XIV принцип - Иван Охлобыстин

— Я лишил, — хмуро сознался Второй. — Перекупил возможность сразиться с вами. Много хорошего о вас слышал.

— Уверен, мне льстили, — вытаскивая из ножен узкий клинок, хи­тро улыбнулся Рафаэль. — Приступим, любезный господин Странный, к нашим упражнениям. Вы что поставили?

— Золото, — сообщил Магнификус.

— Разделяю ваш вкус, — похвалил противник, делая первый вы­пад. — В золоте есть что-то настоящее. Недаром говорится — на вес золота, золотая голова, золотое сечение и так далее.

С первых же ударов Второй понял, что в этом поединке его шансы равны нулю. Помимо того что Пиразэо блестяще фехтовал, его гибкий, но крепкий меч не шел ни в какое сравнение с ржавой железкой в ру­ках Магнификуса. Клинок Рафаэля при каждом соприкосновении с ме­чом молодого человека словно змея обвивался вокруг трофейного теса­ка и с приятным шелестом ускользал обратно к хозяину, при этом оставляя глубокие зарубки на вражеском лезвии. Только опыт, прио­бретенный Магнификусом в палочных боях с Лордом Вампиром на плоту, пока спасал от смертоносных укусов меча Пиразэо. Но рыцарь был прав — первые несколько минут Рафаэль не предпринимал особен­ных усилий для атаки на поражение. Он проверял боеспособность про­тивника.

— У вас элегантный стиль нападения, — отражая очередной выпад, заметил Второй.

— Для меня сражение — в первую очередь искусство, а уже потом победа, — согласился Пираззо,

— Жаль, что у меня не было такого наставника, — сказал Магни­фикус, с завистью разглядывая оружие противника.

— Такова жизнь. Главное понимаешь в последнюю очередь, — ус­мехнулся Рафаэль и стремительным движением клинка сделал прореху на рукаве молодого человека.

— Хоть здесь немного поучусь у мастера, — шагнул назад тот и по­просил: — Не будете так любезны оповестить меня о точке на моем те­ле, куда вы соблаговолите поразить меня? Или ваши действия носят случайный характер?

— Вы обижаете меня, — возмутился Пираззо. — Клинком движет мысль, а не сила. Вот, например, следующим ударом я проколю вам любой, избранный вами же орган. Пари?

— Пари! Пусть будет печень, она у меня давно на подозрении, — согласился с ним Магнификус, внутренне рассчитывая, сколько у него будет времени при таком болезненном раскладе.

— Печень так печень. Раз, — произнес Рафаэль, сделал полшага в сторону и отвел руку с мечом.

— Два, — изящно выгнув стройное тело и припадая на левое коле­но, продолжил отсчет он.

— Три, и да здравствует Смерть! — закончил за него Второй, рас­крываясь перед несущимся в него лезвием меча.

Меч пронзил бок Магнификуса, но тот только шагнул ему навстре­чу, пока лезвие не погрузилось в его тело по самую рукоять.

Рафаэль, не понимая, что происходит, вытаращил на молодого чело­века удивленные глаза. Глаза еще не успели закрыться, а его отрубленная голова уже скакала по полю. Вторым ударом Магнификус отрубил ему руку, при этом меч так и остался торчать в боку молодого человека, а те­ло Пираззо повалилось в сторону. Из последних сил Магнификус извлек меч и только после этого позволил смерти забрать себя.

И он опять быстро шел по длинному коридору в сторону ослепи­тельного света в конце. И снова были двери. Теперь ему удалось раз­глядеть их лучше. Обычные деревянные двери с полукруглой аркой на­верху и тяжелыми бронзовыми кольцами вместо ручек. Одинаковые двери — что правая, что левая. Хотя, кажется, правая была чуть приот­крыта. Но несмотря на то что его движение было не столь стремитель­но, как в первый раз, остановиться все-таки не удалось. Свет притяги­вал к себе тело, пока оно окончательно не растворялось в нем.

Его появление в алтарном круге было встречено сдержанными ап­лодисментами.

— Ловкий трюк! — похвалил его Абхораш, сидя у костра. — Хо­тел бы я посмотреть на лицо Рафаэля, когда он поймет, что ты лишил его заветного меча. У него приключится истерика.

— Вы неподражаемы, великий Кхеине! — подала голос из-за пле­ча рыцаря Кет,

— Пустяки, — смутился Второй и начал разглядывать трофей. — Так значит, он его на свой легион выменял?

— Говорят, — подтвердил Лорд Вампир и добавил: — Теперь мой божественный ученик, тебе будет значительно легче тренироваться. С таким мечом невозможно проиграть.

Лорд Вампир как всегда был прав: с обретением меча Пираззо де­ло у Магнификуса пошло веселее. Он самозабвенно фехтовал, раз от раза чувствуя себя все уверенней. На хорошего противника тратил не более десяти ударов. Зрители при его появлении на поле восторженно скандировали:

— Слава Смерти! Слава Странному!

Многие бойцы просто снимали свои кандидатуры, когда узнавали, что он их противник.

За пять дней Второй проколол два гномьих, два человеческих и шесть орчьих сердец. А заодно выпустил на волю шестнадцать рабов и стал обладателем двух скакунов — белого и черного, — двадцати одной золотой монеты и еще десятка дорогих побрякушек. Все это время Аб­хораш наблюдал за его поединками с трибун. Красавица дручия нао­трез отказалась принять предложенную ей молодым человеком свобо­ду и готовила обеды, а заодно охраняла алтарь возрождения в их отсут­ствие. Вечерами все трое собирались у костра и тешили друг друга рас­сказами. Ночью дежурили по очереди.

К концу пятого дня, когда Магнификус попыхивал своей трубоч­кой у костра, а Кет штопала его порезанную в схватке куртку, Лорд Вампир вернулся в пещеру озабоченный.

— У Арены крутится Пираззо, — сообщил он молодому челове­ку. — Он хочет свой меч обратно и поэтому настраивает распорядите­лей турнира против тебя. Говорит, что ты пользуешься сафери и поэто­му выигрываешь. Распорядители могут ему поверить. Ты слишком бы­стро побеждаешь, а он им предложил сорок золотых монет за свой меч.

— Это ведь хорошо, — не понял его логики Магнификус.

— Для тебя хорошо, — объяснил рыцарь, — а для тотализатора плохо. Кажется, нам пора возвращаться.

-Ты хочешь сказать, что мое обучение подошло к концу? — уди­вился Второй.

— Я уже сказал это, — ответил Абхораш. — Боги быстро учатся.

— Ладно, — смирился с его решением Магнификус, сделал глубо­кую затяжку и повернулся к девушке: — Кет, а у тебя есть меч?

Она отрицательно мотнула головой.

— Тогда бери этот, — бросил ей под ноги меч Пираззо Второй, — Ве­ликому Лорду все равно, чем противника кромсать, а у меня есть мой, бо­жественный, — он оглянулся на рыцаря: — Я правильно говорю?