Исчезнувший - Алексей Макеев

в основном положительно: человек он был компанейский, охотно разговаривал с местными, покупал у них творог и сметану, расспрашивал о грибных местах. Держался просто, не был ни высокомерным, ни заносчивым. Называли его деревенские по имени – Николай. Были жители Буерака осведомлены и о смерти Николая. Те, кто успел немного пообщаться с приезжавшими в деревню криминалистами, разнесли известие об обстоятельствах этой смерти. Они же распространили и версию следователя – что Николай покончил с собой.

Однако были люди, решительно не согласные с этой версией. С одним таким несогласным сыщики столкнулись в самом начале своего обхода. Звали его Андрей, было ему уже за сорок. Он ходил, приволакивая ногу, и правая рука плохо слушалась – Андрей страдал церебральным параличом. По этой причине он, в отличие от своих сверстников, не уехал в город, а остался жить в Буераке. В деревне он выполнял роль пастуха, а еще кое-как работал на огороде.

Именно из-за своей пастушеской работы Андрей располагал сведениями, которые не сходились с версией о самоубийстве.

– Я ведь его видел в тот день, когда он, то есть, помер, – рассказывал Андрей. – Я стадо как раз в большой овраг гнал, а он подъехал, ворота стал открывать. Ну, мы и потолковали. Говорил, приехал пожить немного, устал, мол, и никого видеть не хочет. Но хотя и устал, а выглядел бодро, веселый был, как всегда. Да, он еще меня просил на другой день творога ему принести. В деревне не все творог делают, а у меня мамаша делает. А когда я уже повернулся уходить, он вдруг сказал: «Ты, Андрей, смотри тут, не появятся ли какие-нибудь приезжие. Если будут возле деревни ходить, мне скажи».

– Ну и что, видел ты приезжих? – спросил Гуров.

– А как же, видел, – кивнул пастух. – Хотел ему сказать, да в тот день как-то не получилось до него дойти. А на другой день пошел – и про приезжих сказать, и творог отнести, а там огорожено, машина полицейская стоит, и говорят – вот, мол, Николай помер. Повесился. Так я ему и не сказал… Да только никак я не согласен, что он сам повесился. Если вешаться задумал, творог бы не стал заказывать, верно я говорю?

– Совершенно верно! – поддержал его Крячко. – А давай, Андрей, мы у тебя вместо Николая будем. Ты нам и про приезжих расскажешь, и творог мы у тебя купим. А, Лева? Давай деревенского творога купим? Будет чем позавтракать…

– Насчет творога не получится, – огорчился Андрей. – Мамаша его не каждый день делает, а только если заказ есть. Это с утра надо ставить, сразу после надоя. А счас молока нет, поросятам все молоко вылили, уж извините…

– Ладно, обойдемся без творога, – легко согласился Стас. – В другой раз за ним заедем. Но про приезжих можешь рассказать? Для этого особых условий не требуется?

– Могу, почему не могу… – пробормотал пастух. – А зачем вам?

– Видишь ли, Андрей, мы тоже думаем, как и ты, – сказал Гуров, – что Николай Козлов не вешался, а его убили. И ищем этих убийц. Для этого нам важно услышать твой рассказ. Скажи, что за приезжие, сколько? Где ты их видел?

– Кто ж их знает, сколько их там внутри сидело? – ответил Андрей. – Я только одного видел, который из машины выходил. По нужде, скорее всего… А было это еще до деревни, на самой горке. Они за поворотом машину поставили, так что из деревни их не видно было.

– А что за машина? – спросил Крячко.

– Черная такая, здоровая, как танк или трактор, – начал описывать пастух. – Я издали еще увидел, подумал: трактор, что ли, приехал? А подошел ближе, гляжу – машина…

Тут Крячко отвернулся, предоставив Гурову разговаривать с пастухом, а сам склонился над телефоном, что-то там перелистывая. Спустя несколько минут он вернулся к свидетелю и показал ему найденное изображение:

– Вот, смотри: не такая машина была у приезжих?

Заглянув из-за плеча друга, Гуров увидел на экране «Хаммер». Пастух вгляделся в экран и согласно кивнул:

– Вот, точно! Эта машина и была!

– И человека из этой машины ты видел?

– Да, он как раз из кустов вышел. Увидел меня и сразу отвернулся. Так что я лица его и не разглядел. Я до этого хотел к ним подойти, поговорить. Ну, а когда он отвернулся, понял, что люди разговаривать не хотят. Ну, я и пошел в деревню. Больно надо мне с каждым проезжим разговаривать! Он будет морду от меня воротить, а я с ним разговаривай…

– Значит, ты этого человека не разглядел? – не отступался Стас.

– Да, считайте, что не разглядел, – кивнул Андрей. – Могу только сказать, что он такой… Как это сказать… Не высокий, не низкий…

– Среднего роста?

– Да, средний. Ну, и рыжий.

– Так ты и волосы видел? – в один голос воскликнули оба сыщика.

– Значит, он точно был рыжий? – уточнил Гуров.

– Что ж я, рыжих не видел, что ли? – ответил пастух.

– А еще раз ты этого человека в деревне видел? Машина в деревню заезжала?

– Нет, больше я их не видел, – покачал головой Андрей. – Так я и не понял, зачем приезжали. Так вы точно за творогом еще заедете?

Глава 19

Спустя час, закончив обходить последние дома, сыщики вернулись к своей «Ниве». Прежде чем сесть в машину, Крячко достал из кармана припасенные сигареты, привалился к капоту и закурил.

– Тебе не предлагаю, знаю, что ты борешься с пагубной привычкой, – сказал он другу. – Ну, а я себе разрешил две сигареты в день. Вот хочу одну сейчас выкурить. Заодно на эту красоту напоследок полюбоваться.

– Слова-то какие! – усмехнулся Гуров. – «Напоследок»! Словно кто-то в могилу собирается ложиться. Хотя, если продолжать травить свой организм, то можно и о скорой смерти задуматься. Вот выкуришь эту свою отраву – и будет тебе «напоследок»…

– Ладно, хватит проводить со мной воспитательную работу, – буркнул Стас. – Лучше