жить без Инора? Она резко села на кровати, пытаясь смириться с мыслью, что больше никогда не увидит его.

Ей вспомнилось его немолодое и не слишком красивое коричневое лицо с совсем не красившим его шрамом, крупные жесткие руки, мягкая походка большого кота и присущая только ему сдержанная и невозмутимая манера держаться, за которой ей сейчас почему-то почудилась спрятанная от посторонних глаз опасная настороженность.

Почувствовав моментальную уверенность в том, что никогда больше не встретит человека, который будет вызывать в ней такие чувства, Рил встала с кровати и тихо подошла к двери. Она ведь так и не поблагодарила его за цветок, верно? Решив исправить эту несправедливость, она твердой рукой распахнула тяжелую дверь.

– Инор, вы здесь? – шепнула она в темноту.

Он тут же неслышно вынырнул откуда-то справа.

– Вам что-нибудь нужно, госпожа Ирила?

– Зайдите ко мне, мне нужно с вами поговорить!

Слегка поклонившись, он прошел мимо нее так близко, что она вдохнула его запах. И сама, уже толком не понимая, что и зачем делает, закрыла за ним дверь и заперла ее на засов. Он заметил это, удивленно глянул на нее, но промолчал. Она нерешительно подошла к нему, подыскивая слова для благодарности, но сказала совсем не то, что собиралась.

– Инор, а у вас есть жена?

Таш чуть не упал от такого вопроса.

– Нет, и никогда не было.

– Хорошо. А любимая женщина?

Таш, все еще не придя в себя, осторожно ответил правду:

– Была, но она забыла меня.

Рил проглотила нервный смешок.

– Значит, мы с вами товарищи по несчастью. Не совсем, конечно, но почти.

– Неужели вас тоже забыл любимый?

– Нет, это я его забыла.

– Как же... – начал было Таш, но договорить она ему не дала, потому что сделала шаг навстречу и положила руки ему на грудь, затянутую в темно-синий форменный мундир. Сердце Таша застучало, как сумасшедшее, и ему показалось, что оно сейчас выпрыгнет прямо ей в руки.

– Инор, – срывающимся от волнения голосом сказала она, – прошу тебя, будь со мной! Я хочу хоть раз почувствовать то, что должна чувствовать женщина, когда ее целует желанный мужчина!

И она потянулась к нему, предлагая то, за что ее законный супруг не задумываясь отдал бы половину Ольрии. Таш хотел спросить, не вспомнила ли она его, но как-то не получилось. Губы оказались слишком заняты, вспоминая вкус поцелуя Рил. Едва соображая что-то остатками разума, он поднял ее и понес подальше от двери, где их могли услышать.

Через некоторое время Таш вспомнил, что нужно поговорить.

– Рил, – начал он, – хочешь, я расскажу тебе одну историю?

– Какую? – улыбнувшись, спросила она сонным голосом. – Надеюсь, про любовь?

Он засмеялся.

– Само собой! Ну, слушай! – Он слегка укусил ее за ухо. – Не спи, это важно! Ну, так вот, где-то около года назад я купил на рынке у торговца по имени Какон маленькую грязную рабыню. – У Рил на минуту пропал дар речи. А Таш между тем продолжал: – Она ничего не помнила из того, что было с ней раньше, даже своего имени. И я дал ей имя моей матери – Арилика. Потом... – Опомнившаяся Рил не дала ему закончить, потому что набросилась на него с кулаками. Она била его от души по чему попало, хлестала по щекам и кричала:

– Так это был ты! Как ты мог меня тут оставить? Как ты мог? Я думала, что ты меня любил, а ты...

Таш, для которого ее побои были почти лаской, побоявшись, что кто-нибудь услышит ее вопли, быстро перевернулся, подмял ее под себя, и закрыл ей рот рукой.

– Тихо, не шуми! Так ты меня вспомнила? Почему раньше не сказала?

Она со злостью укусила его за руку. Он выругался, но руку убрал.

– Ничего я не вспомнила, мне Дорминда рассказала!

– Дорминда? Где ты могла ее увидеть?

– Я вчера поехала кататься на лошади и возвращалась через то место, где мы раньше жили. Я была в нашем доме, Инор, то есть Таш! Мне тебя теперь так называть?

– Да, но почему ты туда пошла?

– Он показался знакомым, мне стало грустно... Откуда я знаю, почему? Просто открыла калитку и вошла! В доме убиралась Дорминда, она меня узнала и стала рассказывать про тебя и про то, как мы жили раньше. Я спросила, где ты сейчас, а она посоветовала поискать среди моих знакомых, мол, наверняка где-то рядом. Она описала тебя, но ты же теперь совсем не так выглядишь! Я подумала, что тебя, наверное, убили. А ты просто меня бросил! Как ты мог, Таш?

– Рил, то, как я сейчас выгляжу, это просто краска и бритье! Сама посуди, если бы я тебя бросил, то ходил я бы тут вокруг тебя столько времени! Сначала я был ранен, провалялся почти месяц, а ты за это время вышла замуж. Я чуть не сдох тогда с тоски. Я думал, это ты меня бросила!

– Но я же забыла все!

– А я откуда знал? Мне только потом Пила рассказала, что ты на венчании князю руку не подала, и я стал надеяться, что, может, ты его не любишь, может, он запугал тебя как-нибудь, или еще что. Вот и пришел посмотреть, как тебе тут живется.

– Ну и как, посмотрел? Кстати, кто такая Пила?

– Посмотрел, и увидел, что ты меня забыла. Причем совсем. А Пила – это твоя лучшая подруга, она всегда говорила, что ты здесь не по своей воле.

Она обняла его.

– Прости, Таш, я же не знала! Ой, подожди, я сейчас! – Она выскользнула из его рук и потянулась к шкатулке с драгоценностями. Сняла со столика и безжалостно высыпала ее содержимое на ковер, на котором они с Ташем лежали, так и не добравшись до кровати.

– Вот, возьми, подари ей от меня! – Она выбрала прекрасный гарнитур из темно-синих сапфиров. – Она же смуглая, да? Я думаю, ей подойдет! – Заметила, что он готов отказаться, и скорчила жалобную гримаску. – Таш, ну пожалуйста, ты говоришь, что она всегда в меня верила, я хочу хоть как-нибудь ее отблагодарить!